— Отставить, склоки! — приказал командир, заполнив собой проём стены, — Если для вас это так важно и подобную претензию предъявит ваш ассистент, я могу пойти на уступки. Исключительно ради сохранения здорового климата в группе. Только, уважаемый, такие вопросы следует решать заранее, а не копить обиды в себе, подыскивая удобный случай, чтобы выплеснуть их на голову попутчиков. Кто ещё недоволен своими позывными?

Неожиданно для всех руку поднял ассистент Зорина.

— Что с тобой, парень, не так? — почти по-отечески спросил Ломов, понимая, что тот годится ему в сыновья.

— Я изначально просил определить мне позывной Джуниор, основываясь на том, что мы с вами тёзки. Типа Дмитрий, но младший. Так принято в Европе и Америке. Что в этом плохого? Почему меня назвали уничижительным прозвищем, словно я деревенский пастух? Я, между прочим, родился в Сити, а мой отец богатый и уважаемый человек!

У Сахраба дёрнулся глаз и он упёрся кулаком в пол, собираясь подняться. Ломов заметил это и предостерегающе положил руку на плечо старлею.

— Предупреждать надо, — сдержанно обратился он к Зорину, — В анкете не было ни слова о высоком статусе родича господина Полуяхтова. Напомню так же, что в региональном законодательстве запрещено необоснованное употребление англицизмов. Поэтому, Дмитрий Как-вас-там-по-батюшки, единственное, что могу предложить, это трансформацию в «Мелкий» или «Малой». Вариант «Младший» не подходит, поскольку не несёт в себе полезной информации. Мы не родственники, а совпадение имён досадное недоразумение. Нестор, смени Манюню. Там есть на что посмотреть и это по твоей части.

Черов быстро поднялся, подтягивая на поясе фиксатор сидушки.

— Возьму галеты, — сообщил он, доставая из пачки три прямоугольных печенья, — Где капитан?

— Я провожу, — сообщил Ломов, пропуская вперёд.

На пороге схрона остановился и, оглянувшись, серьёзным тоном сказал, обращаясь к Митяю:

— Учитывая высокий статус родителя и федеральное значение персоны, рискну предложить временный позывной «Мажор». Что вполне характеризует твои заносчивость и тщеславие.

Гизмо, будто внезапно вспомнив, принялся рассказывать анекдот про сталкера Петрова, который в баре «Сто рентген» наставлял новичка по кличке «Мажор».

Ночь выглядела чудесно. Низкое, усыпанное множеством ярких звёзд небо, напоминало голопроекцию в какой-нибудь обсерватории, устраивающей по выходным научно-познавательные лектории. Тёмные абрисы развалин выглядели декорацией к космической опере, где храбрые звездолётчики высадились на умирающую планету, стремясь спасти гибнущую цивилизацию.

Дневная тишина сменилась гала-концертом местных обитателей. Пели цикады, жужжали и цокали другие ночные насекомые. Их прерывали пернатые охотники, ухая и клокоча от возбуждения. Тявкали койоты, песчаные лисы и шакалы. Громко и протяжно возмущался осёл, укушенный или загнанный в угол хищниками. Пищали и шуршали представители мышиной братии.

Пустыня просыпалась и наполнялась жизнью.

— Манюня, — позвал Ломов, подойдя к конструкции, напоминающей угол рухнувшего от взрывной волны дома.

На полутораметровой высоте раздался шорох и посыпались мелкие камушки. Затем свесилась голова в скафандре и, только по голосу, Черов узнал Марию.

— Что-то случилось?

— Иди в лагерь, — не вдаваясь в подробности приказал командир.

— Моя смена до двух… — начала было девушка, но замолкла и быстро спустилась, используя остатки кладки вместо ступеней.

— Тебя сменит Нестор, — чётко, едва не по слогам, произнёс Ломов, после чего демонстративно отключил связь в шлемофоне.

Сафонова немедленно проделала тоже самое. Черов замешкался, удивлённо пытаясь вглядеться в лица сослуживцев, трудно различаемые в темноте. Всё-таки он был из другой команды и ещё не научился понимать партнёров с полуслова.

Выключив рацию он, всё ещё пребывая в замешательстве, спросил:

— А как же ваш приказ не отключать связь?

— Это поводок для гражданских, — усмехнулся Ломов, — Благодаря ему я контролирую цыплят и призоров, которые мало чем отличаются от учёных. Чуть более организованные и исполнительные. Только и всего.

Сафонова отстранила Дениса и попыталась взглянуть прямо в глаза командиру. Результат её не удовлетворил и она, достав фонарик, осветила плечо Ломова, поставив регулятор на самое низкое деление. В призрачном, похожем на мерцание умирающего светлячка, свете, девушка ещё раз взглянула в зрачки Дим Димыча.

Наконец, отстранилась и спросила:

— Началось?

— Очень похоже, — кивнул Ломов.

— Кто?

— Митяй. Явно идёт на конфликт. Это не то, что мы предполагали, но влияние темноты на сознание очевидно.

Черов вспомнил про психоз техников в полутёмном коридоре бункера и до него дошло.

— Вы ждали, что с наступлением сумерек у людей начнутся галлюцинации? — спросил он.

Оба синхронно кивнули. Тогда, бывший мент, внёс свои коррективы в опасения командира.

— У парня травма детства. Возможно, Зона раздувает её до размеров безумства.

— Что за травма? — не понял Ломов.

— Его фамилия Полуяхтов, — напомнил Денис, — Фамилии с приставкой «полу» дают внебрачным детям, бастардам. Понимаете? Вероятно, вырос в интернате или приюте, до усыновления приёмной семьёй, поэтому в анкете нет об этом сведений. Но комплекс неполноценности давно сидел внутри, а сегодня вырвался наружу.

— Ты за этим меня выманил? — спросил Черов, когда силуэт Сафоновой растворился в темноте.

— Да, — подтвердил Ломов, — У Манюни диплом психолога и её присутствие в лагере сейчас крайне необходимо. Пусть оценит ситуацию как специалист. Не правится мне это. Хотя не думаю, что в первую же ночь случится что-то непоправимое. Однако предпосылки обязательно должны проявиться. Девочка определит в каком направлении нам двигаться, а каких тем нужно избегать. Мы должны приготовиться к любым сюрпризам.

— Понятно. Что от меня требуется?

— Есть гипотеза, что видения возникают исключительно при наличии искусственного освещения. Возможно, это особенность местной биосферы, реагирующей на чужеродный источник света. Последствия войны, типа «мёртвой руки», как рассказывал АК-47. Возможно, тени представляют скрытую форму жизни, которая пока не сумела адаптироваться к нашему освещению. Короче, предлагаю тебе её проверить. Сейчас источником света являются только звёзды, да узкий серп убывающей Луны. При таком раскладе призраки не должны появиться…

— Следуя твоей логике, они уже здесь, но ни я, ни ты, их не видим. Так? — перебил Черов, опасливо оглядываясь по сторонам.

— Не гони волну, лейтенант, это всего лишь гипотеза. К тому же, никто за два года не пострадал от, так называемой, хтони. Есть версия, что для питания им не требуются ни белки, ни углеводы. Днём подзаряжаются от солнечной энергии, подобно индийским йогам, живущим по законам Праны, а ночью проявляют активность. При этом не вступают в контакты с живыми организмами, не нападают на местную флору и фауну, но, в экстремальных условиях, могут влиять на сознание. Это понятно?

— Да, командир. Успокоил. Местный вариант Бюреров и Контролёров. Предлагаешь поиграться с фонариком?

— Именно, — улыбнулся Дим Димыч, — Только твой не подойдёт для этой цели.

Ломов скинул рюкзак, достал из него компактный цилиндрический кейс из антивандального пластика, похожий на шайбу для игры в хоккей, если бы этот вид спорта был популярен у великанов. Отстегнув фиксаторы, раскрыл прибор. Когда верхняя и нижняя пластины отошли, в центре открылась обычная обзорная лампа. Включив питание, Черов понял, что вместо светодиода под прозрачным корпусом находится нить накаливания.

— По той же гипотезе, — продолжил объяснение Ломов, — Хтонь реагирует на обычные лампы, дающие свет в дневном режиме. Светодиоды, галогенки, а так же люминесцентные источники их, либо отпугивают, либо не выявляют. Собственно говоря, только благодаря прижимистости первых техников, решивших списать с баланса давно вышедшие из употребления осветительные приборы, мы познакомились с существованием хтони.