Амуницию, приборы и прочие необходимые в рейде вещи, спускали отдельно, сгруппировав принадлежности согласно описи. В итоге всё растянулось на долгие два часа, в течении которых даже самые терпеливые начали роптать.

Участок перед бывшей нейролабораторией серьёзно видоизменился. Осовременился, что ли. Вместо пары тусклых ламп в антивандальном корпусе, в чьи обязанности входило дежурное освещение технического коридора между двумя гермозатворами, техники установили современные системы всеобъемлющего захвата. Принцип их прост и не оставляет ни малейшего шанса на проникновение. Лампы светят так, чтобы свечение не раздражало сетчатку глаза и не вызывало дискомфорт, а расположены лампы таким образом, чтобы исключить образование теней. Благодаря этому любая трещина на стене, естественная впадина или изгиб, находились под пристальным наблюдением видеокамер и датчиков движения.

У Черова сразу возник вопрос: «Чьего проникновения опасаются работающие в бункере люди»?

С одной стороны, всё говорит о повышенных мерах безопасности. С другой, Черов сильно засомневался, что передвижение мокриц и слизней, обычных обитателей подвалов, сильно волновало техников. О чём он незамедлительно поделился с командиром.

— Тебе ничего здесь не кажется странным? — спросил он Дим Димыча, кивая на лампы, совмещённые с блоками видеофиксации.

Ломов внимательно огляделся по сторонам и пожал плечами.

— Это же ваша, ментовская система. Для сбора улик при первичном осмотре места происшествия. Так?

Бывший оперуполномоченный кивнул.

— Тогда, что тебя смущает?

— Полагаю, её установили пару лет назад, когда мы, собственно говоря, и открыли бункер. Почему она всё ещё здесь? Это чертовски дорогое оборудование и его непрерывное использование влетает бюджету в копеечку. Я понимаю, что на исследовательский проект выделили неограниченное количество бабла, но это не рационально.

— Давай без обывательской риторики, — предупредил прапорщик, — Ещё скажи, что бюджет формируется из наших налоговых отчислений… Что конкретно тебя возбудило?

— Смотри, — Денис подошёл к месту, где в прошлый раз Ломов вскрывал распределительный щит, — На поверхности полно следов от слизняков. Они оставляют за собой белёсую дорожку из слизи. Часть давно засохла, а эта совсем свежая, ещё блестит. Значит, к освещению привыкли… или оно установлено не для отпугивания брюхоногих… Тогда для чего?

— За внимательность лайк, а вот за паническое настроение минус, — ответствовал Ломов, непрерывно прохаживаясь вдоль строя сталкеров и заглядывая каждому в лицо, — Не нагнетай. Всем страшно. Даже я волнуюсь, что кто-то обделается раньше срока и придётся менять памперсы прямо здесь. Что должен делать опер, когда у него появляются вопросы, от которых чешется задница? Задавать их тем, от кого можно получить авторитетный и вполне информативный ответ.

Произнеся последнюю фразу, Дим Димыч кивнул на стоящего возле гермозатвора старшего техника, в руках которого находился планшет и он отмечал что-то, сверяясь с ярлыками баулов.

Черов, поняв, что понимания от прапорщика не дождётся, направился к технику.

— Зря ты ему потакаешь, — осуждающе покачала головой Сафонова, — Не время сейчас наводить тень на плетень…

— Это ты правильно заметила. Про тень и плетень. Лейтенант, между прочим, прав. Осветительные приборы расположены так, чтобы исключить появление в коридоре теней. В конце концов, разбираться с непонятками прямая обязанность Черова по штатному расписанию. Вот пусть и занимается.

— Чем бы дитя не тешилось, лишь бы не трепало нервы, — одобрил позицию командира Сахраб, на правах второго заместителя, — Вот ступим на землю аномалии, там вопросов задавать будет некому.

Учёные, которым для идентификации наклеили на спину ядовито-жёлтые полосы, подобные светоотражающим деталям работников дорожных служб, сгрудились чуть в стороне, пребывая в каком-то гипнотическом экстазе. Их можно было понять. Близилась развязка затянувшегося эксперимента под названием «узнай, что я такое». Чем бы рейд не закончился, результаты полученные в нём трудно будет переоценить. Можно называть эту эйфорию ожиданием развязки, можно возможностью прикоснуться к чему-то сверхъестественному напрямую, без посредников.

Сопровождающие, приставленные к научным работникам для охраны, напрасно старались навести порядок и организовать цыплят хотя бы в подобие строя.

У бывших СОБРовцев на спине и шевронах присутствовали цвета ВОХР Росгвардии, а сами Эфы заказали нашивки с таинственным словом «Военстал» на краповом поле.

— Что бы никто не догадался, — хмыкнул тогда Ломов, накладывая аппликацию на специально подготовленные участки комбинезона.

То, что могло бы испугать учёных, находилось далеко за пределами технической зоны. Здесь они бывали практически каждый день и потому не видели ничего необычного. Рутина. Впрочем, сами «Песчаные Эфы», в купе с приданным усилением, тоже не волновались по поводу обстановки.

А вот для Ломова причина нервозности подчинённого была очевидна. Именно он и лейтенант спускались сюда ещё до того, как специалисты провели апгрейд, и видели коридор в первозданном виде.

Последними на уровень спустились Дерюгин и прибывший по этому случаю полковник Мантуров. Если майор больше волновался из-за невозможности идти в рейд с группой, то полковник понимал, что от результатов зависит его карьера. В случае провала ему припомнят и смещение генерала Булгакова, и амбициозные планы по реорганизации проекта Зона 65. В гадюшниках под названием «высшая лига подковёрного армреслинга», которым занимались на всех уровнях министерств и ведомств, это обычное явление. Уж, либо обретает яд гадюки, либо его проглотит любая жаба покрупнее.

Майор был немногословен. Прошёлся вдоль рядов своих подчинённых, понимающе покивал и пожал каждому руку. Нянькам пожелал помнить устав и держаться поближе к Эфам. Цыплят же обнимал и тряс руку так, будто прощался с ними навсегда.

Черов заметил, как Мельников сначала недовольно скривился, а после стыдливо отвернулся. Ему вспомнились намёки Ломова на возможный исход рейда. Он слегка ткнул товарища локтем под ребро и ободряюще прошептал:

— Не дрейфь, Родя! Тот кто останется там, останется не по нашей вине…

Полковник, в отличие от Дерюгина, торжественно откашлялся и произнёс возвышенную речь, где восхвалял отечественную науку, стоящую в авангарде мировой и помогающую укреплять позиции страны в сложной многополярной глобальной структуре. Заодно, поддержал отечественные традиционные ценности и выразил надежду, что общаясь с аборигенами Зоны никто не отступит от канонов православной веры. Говорил он долго и без телесуфлёра. Отчего периодически сбивался с мысли и в итоге запутался в собственных рассуждениях, поставив всё с ног на уши. По его словам выходило, что участникам рейда предстояло не только узнать, зачем, кучке бывших олигархов во главе с Лебедевым, потребовалось телепортировать в бункер локации из компьютерной игры «Фоллаут», но провести ряд подготовительных мер по добровольному присоединению Зоны к Российской Федерации.

То, что Мантуров не обладал данными профессионального оратора знали все, поэтому снисходительно улыбались и помалкивали. Впрочем, многие отметили, что полковник умудрился избежать в своей речи нецензурных слов и идиоматических выражений. Без них пафосная речь показалась искусственной и нарочито фальшивой. Это немного испортило впечатление от прощания, зато мотивировало подойти к рейду со всей ответственностью и решимостью.

Наконец и эта красная линия оказалась пройдена. Техники, получив сигнал от полковника, приступили к открытию гермозатвора.

Ломов вышел вперёд и скомандовал:

— Задраить гермошлемы и продуть клапана!

Дождавшись исполнения, продолжил:

— Проверить системы жизнеобеспечения, кондиционирования и связи. В рейде обращаться только по оперативным позывным. Общение на отвлечённые темы запрещаю. Порядок следования следующий: первым идёт старший лейтенант Сахраб, его прикрывают Лишай и Гизмо. Далее следует научная часть экспедиции. Её возглавляет Нестор. Расстояние до авангарда пятнадцать — двадцать шагов в светлое время суток, пять шагов, в случаях ухудшения видимости. Напоминаю, аномалия подвержена резким сменам погоды. Возможны кратковременные песчаные бури, локальные ливни и явления преломления света, сходные с земными миражами. Бдительности не терять ни при каких обстоятельствах! Скажу проще: таблом не щёлкать — вертеть головой на триста шестьдесят градусов! Манюня замыкает колонну. Я и Проф находимся в повозке и следуем параллельным курсом, прикрывая один из флангов. Вопросы есть?