Он поделился историями об их студенческих годах, о их первых встречах, о мечтах и стремлениях, которые их объединяли. Но чем больше Оскар рассказывал, тем сильнее у Син болела голова. Ноющая боль нарастала в затылке, распространяясь по всей голове, больно ударяя сотней мелких иголок по вискам. Голова стала почти что свинцовой, Син улыбалась, но ей было все тяжелее делать вид, будто все в порядке. Она нервно постукивала пальцами по деревянному столу, стараясь отвлечься. Элай, наблюдавший за девушкой, сразу понял — что-то не так. Ее лицо, пока никто не видел, искажала гримаса боли, а ритм, отбиваемый ею, становился хаотичнее. Когда боль достигла своего пика, Син попыталась выйти из-за стола, но вместо этого упала на колени, зацепившись за скатерть, потащив её за собой. Весь десерт вместе с чайным набором с грохотом полетел на пол, как и сама Син. Она схватилась за голову обеими руками, запустив ладони в волосы, ногтями царапая кожу головы. Ей хотелось снять скальп, вырвать каждый волосок, лишь бы облегчить боль, пульсирующую в висках с такой силой, что ей хотелось плакать. Ещё момент и Син охватило не знакомое доселе чувство. Чувство мощи, распирающей ее грудную клетку. Внутри пробуждалось нечто неподконтрольное ей. Прилив силы был пугающим и одновременно будоражащим. Мурашки пробежали по спине девушки, заставляя закинуть голову назад.

Элай, увидев, припадок Син, тут же подорвался с места, подбежав к ней с испуганным видом и бледным лицом. Парень выглядел обеспокоенным и растерянным, словно боялся, что с ней может случиться что-то непоправимое. Оскар же, напротив, сохранял спокойствие, наблюдая за происходящем, сидя за пустым столом. В его взгляде читалось нечто, будто он все понимал, но он выжидающе молчал, наблюдая, что произойдет дальше. Он наблюдал за Элаем, тормошащим Син за плечи, его голос практически срывался на крик.

— Отец, что происходит!? — отчаянье пропитало голос парня, а взгляд хаотично бегал по лицу девушки, искаженному гримасой боли.

Внезапно из носа Син потекла кровь. Девушка поднесла ладони к носу, испачкав белые рукава рубашки. Элай, не задумываясь, залез во внутренний карман пиджака, доставая оттуда белоснежный платок с его инициалами, и поднес его к лицу Син, вытирая кровь. Син почувствовала прикосновение и вздрогнула. Головная боль постепенно отступала, оставляя лишь новую кучу вопросов.

Позже, когда гости ушли, Син сидела в своей комнате на краю кровати, болтая ногами, размышляя о случившемся. Боль утихла, но осталась тревога, бьющая её мелкой дрожью. Что это за чувство неведомой силы распирало её грудину? Что скрывается за спокойствием Оскара и тревогой Элая? И кто на самом деле были ее родители, которые, казалось, хранили в себе множество тайн? Голова гудела, хотелось спать. Каждый день приносил всё новые заботы, забивая голову девушки.

***

Здание, высеченное в недрах горы, на первый взгляд было совсем не примечательным: серый камень сливался с самой горой, образуя одно целое, но вот внутри… Потолки зала уходили ввысь, подпираемые могучими колоннами, они больше напоминали небосвод, что держал на своих плечах могучий титан. Простор зала для собраний Высшего Эшелона дышал вечностью, а каждый камень хранил в себе отголоски прошлых собраний. Стены зала украшали множественные гобелены, вышитые золотыми нитями.

Посередине стоял массивный и длинный стол, за которым уже собрались колдуны и колдуньи. Какофония голосов сливалась в одно громкое и надоедливое жужжание. Спор разгорался все с новой силой.

— Но почему какая-то девчонка из приюта, не учившаяся ни в магической школе, ни в университете, должна вступать к нам? — возмущался усатый мужчина по имени Чарльз Маунд.

Мужчина отличался своей дотошностью и обострённым чувством справедливости. Он яро протестовал, пытаясь отстоять каждого, кто попал в Высший Эшелон исключительно благодаря своим заслугам и талантам. Чарльз презирал всех этих аристократов, которые попадали туда просто потому что могли. Элай, сидевший напротив мужчины, лишь устало вздохнул. Он как раз был одним из тех аристократов, чья судьба была предрешена еще с детства. Отец с малых лет твердил, что как только парень закончит университет, его ждёт вступление в Высший Эшелон и куча разных серьезных обязанностей, но каких именно Элай всегда пропускал мимо ушей, витая в облаках. Он не знал, чего хочет от жизни на самом деле, ведь он всегда знал, что идти против воли отца — бесполезная затея. И вот он здесь: выполняет поручения, постоянно в разъездах, встречает многочисленных существ и разбирается с ними. Радовало одно: бумажная волокита его не касалась, а вот еженедельные собрания Эшелона еще как. Каждое собрание он лишь скучающе оглядывал каждого, подмечая новые детали — это было единственное его развлечение. Вот перед ним сидит Чарльз Маунд — его усы стали еще длиннее и пышнее, чем были до, а вот, например, Галатея Гранделл — на её коже играл свежий загар — недавно вернулась из отпуска, а еще Элай был уверен — она изменяет своему мужу с Томасом Хиллом, что всё собрание кидал на неё многозначительные взгляды. Правда, он пытался делать это как можно незаметнее, но от цепкого и скучающего взгляда Элая ничего не могло ускользнуть.

— Потому что это решение было принято много лет назад, когда мы еще лишь занимались поисками мисс Дальстен, — констатировал Оскар, холодно смотря на Чарльза.

— Да, Чарльз. Как только Син закончит начальное обучение — она сразу же вступит в Высший Эшелон. На этом собрание закончено, — Артур, явно раздраженный невежеством своего коллеги, встал из-за стола, со скрипом отодвигая массивный кожаный стул.

Артур никому не сказал, что это было обещание, данное им еще Джонатану при жизни. Джонатан словно предчувствовал свою скорую кончину, и попросил Артура о небольшом одолжении. Он знал, что вечно скрывать Син от этого мира не выйдет. Рано или поздно она столкнулась бы с ним и с последствиями выборов её родителей, и пусть это произойдет позже.

***

Оказавшись вновь посреди холодного леса, Син поёжилась. Солнце едва пробивалось сквозь грузные серые облака, грея макушку девушки, спрятанную под тёмно-синим платком. Они с Дэем шли по протоптанной тропинке, что не могло не радовать Син, ведь не придётся зачерпывать снег своими сапогами. Девушка семенила за Дэем, стараясь не наступать ему на пятки.

— Что ж, поскольку ты освоила магию боя, и умеешь защищаться, то предлагаю сегодня потренироваться на практике, — парень улыбнулся, обращаясь к девушке.

Дэй был безгранично рад, что Син проявляла интерес к магии самостоятельно, и пускай она воровала книжки из библиотеки — главное результат. Она смогла постоять за себя во время нападения, оставалось раскрыть её потенциал в полной мере, чем Дэй и планировал заняться на практике, а теорию она могла подтянуть и с Изольдой, уроков с которой давненько не было, по причине отсутствия девушки. Изольду по долгу службы отправили в командировку по ситуации с жителями гор.

Как только они вышли на лесную опушку, парень хлопнул в ладоши, облаченные в черные кожаные перчатки. Хлопок эхом разнёсся по округе. — План такой: я нападаю — ты защищаешься. В конечном итоге ты должна одолеть меня.

— Ты уверен, что у меня получится? — неуверенно начала Син. — Ты обучался всему этому годами, а я варюсь в этом чуть больше месяца, — Син свела брови на переносице, с сомнением глядя на Дэя.

— Поэтому мы и тренируемся, не переживай, я не буду сражаться в полную силу, — парень улыбнулся, подмигивая, но почему-то от этой улыбки Син не стало легче, наоборот, живот скрутило от нервов, как это всегда и бывает. — Да, в университете это изучают лишь на втором-третьем курсе, но у нас сжатые сроки.

Дэй принялся разминаться, наклоняя шею то вправо, то влево, параллельно хрустя пальцами. Син отшатнулась, наступая в сугроб. Неужели они уже начали, только и успела подумать Син, как руки парня заискрились от готовности нападать. Син побежала прочь, скрываясь среди деревьев, но Дэй не отставал, быстро нагоняя девушку.