Вода резко прояснилась и похолодела, мутноватый поток, которому я следовал всё это время, медленно растворялся в окружающей мощной реке. Извернувшись и подняв взгляд вверх, я тихонько высунул кончик языка и почти не почувствовал солёности, но главное, углядел наверху блики на стыке двух сред.

Пара мощных гребков, отдающихся болью в боках, и я вынырнул. Поднял светляк над водой, огляделся, высунул язык принюхиваясь, и только тогда тихонько втянул воздух носом. Посторонними газами не пахло, воздух как воздух, с лёгким налётом грибного аромата и характерного пещерного духа. Да и размеры намекали, что воздух тут нормальный. Нарваться на карман с углекислым газом или ещё какой пещерной дрянью было бы не просто крайне неприятно, а смертельно опасно. Вдохнул уже смелее, поплыл к берегу. Подземная река тут текла вдоль стены пещеры, прежде чем уйти под нависающий свод и куда-то дальше. И здесь было холоднее. Заметно холоднее, и из воды хотелось вылезти побыстрее. Вылез. Помогло не очень. Да и раны разнылись из-за активного движения. Расчертил защитный круг, устроился погонять энергетику в сторону самовосстановления, и обнаружил, что надо бы её восполнить. Запустил сифон, чувствуя накатывающую усталость, и, кажется, так и задремал…

Зря я это. Спалось плохо, зябко, мышцы начало сводить, отсутствие тёплых тяжёлых боков рядом вызывало неподдающуюся контролю тревогу, да и раны разнылись неприятно. В итоге отдохнувшим я себя не почувствовал, продрог, да и настроение сильно попортилось из-за постоянного болтания между тревожным сном и мутной явью. Аккуратно размялся, пытаясь не слишком потревожить раны и при этом всё же разогнать немного застоявшуюся кровь. Потом немного поработал с энергетикой, помогая организму восстанавливаться, и пополз.

Куда? Из этой пещеры нашлось несколько проходов, и я наугад выбрал центральный - не самый широкий, но зато не имеющий уклона. Особой разницы, в какой из трёх имеющихся соваться, я не видел. Окажется тупиковым - вернусь и попробую следующий.

Если же тупиковыми окажутся все три отнорка… Куда-то же эта река течёт?

Хорошее настроение понемногу сменялось раздражением. Весело провёдшие время молодые шеску извозили хвостами всю пыль на перекрёстке, и теперь поглядывали на опускающееся к крышам домов солнце.

Ремешок задерживался и сильно, чего за ним не водилось. Тэши вообще быстро заметил, что дурной змеёныш пунктуален и обязателен, и, в целом, только из-за этого позволил ему эту авантюру.

Ну, ладно, не только по этому. Соображал чужак хорошо, несмотря на то что выглядел откровенно ущербным, так что Тэши малодушно надеялся, что тот сам о себе позаботится. Тем более - в Преддверии! Это место исползано вдоль и поперёк! Туда даже необученную детвору из бедных кварталов пускают! Да что может пойти не так?

— Ну где он? Где этот бесполезный недоносок?! — начал раздражаться Мареш.

Тэши глянул на него неодобрительно. Чувства брата он отчасти разделял, но на правах старшего вынужден был одёрнуть:

— Невежливо бросаться такими словами. Да и недостойно. Хорошо, нас никто не слышит.

— Опять же, сам видел, что он на той неделе с посохом творил, — заметил Вараш задумчиво. — Точно обучался когда-то, а сейчас навыки восстанавливает. Может, и вправду спину перебили?

— Подумаешь, мельничку закрутил… — поёрзал младший, упрямо руки на груди складывая.

Тэши только головой качнул, промолчав. Спорить не хотелось - сам нервничал и злился из-за задержки. Да и в словах обоих родственников был резон.

С одной стороны - сложно найти пацана, который не умел бы палку крутить. С другой, делал это Ремешок слишком уж ловко. Когда ашер на пробу выдал ему посох, чернохвостый сперва примеривался к деревяшке и разогревался, а как приноровился, начал набирать скорость, закручивая деревяшку так, что аж воздух загудел. Правда, силы в его руках не хватило долго с учебным оружием играться. Главное - ашер доволен остался и выдал мальцу упражнения на выпад и отход. Того и гляди в поединки пустит. Есть у него такая дурная привычка - против заведомо сильного противника особо успешных учеников ставить, чтобы пыл остудить и просыпающуюся гордыню причесать.

Мысли наследника снова вернулись к природе навязанного им дурня. Который раз за последние дни, между прочим! Отец в подробности не вдавался, да и сам Ремешок помалкивал о своём происхождении, но многое и так угадывалось. Сирота, но не простой, раз на поруки отцу отдали. Наверное, отражение редкое. Рос до того где-то на севере, но освоился быстро с языком, наверное, он не был ему совсем уж чужд. Не родовитый - сразу бы к рукам прибрали, не посмотрели бы, что мятый, болезненный и недокормленный. Можно было бы предположить, что он из храмового города или его окрестностей, но это не вязалось с языком людской империи. Да и храмовые змеи показательно набожные, до заносчивости другой раз, сразу в глаза бросается. В конце концов, в город тогда караван вовсе не заходил из-за бурь…

Старший из сыновей рода задумался, припоминая подробности, а его младший брат продолжил нервничать, злиться и мести хвостом.

Время продолжало утекать сквозь пальцы, и Тэши с отчётливой тоской подумал, что всё же придётся с пропажей разбираться. Тревожить мать, возможно привлекать ресурсы рода, а потом, когда вернётся отец, мало того что признаваться во всём, так и отчитываться за предпринятые в кризисной ситуации действия и отвечать за наведённый шорох, если всё окажется зря и действительно не произошло ничего особо страшного…

А так всё хорошо складывалось, эх! Ремешок тихо шуршал по своим подземельям, а они могли спокойно заниматься своими делами, посещая не только одобренные отцом заведения. Без опаски-то, что кое-кто проболтается, или будет задавать слишком много вопросов.

Проследив взглядом за мечущимся хвостом младшего, Тэши поймал ещё одну мысль, которая окончательно испортила его настроение - а сестрёнка-то к убогому привязалась и расстроится, если с ним что-то случится.

Помедлив ещё пару мгновений, шеску свистяще выругался и, развернувшись в сторону центра города, бросил братьям через плечо:

— За мной!

***

— Шесы? — некрупный змей тёмного рыжего окраса показался из-за угла, удивлённо оглядев злобно ломящуюся в ворота троицу. В возмущении Тэши едва хвост о массивные створки не отбил и, увидев незнакомца, резко развернулся к нему, раздражённо передёргивая хвостом и ёрзая кольцами с едва слышным шелестом ребристых чешуин друг о друга. Рыжий мигом изобразил смирение и предельно вежливо спросил: — Я могу вам чем-то помочь?

— Почему ворота заперты?! — вскинулся наперёд старшего тоже раздражённый всем происходящим Мареш.

— Ими не пользуются уже давно, входить принято через другие двери, — залебезил змей, не понимающий, чего ожидать от раздражённой высокородной молодёжи.

— Веди, — распорядился Тэши. Ползти пришлось недалеко, буквально за угол, где через неприметную дверку их вывели в просторный двор. Шеску там было не слишком много, но к троице мгновенно были прикованы все взгляды. Явлению благородных, мягко говоря, удивились.

— Кто здесь главный? — Тэши глянул по сторонам, невольно ища взглядом кого-нибудь с характерным окрасом или в богатой одежде, однако же за старшего здесь был пожилой блёклый змей, особого пиетета перед гостями не испытывавший. Под его спокойным, немного усталым взглядом как-то и показывать своё раздражение казалось неуместным и неподобающим.

— Чем могу вам помочь, шесы? — спросил он ровно, оглядывая немного притихшую троицу.

— Нам нужно знать, приползал ли сюда сегодня один змей, молодой, тощий, хвост чёрный, тело с переходом в коричневый и белые пятнышки по бокам.

— И ушёл ли он отсюда, — добавил Вараш. Тэши же заметил, как встрепенулось несколько местных змеев, услышав описание. Оно и правда у него весьма приметное, подкидыша трудно не запомнить.

— Да, такой и правда появляется здесь несколько раз в неделю, — кивнул старый змей. — Шеш, он был сегодня?