Кроме двух магов, больше напоминавших матёрых браконьеров, не пойми с какой оказии переодевшихся в цивильное, баржу охранял десяток воргулов. Люди-волки и сами по себе были существами довольно крупными, а в этот десяток и вовсе входили отборные крепыши, которым вообще непонятно зачем при таких габаритах холодное оружие, а уж тем более - арбалеты. Не сомневаюсь, любой из них меня пополам порвёт, особо не напрягаясь.

Они, кстати, докапывались первое время. Опять шуточки про голокожего и прочее в том же духе. Отбрил пару раз намёками на то, что они просто завидуют длине моего хвоста, и недооборотни поржали гавкающе, а после стали относиться куда дружелюбнее. Поинтересовался на этот счёт у Халварда, и тот подтвердил, что у варгулов голая, безволосая кожа является признаком некоторых болезней, не говоря уж про банальную чесотку. И чисто психологически они испытывают отвращение к голокожим. А у меня мало того что хвоста много, так ещё и волосы толком не отросли. И бороды нет. К людям они худо-бедно привыкли, а вот шеску вызывают острую реакцию.

Но если опустить варгулов с их безусловными рефлексами, то это был почти что речной круиз. Спать, конечно, приходилось на полу, но не вменять же в вину корабелам, что у них нет постели под размеры нага?

Да и мне на полу, в целом, не так уж плохо. Как и сейчас на палубе. Собственное тело вполне можно приспособить под подушку, и…

Отвлекло меня от размышлений хлопанье крыльев, довольно-таки громкое, заставившее меня отшатнуться назад, едва не врезавшись в стену надстройки. И подозрительно уставиться на птичку, усевшуюся на фальшборт. Размером, наверно, с сороку, она напоминала помесь зимородка с цаплей. Яркая окраска, крупная голова с массивным, но длинненьким клювом, прилизанное тело с плотно прижатыми крылышками и не особо длинным хвостиком. Ноги при этом были как ходульки, длинные и тонкие, да и когда птица подняла голову повыше, повернув её и посмотрев на меня круглым карим глазом, стало понятно, что шея у птички тоже подлиннее, чем у зимородка. В целом, я таких видел, караулящих рыбу на мелководье, но были они раскраски попроще, от того и не признал. Этот, как его… половой диморфизм?

Не, ощущения от птички весьма… Своеобразные.

— Доброго дня, — поприветствовал я птицу прищурившись. Та качнула головой вверх-вниз и поправила крылья, поплотнее прижав их к телу, пёрышко к пёрышку. И заговорила таки сочным, вдумчивым баском. Вернее, не заговорила - транслировала голос прямиком в моё сознание. Очень аккуратно и профессионально, я бы сказал. Не сразу и поймёшь, что голос “бестелесен”:

— Доброго, Арвин. Рад видеть, что ты благополучно освоился с обновлённым телом, и что растёшь и развиваешься, как и положено пустынному народу.

— Глашатай? — предположил я заинтересованно.

— Истинно так. Увы, личной встречи не удалось устроить, чем опечален я безмерно.

— Не думаю, что покидаю королевство навсегда. Ваш век долог, а значит, встретиться лично нам ещё удастся, — пообещал я. Птица, то ли созданная, то ли временно занятая Глашатаем, кивнула важно.

— Верно. Как верный слуга моего господина, существовать я буду, покуда стоит домен его. И всё же, я прошу позволения провести минимальный осмотр, доступный мне в этой форме.

Осмотр? Я чуть склонил голову на бок. Функция подобных существ при божествах сводилась ко всяким мелким поручениям и, опять же, исходя из названия, в оглашении воли своего господина. И в то же время, конкретно этому Глашатаю (личные имена им не полагались, что интересно) приписывалась слава как воина, так и лекаря. И, волне вероятно, я обязан ему спасением и этим телом едва ли не больше, чем Повелителю Горных Вод. Это в том случае, если водяной трикстер заранее не знал чем всё обернётся и не подослал его в ту заварушку с целью сотворить со мной вот это вот всё.

— Ни в коей мере не смею препятствовать тому, кто спас меня от неминуемой смерти, — вежливо согласился я.

— Милостью Господина моего, — птица распахнула крылья, оказавшиеся ярко-малиновыми с нижней стороны, и перепорхнула на мой хвост. Технически, середину туши…

Забавные ощущения. Ходит, неторопливо переставляя длинные ноги да опустив клюв к самой чешуе. И правда осматривает. Хорошо, этого никто не видит - нас надстройка загораживает… и, наверно, какая-нибудь хитрая божественная аура, скрывающая Глашатая от магического и обычного наблюдения.

А потом он меня клюнул. Больно клюнул. Задятлил клювом со всей дури, заставив судорожно дёрнутся всем телом.

— Хм… рефлексы в норме… — птиц развернулся, и начал шествовать в сторону хвоста. Я подобрал начавшую отвисать челюсть. Пернатый невролог прицельно клюнул меня ещё пару раз, вызывая характерную реакцию, как пинцетом подхватил клювом самый кончик хвоста, который я невольно свернул и попытался спрятать под тело. Покрутил, выплюнул, после чего развернулся, и потопал в обратную сторону. Хорошо, дальше осмотр сводился, собственно, к осмотру. Попросил вытянуть руки, и закрыв глаза коснуться, мать его, носа указательным пальцем…

Кажется, остался доволен.

— Серьёзных отклонений нет. Остальное - израстётся со временем. Отрадно, — Глашатай распушил тонкие, отливающие селезневой зеленью перья на зобе. — Значит, можно переходить к делу.

— К делу? — переспросил я. — Вы… прилетели не только ради осмотра?

— Верно. Я голос моего Господина. Он повелел предупредить тебя о некоторых… моментах.

— Я весь внимание! — закивал, пожирая взглядом всё ещё топчущегося по моему телу птица.

— Когда река эта впадёт в реку равнины, чьи воды густы от рыжей глины, покинешь ты домен моего Господина, и выйдешь из-под его защиты. Будь аккуратен с кровью своей и не проливай её в воды великих равнинных рек. Это может привлечь внимание сущностей, что обитают в них. Да и вовсе в воды чужих доменов лучше не суйся, покуда не обретёшь личную силу.

Я кивнул, приняв предостережение и невольно задумавшись о некоторых моментах:

— У морей-океанов тоже есть свои хозяева, и они считаются доменами?

Ибо внятной информации по потенциальным морским богам я как-то не нашёл. Опять же, вечная проблема пересекающихся и не очень пантеонов, богов вымышленных, сгинувших в местной катастрофе и слишком слабых, чтобы иметь свой домен, хотя его им вполне могут приписывать. Тут, как ни крути, лучше было обзавестись информацией из первых рук.

Глашатай повернул голову, странно посмотрев на меня круглым глазом. Потом перепорхнул обратно на фальшборт и весомо произнёс:

— Те-что-дремлют-в-глубинах одинаково опасны как тебе, так и всякому обитателю суши, что ступит в их владения. Беспокойся на их счёт не более, чем любой моряк. А Океан… Океан мёртв.

Я удивлённо сморгнул, а птиц взъерошился весь и вздохнул:

— Время отпущенное мне на исходе. Удачи тебе, и успехов в постижении себя обновлённого. Надеюсь я, что встретимся мы вновь…

— Минутку, а можно спросить?

Птиц, уже раскрывший было крылья, сложил их обратно и внимательно посмотрел на меня круглым глазом. Восприняв это как разрешение, я торопливо уточнил:

— А Халвард… Ему пришлось оставить работу ради моей безопасности, его дом подвергся нападению, да и нервов и денег он потратил немало. Он получит что-нибудь за то, что возится со мной?

— Мой господин вознаградит его щедро, не тревожься. Не в его правилах одаривать материальными благами, он предоставляет возможности. Возможности, что ведут к возвышению, совершенствованию либо сохранению жизни и здоровья. Воспользоваться этими возможностями или нет - всегда остаётся в выборе одариваемого. Впрочем, редко кто осознанно пренебрегает ими. А под ноги твоего опекуна уже была подведена тропа. Он осознал те выгоды, что сулит она, и ступил на неё. И она - не последний из даров, что встретится на его пути. Однако же мне пора…

— Да, но…

Однако птица встрепенулась вдруг, шарахнулась, характерно заскрипев, и, суматошно замахав крыльями, рванула к прибрежным кустам. Вселился, значит. Занятно. И жаль, что у него по тем или иным причинам было мало времени. Я б поговорил ещё. О дарах, о возможностях… В целом, обещание трёх имён вписываются в его определение. Они ценны для меня лишь потому, что являются возможностью продвинуться дальше по пути к бессмертию.