— Прости, сынок, — пророкотал он искажённым скрипучим голосом. — Люди заподозрят, если останешься совершенно невредим! — он оторвал от себя ремень безопасности. Выбил локтем двери и начал медленно выходить из автомобиля.

Пушистые зимние облака развеялись, и его зловещий силуэт заливал свет безымянных забытых звёзд. Голова неестественно лежала на плече, шею скрутило, словно полотенце. Белую рубашку напрочь испачкала стекающая кровь изо рта. Правое предплечье было сломано так, что кость торчала наружу.

Он стальной рукой пробил себе живот и вынул бьющееся человеческое сердце с торчащим фиолетовым кристаллом по центру.

Я пронзительно закричал, умоляя, чтобы оно не подходило ко мне. Сгинуло в самой глубокой бездне. Но отец только ещё больше хохотал, надвигался на меня в свете мерцающих фар.

Моё зрение внезапно проникло в два мира. Я видел, как струны звонко разлетелись, а гитара вспыхнула страшным огнём, который пополз по полу, пожирая один предмет интерьера за другим.

— Приди в себя, мой ученик. Мы выступим единым фронтом. Я режу, а ты сжигаешь. Заклинаю тебя именем огня! Приди в себя! — во всю глотку кричал старик, пытаясь защититься своей силой от моей.

Нескончаемым потоком в меня вливались воспоминания о былой жизни. Всё было таким, каким я и запомнил. Воспоминания о воспоминаниях переписывались. Почти на каждом отрезке пути рука об руку со мной шёл тёплый и любящий отец Денис. Я с невыносимой болью помнил, как он днями напролёт играл с малышкой Юленькой: брал её на ручки, убаюкивал, ухаживал, когда у неё менялись зубы. Как нежно целовал маму Катю… И как учил меня кататься на велосипеде. Потом обрабатывал перекисью разбитые колени. Читал сказки и поэмы перед сном. Но в итоге он оказался жестоким чудовищем с неизвестными целями. А кто, собственно, я? Было ли это взаправду или всего лишь искусственно созданное воспоминание?

Теперь попадание в другой мир и спонтанно появившиеся сверхсилы не казались чем-то случайным. Нет, это чей-то зловещий план, как и вся моя жизнь с тайной происхождения.

Неужели родной отец выращивал из меня какое-то чудовище?

Почему-то пламенные слёзы перестали струиться по щекам. Приятный зелёный цвет пламени сменился на жестокий тёмно-голубой с фиолетовым оттенком, точно воронье крыло в лучах яркого солнца.

— Вырежи это из меня во что бы то ни стало, — несвойственным ледяным голосом произнёс я.

— Этого больше не требуется… Оно недавно сгорело вместе со всеми опутывающими голову отростками. Череп сам по себе зарос. Появились новые чёрно-фиолетовые волосы, красивого цвета вороньего крыла, — задумчиво прокомментировал он.

— Скажи мне, учитель. Я всё ещё человек?

— Несомненно! — тут же громко и чётко отозвался он. — Просто очень особенный. Настолько, что это выходит далеко за рамки разумного. Я бы даже сказал, дозволенного.

Между нами повисло воистину гробовое молчание. Фиолетовое пламя потухло. Те большие колбы взорвались, устроив настоящий бардак. Многие книги и инструменты слились в однородную массу. Ремни, что удерживали меня, так же исчезли.

— Желательно оставаться в тени. Прятать от Змеиной Башни твои настоящие способности по мере возможности. Выдавай себя за простака с чуть выше среднего уровня способностей. По крайней мере, до тех пор, пока не станешь достаточно могущественным, чтобы преодолеть любую преграду на своём пути, — по-отцовски строго предупредил он.

— Тогда давай начнём тренировки прямо сейчас, чтобы как можно быстрее приблизить этот момент.

— Спешка приводит только в могилу. Через три дня состоится боевое крещение, а теперь ступай за мной.

Я задавался двумя вопросами: почему он не расспрашивает меня и почему я настолько очерствел.

Возле лаборатории собралась толпа.

— Что вы тут делаете? — властно произнёс старик. — Три секунды, чтобы разойтись, или шкуру с каждого сниму!

Любопытные дамы подняли длинные юбки и поспешили домой, последовав за мужчинами. Его слова были законом в здешних краях.

Глядя на это, я не понимал, почему Август, покусившийся на мою невесту, решился на такие действия, зная, что я — ученик лекаря.

— Старший сын Кожевников открыл магический талант и стал учеником чародея. Теперь он работает в Башне Солнца и Луны — аналоге Змеиной Башни, но для горделивых магов, — лениво ответил на мой вопрос.

Ладно, допустим. Наверное, весело живётся слепым да глухим людям. Зная нрав учителя, я бы никогда не связался с ним в обычных обстоятельствах. Этот деспот сожрёт любого недоумка с костями и даже не подавится.

— Хочу победить Августа честно, чтобы все увидели мой триумф, — обычно добавил я.

Возможно, это прозвучало высокомерно, но я твёрдо верил, что людям нужно показывать свою победу — раз и навсегда отбить желание прикасаться к моей девушке.

— О чём ты щебечешь? Ваше состязание изначально бесчестное, — пожал плечами после, вытащил пачку папирос с эмблемой паруса на упаковке и прихватил одну зубами.

Ну, по логике, да. Я лекарь, он — обыкновенный человек.

Я взял свой вшивый посох. После этого учитель повёл меня в лес, где я присел на валун, чтобы проверить рефлексы. Когнитивные способности, память, восприятие реальности и произношение — тоже. Может, эмоции немного пострадали, потому что сейчас чувствовал себя камнем.

— Потеря эмоциональной чувствительности — это нормально, особенно после испытанного шока. Хотя твоя история всё равно невероятна. Позже ещё к этому вернёмся, — он щёлкнул пальцами, и искра подожгла табак.

По дороге к таинственному месту деспот объяснял мне, что огонь теперь полностью сформировался. Во мне появились пламенные каналы, которые упрощают циркуляцию живого огня. Также он нанёс мне на левое предплечье красивую татуировку, увенчанную нимбом. Когда я буду использовать пламя, энергия будет убывать, и рисунок изменится: чёрный перекрасится в красный.

Когда потухнет нимб, это будет означать, что силу больше нельзя применять.

Он хмуро добавил, что это дело до ужаса странное. Обычно на создание таких каналов уходит пятнадцать лет кропотливого труда. Только тогда лекарь получает какой-то ранг и становится полноценным членом магического общества.

Получается, я перешагнул десятилетие одним шагом.

Мы вышли к полю, где одинокий старый пастух сидел на большом камне, наблюдая за блеющими овцами.

— Слушай, Леонид, помнишь тот вентиль? Представь, что открываешь такой же внутри себя. Потом подними посох и лей пламя через ладонь. Лей столько, сколько есть пороха в пороховницах! — произнёс нараспев, добавляя к голосу еле ощутимое тепло.

Слова его подействовали странно. Я крепко задумался, и вдруг на веки, как тяжёлый свинец, навалился сон.

Я оказался посреди безбрежного фиолетового океана, где волны били по ногам, обдавая меня пламенеющими брызгами. В пустоте, как маяк, стоял вентиль. Я подошёл, схватил его и начал раздражённо крутить влево, с невыносимым скрипом.

Внезапно неподалёку образовался страшный водоворот. Его мощь могла бы утащить на самое дно бездны. Вода, сверкающая рубиновым цветом, с неимоверной скоростью убывала.

Это было настолько опьяняюще, что я понял — нужно будет серьёзно подходить к использованию этой силы.

Пространство свернулось в точку и меня мягко выкинуло из этого царства сновидений.

Когда реальность вновь раскрылась передо мной, я испытал шок. Из кристалла на вершине посоха поднималась огромная спираль темно-голубого пламени с фиолетовым отливом. Она словно поглощала пушистые облака, и те, закручиваясь, исчезали с небесного лика.

Учитель заворожённо следил за татуировкой, теребя несчастную бороду. Казалось, вот-вот он сотрёт её с подбородка…

— О! — воскликнул он в изумлении. — Шелохнулась! Оп… Минус полоска… Кажется, мои слова о том, что резерв исчерпаем, были преждевременны. Как такое вообще можно исчерпать? — задумчиво произнёс, обращаясь к себе.