Интересно, какие здесь люди? Или нелюди. Ну сейчас это узнаю.

Заплетающимися шагами добрался до деревни.

Сразу приметил старенький одноэтажный домик. Окна были наглухо забиты ставнями, света не было.

— Есть тут кто? — прохрипел я.

Облокотился на дверную раму и принялся стучать кулаком. За дверью послышалось шарканье… шорох, лязг железа, значит, хозяева дома.

Дверь со скрипом открылась внутрь. Я едва не завалился вместе с ней… Отойдя от шока, увидел древнюю старушку с покрытой платком головой. Взгляд невольно скользнул к её жилистым, крепким рукам, в которых она сжимала ржавые вилы.

Сразу понял недоброе. Хотел закричать: «Остановись!». Или хотя бы отшатнуться… Но она уже отвела вилы назад и со всей силы вонзила их мне в живот. Моментально почувствовал жжение в брюхе.

Она толкнула меня, и я безвольно рухнул на каменную дорогу.

— Ох, блин… Так ты не из этих… Что же это я, старая, натворила! — она пристально вгляделась в меня, и на её лице проступил шок.

Старушка закричала как плакальщица. Слова были непонятны… потому что они говорили на каком-то неизвестном шипящем языке.

Видел её раскаяние, как она льёт на меня горькие слёзы. И даже не знаю, можно ли её винить в моём убийстве. С каждый прерывистым вздохом мне становилось хуже. Продолжал наблюдать, как она бегает от дома к дому и колотит палкой в двери да ставни.

Недовольные жильцы выходили, ворчали, а я ускользал туда, куда должен был уйти ещё утром. В голове была каша, мысли не могли зацепиться ни за одну.

— Дура слепая! — раздался грубый голос. — Своей паранойей чуть не сгубила юношу!

Меня окутал яркий бирюзовый свет, и теплотой разлилось по нутру.

— Он тут околесицу нёс, выглядел как прокажённый, лицо — не разглядеть, лысый череп, одежда вся в грязи… Люди так не выглядят, — оправдывалась старушка.

— Хоть раз видела Порождение греха? — строго спросил незнакомец.

— Ни разу… но мать говорила…

— Да плевать на твою мать! Бери полотенца и одеяла, тащи ко мне в дом, — он повернулся к остальным. — Чего зеваете? Ноги в руки и несите его на стол. Аккуратнее, волосинка отделяет его от загробной жизни.

Даже в таком состоянии я понял, что этот человек — авторитет. Возможно, староста.

Кто-то поднял меня. Боль вспыхнула, и я застонал.

— Это вам не мешок с картошкой, аккуратнее!

Ничего не понимаю… Но как больно, когда тебя пронзают вилами.

Я очнулся на холодном, твёрдом столе, прикрытый тряпками. Атмосфера за окном намекала, что провалялся без сознания около суток.

Рядом сидел хмурый старик с чашкой травяного отвара, поглаживая седую бороду. Его янтарные, проницательные глаза изучали меня.

Кажется, больше не умираю от боли.

— Мальчик, кем будешь? Ты маг? Что за зараза у тебя в голове? — строго спросил он, нахмурив густые брови.

Я посмотрел на окровавленный столик с ножами да жуткой пилой.

Открывать Земную речь расхотелось.

— Почему от тебя пахнет красным светом? Ты был в гнезде или около? — переспросил он на непонятном, теряя терпение.

Старик видел во мне разум, но отсутствие ответа злило его. Я заметил, как свет будто вытягивается из комнаты.

— Говори!! — взревел он, и я упал со стола. — Говори, заклинаю тебя! Где они?! — В его глазах вспыхнуло янтарное пламя, единственное, что я видел в темноте.

Пульс подскочил, я задыхался от запаха ладана.

— М-м-м, — промычал, указывая на север.

— Немой? Странно, — свет вернулся в комнату. Он поднял меня на стол, проверил рану и поводил ладонями над ней.

Он взял посох, украшенный рунной резьбой, символы на котором вспыхнули огнём.

Я заметил серую рясу с оранжевыми полосами, на которых двигались живые символы.

— Если хочешь уцелеть, не выходи из дома и не подходи к окнам! — строго приказал он, выходя из комнаты.

Возникло ощущение, что я привёл беду этим людям.

— Никому не покидать чертогов деревни! Работа отменяется! Женщины и дети — в дома, лучше в подвал! Ясно?

— Колдун, что стряслось? — выкрикнул мужчина.

— Не-не! Заткнись и выполняй! — каркающим голосом произнесла старуха.

Возле больницы появились двое — колдун с пепельными волосами и выцветшими глазами, и молодая женщина, чьи черты было невозможно разглядеть.

— Владыка действительно смог переместить настолько огромный объект из другого мира. Но ты действительно считаешь, что вторая часть пророчества исполнится? — мелодично произнесла она, окидывая мутировавших людей широким жестом.

— Если мы сделаем всё правильно, тогда он станет тем, кем должен стать, — холодно добавил он, доставая из-под рясы флейту.

Практически беззвучная мелодия разжигала тлеющий бардовый свет, заставляя трупы мутировать быстрее, превращаться в нечто зловещее.

На некоторое время воцарилось тишина. Даже природа стихла — ни клекота утренних птиц, ни звуков от неугомонных сверчков. В этой оглушающей тишине вспыхнул детский плач. Это произошло настолько неожиданно, что я невольно вздрогнул.

Нет уж… я обязан увидеть это.

Прихватил со стола зубчатый нож и неуверенно пошёл ко входу.

Как только вышел на улицу, местные посмотрели на меня, как на идиота.

Каждый из был огромен и мускулист. Особенно выделялись могучие руки лесорубов, держащие громадные топоры.

— Пришлый, ты чего выполз? Зачем мой отец помогал тебя спасти? Проваливай за порог, — недовольно произнёс молодой блондин, указывая клювом топора на двери, из которых я только что вышел.

Могучий старец разбрасывал по периметру деревни какие-то маленькие дощечки, на которых были изображены причудливые танцующие символы.

Он кинул на меня недовольный взгляд, потом ухмыльнулся и неодобрительно покачал головой.

Внезапно прозвучал возглас. Я немедленно обернулся.

— Святая троица! Идут, чудовища здесь!

Вдалеке вспыхнуло алое зарево, разбавленное вспышками тьмы, из которой рвались зловещие псы из потустороннего мира.

Острые когти царапали каменную тропу так, что искры летели. Угрожающие пасти хвастались острыми рядами клыков; вытянутые безглазые головы украшали длинные, закрученные бараньи рога.

Первый из них, чуть больше остальных, обнюхивал землю впавшим носом, принюхиваясь точно там, где я проходил раньше. Сейчас твари крошили спиленное дерево, царапали одинокий пень, вгрызались в него зубами, пробовали на вкус склизкими языками.

Вздрогну. Это я навёл их на деревню. Но ужаснее всего было видеть обрывки одежды на уродливых пепельно-серых телах.

Но как… и где теперь та девчонка, что выглядела совсем иначе? Неужели она специально отпустила меня, чтобы привёл к более крупной рыбе. Может, твари — это просто финальная версия метаморфоз. Неужели тоже пополню их ряды?

Пока я искал смелость для действий, нечисть уже почуяла другой запах — сорвалась. Летели они так быстро, что силуэты походили на размытые тени ночных кошек.

— Что, жалкие гады… Решили полакомиться лекарем? Я вам все зубы пообломаю! — громоподобно взревел старик, от его рева сами облака расступились.

Дощечки по периметру деревни неистово закружились на месте. Из каждой взошёл столб густого пламени, которое слилось стеной.

Старик наотмашь ударил посохом, и волна испепеляющего бирюзового огня понеслась на врага. Размытые силуэты несущихся Гончих сожгло.

До этого момента напряжённые мужчины немного расслабились.

Но первое впечатление оказалось ложным. Реальность подло ударила меня по лицу.

Предводитель чудовищ выпрыгнул из огненной преграды, тут же вцепился первому попавшемуся лесорубу в глотку, вырвав её с мясом. Во все стороны хлынула кровь… Лицо окрасилось предсмертным недоумением, и он безвольно завалился в лужу. Тварь нависла над ним, принялась с остервенением разрывать плоть на мелкие куски. Я отчётливо видел, как массивные лапы за два взмаха вскрыли грудную клетку.