Мэй позаимствовала у него немного воды, чтобы промыть рану мрачного Шэн Юэлина.

— Как я и говорила: царапина!

Она порылась в рюкзаке и нашла несколько пластырей. Заклинатель заинтересованно повел носом. Всучив ему прозрачную обертку поиграться, Мэй заклеила неглубокий порез. Телесный цвет пластыря контрастировал с бледной кожей Шэн Юэлина, но не бросался в глаза.

Достав крошечное зеркальце, она показала ему результат.

— Любопытно, — вынес вердикт тот, ощупывая поверхность пластыря. — Из чего он?

— Полимеры, силикон, хлопок — много всего.

Шэн Юэлин отдал ей обертку, которую та убрала в один из карманов для неразлагаемого мусора: упаковок от лекарств, кусков пластика, пакетов и прочего. Еще в первые дни пребывания в Империи Хань, Мэй решила, что не станет мусорить, даже если ее несчастная ватная палочка останется лежать одна в чистом поле. Нечего ей делать в этом времени. И Мэй тоже.

На пути им попадалось все больше повозок и пеших путников. Глядя на них, Мэй удивлялась, как им не страшно путешествовать рядом с проклятыми местами?

— В какой город вы направляетесь, мастер? — окликнул Шэн Юэлин возницу.

— Тут один город на сотни ли окрест, — крикнул тот в ответ. — Сан Ли!

Мэй и Шэн Юэлин уставились друг на друга. Разве не его они проплывали вчера незадолго до встречи с гулями?

— Мастер, — вновь обратился к мужчине заклинатель, — мы с моим учеником много странствовали в поисках совершенствования, лишь цветы нам были пищей, роса — водой. Сотни лун сменились над нами и сотни солнц. Подскажите, какой же сейчас год?

— Удивительные вы, заклинатели! — хохотнул мужик. — Седьмой год от начала правления Императора Да Хона.

Мэй с замиранием сердца ждала ответа Шэн Юэлина.

— Восьмой. Должен быть восьмой год правления Сюань Хон Цзина, — понизив голос, произнес он.

Мэй выдохнула пару матерных выражений.

— А Император действующий или нет?

— Действующий, — рассеянно откликнулся Юэлин, напряженно размышляя о чем-то. — В народе его зовут Да Хон для краткости.

Мэй захотелось смеяться в голос! Растерянный вид Шэн Юэлина привел ее в истерический восторг:

— Добро пожаловать в орден неудачников, против воли путешествующих во времени!

Тот поморщился, будто унюхал тухлый дуриан.

— Ваш смех неуместен.

— Это нервное, — отмахнулась она. — Как мы попали в прошлое: артефакт, заклятье, специально обученный демон?

— Сомневаюсь, что подобному обучают демонов.

— Это шутка.

— Я же сказал: юмор не уместен!

— Расслабься, котенок. Всего лишь год, не пять тысяч!

Шэн Юэлин щелкнул пальцами, рассыпая по повозке яркие искры. Мэй окинула их восхищенным взглядом, но по мере того, как до нее доходил смысл этого ненужного выброса духовной энергии, ее улыбка таяла.

— Госпожа больше не задыхается? — изумился Шэн Юэлин.

— Ты хотел заставить меня замолчать? — не поверила она. — Таким способом, зная, что я испытываю?

— Госпожа…

— Я надеюсь, ты однажды переживешь то же самое, Юэлин.

Мэй толкнула дверцу и на ходу соскочила с повозки, с трудом удержав равновесие. Заклинатель немедленно последовал за ней.

— Оставь меня! — она отпихнула его протянутую ладонь. — Мне не нужна помощь такого отвратительного человека, как ты! Я вернусь к Цзинлуну и буду жить в Нин Цзин Юн свою тихую жизнь подальше от тебя и твоих тайн! — она вытащила из рюкзака украденные у Главнокомандующего листы и комом пихнула ему в грудь. — На! Развлекайся.

Она развернулась, чтобы уйти, но Шэн Юэлин преградил ей путь:

— А как же проклятье?

— Очевидно, здесь его нет, — саркастично выплюнула она и обогнула его, широким шагом устремляясь к возвышавшимся впереди городским воротам.

— Ты можешь застрять в прошлом! — крикнул он ей в след.

— Меня это устраивает! — рявкнула она, шуганув какого-то старичка.

— Без защиты ты не выживешь.

— Я уже умерла!

Шэн Юэлин возразил, но Янмэй не расслышала — перешла на бег. Вырвавшаяся фраза обожгла ее каленым железом так, что скрутило внутренности. А, вдруг, правда, неважно, что она предпримет: ее судьба предопределена? В любой момент она может вернуться в будущее, где демоница без лица сбросила ее в пропасть. Вдруг в эту самую секунду она медленно падает, а когда достигнет земли…

Мэй помотала головой и послушно присоединилась к веренице пеших путников.

Ворота оказались похожи на те, которые она видела в Шанхэ, только стража пускала внутрь без досмотра. Из обрывков разговоров на малознакомых диалектах Мэй удалось выяснить, что местный мингуань устроил фестиваль урожая, на котором обещал раздать деньги нуждающимся и беднякам.

Неудивительно, почему тракт был заполнен гомонящими крестьянами: они съезжались со всех окрестностей. Среди них оказались даже добытчики серы с ручными тачками, заполненными припорошенными желтой пылью мешками.

«Месяц-два — и все эти люди погибнут», — пришло в голову Мэй. — «Или счет идет на недели или дни?»

«Или даже часы!» — подумала она, некоторое время спустя ступая под своды врат Сан Ли.

Потолкавшись немного по забитой улице, Мэй повертела головой в поисках знакомой фигуры, но быстро забросила это дело. Шэн Юэлин наверняка направился к местным чиновникам, чтобы разузнать обстановку.

Она прошла вдоль торговых рядов, полных украшений, тканей, игрушек, домашней утвари, лепешек, свежих овощей, фруктов, засахаренных сладостей, жареных тушек мелких животных. Получив шок от вида запеченной в панцире черепахи, Мэй приняла решение двигаться к главной площади. По ее логике, там наверняка можно было встретить заклинателей, если повезет, из ордена Нин Цзин, которому она покажет нефритовый жетон.

Однако на пути у нее возникла стена из воинов в черном. Они молча выстроились у входа в богатую гостиницу. Мэй остановилась, любуясь замысловатой архитектурой. Все же, Сан Ли был невероятно красивым городом!

Из-за высокого забора виднелись голые ветви дерева хурмы, сгибавшиеся под тяжестью спелых плодов. Аккуратно обойдя императорских воинов вдоль стены, Мэй потянулась к самой нижней ветке. После утренней рисовой каши в животе было совсем пусто.

— Госпожа Талантливая наложница, — звучно объявил знакомый мужской голос.

Мэй выглянула из-за широких спин и узнала угрожающую фигуру Ша Хулуна. После сражения в шатре она бы не спутала его ни с кем. Мимо него по ступеням спустилась девушка в ворохе шелковых тканей ярких оттенков. Ее волосы сплетались в сложной прическе из десятков заколок и цветов. Она сама была похожа на причудливый нежный цветок.

Под руку ее вел пожилой мужчина в шапочке и богатом, но сдержанном наряде.

— Нет, — отрезала девушка в ответ на тихие увещревания спутника. — Я желаю видеть Его Величество немедленно.

Следом за ними с поклоном вышел хозяин гостиницы, вовсю повторявший, как рад их приезду. Мэй решила подобраться поближе, чтобы рассмотреть императорскую наложницу. Почему-то воины не обращали на нее внимания. Удивленная этим, она продолжала идти, пока не остановилась в нескольких шагах от Ша Хулуна, поэтому отчетливо заметила, что его взгляд прикипел к наложнице.

Первой мыслью Мэй было то, что он тайно в нее влюблен, второй — что он ревностно выполняет свою работу. А третьей:

«Неужели она та самая Цзетянь, его сестра?»

Мэй во все глаза уставилась на девушку. Перед ней стояла невеста Шэн Юэлина!

Янмэй настолько глубоко погрузилась в свои мысли, что едва успела отойти в сторону, когда Цзетянь проходила мимо. Ее лоб украшал традиционный узор в виде желтых лепестков, белую кожу робко трогал румянец. Наложница оказалась ниже Мэй почти на голову, ее окутывал смутно знакомый нежнейший цветочный аромат. Драгоценные подвески в преческе мелодично звенели при каждом шаге. Стоило признать: в шелках, расшитых золотом, Цзетянь выглядела подобно небожительнице.

Мэй взглянула на свой наряд: пыльное синее ханьфу не по размеру, из-под которого торчали грязные кроссовки.