— Мы не монахи. Нам позволено вступать в браки и продолжать род. В этом у нас гораздо больше свободы, чем у обычных людей.

Мэй не стала спорить — она знала историю, — а только аккуратно поинтересовалась:

— Значит, достопочтенный может женится на любой женщине, независимо от сословия?

— Госпожа имеет в виду брак по любви? — он хмыкнул, но как-то невесело. — Большинство предпочитает рассчет. Шэн Фэнлею, например, давно подобрали знатную невесту. Она мила и образованна, ненамного старше него. Сестрице Ми дядя подыскивает достойного мужа.

Скалы становились все выше, порой закрывая солнце, и тогда плот попадал в густую тень. Мэй потерла лицо и устало зажмурилась: ее глаза тоже болели от солнечных бликов, так что по берегам чудились серебряные всполохи.

— У тебя есть достойная?

Шэн Юэлин сделал вид, что занят выравниванием плота — река все чаще начала извиваться и бурлить на острых гранях скал.

— Я с детства знал, что не свяжу себя брачными узами, — сказал он, когда Мэй уже перестала ждать ответа. — Поврежденное золотое ядро оставляет… следы. Незачем рушить еще больше жизней.

Янмэй не стала вытягивать подробности, а крепче прижала к груди сумку. Если Шэн Юэлин не солгал ей, почему Цзетянь назвала его «возлюбленным женихом»? Или она не знала о его особенности?

Они пересекли границу света, и серебряные всполохи снова заставили Мэй зажмуриться.

— Кажется, я повредила глаза, — нехотя пожаловалась она. — Мне мерещится что-то блестящее на том берегу.

Шэн Юэлин внимательно осмотрел его и попросил описать увиденное. Кргда она закончила, он быстро достал бумажный талисман и отправил его в полет прежде, чем тот испепелился от присутствия Янмэй.

Стремительно истлевая, подхваченный ветром и каплей духовной силы талисман понесся вверх и коснулся чего-то настолько тонкого, что разглядеть это невооруженным взглядом было невозможно. Тотчас по склону прокатилось огненное кружево — сгорала паутина.

Шэн Юэлин и Янмэй изумленно наблюдали, как огненные всполохи пробиваются вглубь берега.

— Сейчас яркий день, — заклинатель понизил голос, — они не рискнут напасть. На всякий случай постарайтесь не двигаться.

Русло становилось все уже, а скалы выше. Вскоре они совсем закрыли собой солнце, и река, набирая скорость, понесла плот дальше. Среди обрывов не было ни одного просвета, где можно было бы причалить. Шэн Юэлин посетовал на то, что они слишком долго остаются на воде, где могут привлечь внимание водяной нечисти.

Мэй решила, что обойдется пока без знаний о водяной нечисти. На ее сомнительную идею задобрить ее остатками риса, Шэн Юэлин предложил сразу спрыгнуть в воду и хорошенько побарахтаться.

Облака окрасились в пурпур, когда они проплыли мимо дозорной башни — многоярусной пагоды, возвышавшейся над лесом, безжизненно-темной, сплошь покрытой рваной паутиной.

— Неподалеку был крупный город, Сан Ли, — негромко произнес Шэн Юэлин.

В давящей тишине звуки далеко разносились над водой.

— Почему «был»? — прошептала Янмэй.

— Дозорные бы не покинули башню, — ответил он, осторожно погружая весло в воду. — Выходит, все, что к востоку от опустевшего ордена — угодья демонов. А мы и не знали. Ложись! — внезапно прошипел он и вместе с Мэй распластался по мокрому бамбуку.

Под давлением двоих человек плот качнулся и чуть глубже погрузился в воду, намочив их одежду. Невесомая паутина с парой мелких паучков проплыла совсем низко.

Шэн Юэлин приподнялся, чтобы осмотреться, и уже Мэй дернула его на себя. Вторая узорчатая паутина тянулась от скалы к скале над самой водой, почти незаметная в сумерках.

Заклинатель не шевелился до тех пор, пока Мэй не выпустила его шею, а приподнявшись, укоризненно пробурчал:

— Решила отомстить мне за все удушья?

Его уши при этом горели ярче фонарей. Мэй загадочно поиграла бровями и приготовилась съязвить, как вдруг Шэн Юэлин подскочил и схватился за меч:

— Впереди огни.

— Это же значит, что мы, наконец, нашли людей? — понадеялась она, умом понимая: реакция заклинателя не сулит ничего хорошего.

— Синие огни — водяные гули, откуда в проточной воде? — Шэн Юэлин сложил пальцы в управляющем жесте и тут же одернул себя, бросая косой взгляд на Янмэй. — Мы с дядей и двумя наставниками едва справились с пятью.

Ее словно ледяной водой окатило его сожалением.

— А здесь сколько?

— Дюжина.

Мэй откинулась на дно плота, ни на что уже не надеясь.

— Ты помнишь, что я сказала тебе? Если выбора не будет…

Звезды погасли — Юэлин заслонил собой небо и неожиданно-зло произнес:

— Я достану тебя из мира духов, помещу в нефритовую подвеску и подарю сестре. Она никогда не покидает Цветочный павильон. Будешь вечно любоваться на один и тот же потолок!

— Ты же навестишь меня? — шепнула она.

— И не подумаю, — отрезал заклинатель и выпрямился, напряженно вглядываясь вперед.

Мэй саданула кулаком по плоту и поднялась на ноги, захватив отброшенное весло.

— Тогда я превращусь в демона и стану истязать тебя до конца дней, котенок.

Над водой разнесся протяженный гул. Шэн Юэлин дернул уголком губ в намеке на улыбку и провернул в руке сияющий меч.

— Держись позади. Приблизятся — бей промеж глаз. Опасайся щупалец.

«У них еще и щупальца!» — мысленно взвыла Мэй и крепче стиснула бамбуковое весло.

Шэн Юэлин подался вперед, словно хищник, готовый к бою. Над бурлящей рекой один за другим вспыхивали синие огоньки — будто хрупкие крошечные светлячки. Плот на полной скорости несло прямо к ним. Неестественно-черная вода брызнула на Янмэй, и та скривилась от гнилостного душка с мерзким цветочным шлейфом.

Ближайший огонек мигнул и исчез. В следующий миг на его месте показалась гигантская распухшая голова с раззявленной пастью.

Словно этого было мало, растительность на скалах пришла в движение — из нор выползали разозленные поджогом пауки.

В темное небо взмыл столб воды — гуль вырвался на поверхность и метнулся вперед со скоростью, за которой едва успевал человеческий глаз. Меч Шэн Юэлина распорол воздух, и на Мэй накатила тошнотворная волна затхлого перегноя.

Перед ней мелькнули красно-черные одежды: Шэн Юэлин едва отбил новую атаку с другого борта. Мэй была уверена, что он попал оба раза, но тварь только ушла на глубину, чтобы в следующую секунду врезаться в дно плота.

Мэй потеряла равновесие и рухнула на бок, едва не убившись собственным веслом. От нового удара плот высоко подпрыгнул, и они с заклинателем чуть не улетели в помутневшую вонючую воду.

Гнилая пасть высунулась прямо перед Янмэй, и та с силой ткнула черенком прямо в нее. Челюсти немедленно сомкнулись, перерубая толстый бамбук, как соломинку. Гуль с досадой прыснул ей в лицо гнилой водой и скрылся прежде, чем его достал Фэн Хуа.

Шэн Юэлин за шиворот уволок Янмэй в центр плота, свободной рукой перерубая темные отростки, похожие на извивающиеся канаты, лет пятьдесят пролежавшие в воде.

Один из них упал на колени Янмэй, и та опрометчиво схватилась за него рукой, чтобы швырнуть прочь. Тут же мерзкий склизкий отросток обвился вокруг ее запястья, а кожу под ним начало нестерпимо печь!

На ее визг Шэн Юэлин развернулся прямо с нанизанным на меч гулем и сбросил мертвую тварь с лезвия — та грузно шлепнулась на плот и съехала в бурлящую реку, оставляя за собой черную слизь. Заклинатель выругался и рывком отодрал от Янмэй отросток.

Миг промедления едва не стоил ему жизни: сразу два гуля накинулись на него с спины, целясь в голову, но Шэн Юэлин отшвырнул их волной энергии. Почуяв духовную силу, твари кинулись в атаку с удвоенный рвением.

Фэн Хуа взмыл в воздух, удерживая бьющихся в ярости монстров на расстоянии. Бросив на спутницу виноватый взгляд, Шэн Юэлин создал над головой золотую печать, на которую тут же обрушился мохнатый паук размером с ребенка. Еще несколько, как капли черной туши, стекали к ним по серебрящейся паутине.