— Небеса, — отчетливо выдохнул он и болезненно зажмурился. — Как же это неприятно.

Ей стало обидно.

— Вы про мою духовную энергию? Не благодарите, все для вас!

— Печать, — неопределенно сказал Шэн Юэлин. — Помощь уже в пути. Госпожа Ю, я настоятельно прошу вас, — он серьезно взглянул на нее, — не говорить вообще ничего. Сделайте вид, что не понимаете вопроса или ничего не помните.

— Только если вы все потом объясните, — потребовала она.

Шэн Юэлин долго тянул с ответом. Наконец, когда над ними снова сомкнулась темнота, он произнес:

— Хорошо. Я даю слово Ученика Бай Ю Шэн.

Вскоре грот осветили яркие фонари Учителей и старших учеников. Лекарь Ван мельком осмотрел потерявшего сознание Чжу Лина, затем надолго задержался около Шэн Юэлина. Янмэй наверху занялся один из старших учеников, которого то и дело отвлекал распросами Шэн Фэнлей.

— Шимей здорова, — нетерпеливо отмахнулся тот. — Шиди, не хочешь проверить шисюна?

Шэн Фэнлей заглянул за край, выискивая глазами брата.

— Если Учитель Ван спокоен и не грозится нам мечи вставить в задницы за пустую возню, значит, шисюн не так уж пострадал.

— Шиди, манеры!

— Не поспоришь, — пробурчал другой заклинатель, который хлопотал вокруг Чжу Лина.

— Шимей, — Шэн Фэнлей подсел к ней поближе, — что случилось? Почему вы трое оказались здесь? Шэн Юэлин беседовал с Главой, но вдруг сорвался с места и сбежал. Отец был в таком гневе!

Мэй вымученно потерла лоб.

— Я не знаю. Не помню. У меня очень болит голова.

— Это, наверное, от Печати, — ляпнул Шэн Фэнлей и тут же получил от соученика тычок под ребра. — Разве это секрет? Полуночная печать вон там, — он указал пальцем на источник того самого необъяснимого черного света. — Она излучает сильную энергию Инь, которая непрерывно ищет подходящий сосуд. Если сосуд — предмет, демон, человек — не сможет вместить ее, то быстро разрушается.

Мэй иными глазами оглядела артефакты в нишах. Значит, они служили аккумуляторами? И она стала одним из них.

Полуночная печать таинственно переливалась острыми гранями в свете парящих фонарей.

Под руку с Шэн Фэнлеем Янмэй плелась по темному каменному коридору прочь от страшного зала с Полуночной печатью. Перед ними на расстоянии пяти шагов плыл золотой огонек, сотворенный духовной силой заклинателя.

Позади, вяло переругиваясь, плелись другие ученики с бессознательным телом связанного Чжу Лина.

— Господин Шэн, — шепотом позвала Янмэй, на что тот возмущенно засопел:

— Шимей, я же просил называть меня по имени! Ты слишком усердствуешь с вежливостью.

Она медленно перевела дыхание. По мере отдаления от грота с Печатью, болезненное воздействие Инь сходило на нет.

— Куда Глава приказал отвести меня?

«Вряд ли в барские хоромы».

Мальчишка замялся. В свете духовного фонаря он выглядел совсем юным. Едва ли ему было больше шестнадцати.

— Пойми, шимей, отец всего лишь проявляет разумную осторожность! Нападение демонов, гибель наших соучеников и наставников, разрушение барьера, а еще Печать — все в один день! Мы уже отправили вести в столицу, и Император скоро вышлет нам лучших людей. Мы во всем разберемся, обещаю! — он взволнованно замолчал, как и другие за его спиной.

Янмэй украдкой поморщилась, не требуя продолжения.

— Покормить не забудьте, — попросила она устало.

Тоннель с грубо обтесанными стенами вяло изгибался и изредка ветвился на более узкие ходы. Из одного дыхнуло морозным холодом, но они миновали его слишком быстро, чтобы Янмэй успела понять свои ощущения.

— Я смогу поговорить с Шэн Юэлином? — спросила она. — Это важно.

— Я постараюсь устроить вам с братом встречу, — серьезно кивнул Шэн Фэнлей, затем добавил после паузы: — обещаю.

Янмэй оглянулась через плечо на шестерых заклинателей: четверо несли носилки с Чжу Лином, один внимательно наблюдал то за пленным, то за ней, а последний — старший ученик лекаря — шел с видом, словно нюхнул какой-то мерзости.

Чжу Лин пошевелился — золотистые духовные путы натянулись. А лекарь по-лисьи повел носом!

— Гибискус, — кратко произнес он, и его спутник опустил ладонь на рукоять меча.

Янмэй чуть замедлилась, улавливая запах, и тут же вспомнила:

— Я почувствовала такой же после нападения демона, когда Чжу Лин вел меня в Павильон.

— Вонь демонической энергии, — немногословно пояснил лекарь. — Ускоримся.

Шэн Фэнлей немедленно потянул Янмэй вперед, бубня под нос что-то про безопасное место и древние барьеры.

— Почему Гибискус? — спросила она. — В моем мире он считается императорским цветком.

Фэнлей издал придушенный шипящий звук, с каким спускает воздух пробитое колесо.

— Не следует говорить такое, — поспешно шепнул он, украдкой оглядываясь на недовольных соучеников. — Шимей, прошу тебя быть осторожной в упоминаниях Императора!

Янмэй с незаметным прищуром взглянула на его серьезное желтоватое в свете фонаря лицо. Выводы она сделала: от столицы ей нужно держаться как можно дальше. Знать бы, насколько та далеко?

В учебных павильонах Янмэй украдкой изучала карты местной провинции и государства в целом: они были полны детализированных ландшафтов, животных, растений и чудовищ. На востоке — за две пологие горные гряды от Бай Ю Шэна — находилась довольно длинная береговая линия, на которой теснились города и мелкие ордена. Столица респолагалась севернее, на равнине с сетью крупных судоходных рек.

Каменный коридор закончился просторным залом со статуями божеств. Здесь конвоиры разделились: Фэнлей в сопровождении заклинателя-воина и еще двоих, ожидавших в зале, повел Янмэй вдоль статуй во внутренний двор, а остальные направились во внешний навстречу вооруженному отряду.

— Куда его? — спросила Янмэй.

— Беспокоишься за дружка-предателя, Чхунде? — злобно бросил незнакомый заклинатель.

Шэн Фэнлей одернул его, но не слишком уверенно. Все же он, будучи даже сыном Главы, пока находился в статусе младшего ученика.

Янмэй закрыла рот и не проронила больше ни слова. Попадавшиеся им навстречу члены ордена смотрели на нее кто с ненавистью и злостью, кто с опаской, кто с сочувствием.

Начал накрапывать мелкий дождь.

Вопреки ожиданиями, Фэнлей привел ее не в темницу, а в небольшой павильон на возвышении. С крошечного дворика, затененного старой раскидистой сосной, открывался чудесный вид на подножие горы и ряды изогнутых серых крыш.

Фэнлей завел Янмэй внутрь и указал на ряд толстых подушек, разложенных на полу перед статуей Тянь Гуана.

— Здесь шимей будет удобно. Не бойся! Мы возведем вокруг защитный барьер, так что ничто дурное не проникнет сюда.

— И не выйдет отсюда, — пробубнила она себе под нос.

Мальчишка чуть покраснел и с виноватым видом пообещал прислать слугу с едой и чаем.

«Точно в кашу плюнут», — мысленно буркнула она и уселась на ближайшую подушку.

Убранство этого храма оказалось скромным по сравнению с обширным комплексом для верующих на соседнем пике: здесь не было шелковых драпировок, кроме алтаря, вместо драгоценной инкрустации и позолоты уютное полированное дерево. Перед невысокой золотой статуей божества стояли памятные таблички с именами, объединенными иероглифом «Шэн», напротив каждой курились по четыре дорогих тонких палочки с благовониями.

«Семейный храм Главы ордена», — догадалась Янмэй. — «Заточили меня в святая святых. Интересно, почему?»

Дождь усилился — теперь он бил по крыше так сильно, что заглушал даже мысли Янмэй.

Впустую потратив еще некоторое время, она приоткрыла дверь и высунулась на улицу.

Окрестные горы скрывала пелена дождя. В лицо Янмэй дыхнуло речной свежестью и запахом мокрого дерева. Среди сизых туч она заметила редкие фиолетовые проблески — заклинатели пытались восстановить барьер над орденом.

«Где же тот барьер, который должен остановить меня?» — подумала Мэй, делая осторожный шаг за порог.