В бок уходила узкая крытая галерея. Ветер задувал на нее капли, так что простые туфли Мэй быстро намокли и принялись натирать. Она неспешно шла вперед, пока после развилки не уперлась в беседку на краю каменного пруда. Со всех сторон пруд обрамляли причудливо искривленные лиственные деревья.

— Сколько же им лет? — пробормотала Мэй, присаживаясь на влажную скамейку. — Похожему в заповеднике перевалило за тысячу.

Гладь пруда бурлила под напором дождя. Если в нем и водилась рыба, она, скорее всего, притаилась на дне.

Грудь вдруг неприятно сдавило. Янмэй потерла место, куда ее ужалил Пожиратель солнца. Хотя на ткани осталась дыра размером с монету, кожа была абсолютно гладкой. Янмэй подобный расклад вовсе не радовал. Она бы предпочла провести несколько дней у лекаря, как обычный человек с подобной раной, а не гадать о причинах собственной неуязвимости.

Она сделала глубокий вдох и задержала дыхание. Давление понаяалу немного ослабло, затем накатило с новой силой. Янмэй подавилась воздухом и свалилась со скамейки.

«Умира…»

Невидимые пальцы разжались.

Мэй осталась на мокром каменном полу, усыпанном веточками и листиками.

«Кажется, больше не умираю», — подумала она, слепо пялясь в деревянный потолок с изящной резной окантовкой.

Сквозь шум дождя она вскоре расслышала приближающиеся голоса.

— … не могу позволить тебе рисковать всем орденом, — категорично говорил Глава Шэн Цзиншэнь.

«Его имя буквально означает „дух победителя“„, — вяло выдавила мысль Янмэй. — 'Претенциозно. Отражает суть. А Шэн Юэлин… надо бы спросить: 'Лин“ как „лес“, „нефрит“, „чешуя“, „аренда“… Какая, к черту, „аренда“?»

Она поразмыслила еще раз и пришла к выводу, что знает как минимум пятнадцать слов с произношением «лин»:

«Рог антилопы, Линкольн, лесничество, единорог, пронизывающий холод…», — продолжала она перебирать варианты. — «Последнее — то, что надо! А то достопочтенный…»

В этот момент она осознала, что слышит голос «достопочтенного».

— Глава не может отрицать, что способности госпожи Ю достойны внимания, — говорил он. — Лишь после нескольких скудных тренировок с ученицами она смогла передать мне духовную энергию. Да простит меня Глава за резкий тон, вам прекрасно известно, насколько сложно обучение для неподготовленных послушников старшего возраста.

— Почти невозможно, — согласился Шэн Цзиншэнь.

— В том мире она уважаемый наставник, — продолжал Шэн Юэлин. — Разумеется, знания госпожи Ю иного толка, однако, умаляет ли это ее мудрость?

Ответ Главы Янмэй не расслышала — слишком шумел дождь. Их одеяния светлыми пятнами маячили все ближе.

Она малодушно понадеялась, что заклинатели ее не заметят, но не повезло: Шэн Юэлин на миг застыл с раскрытым на полуслове ртом, затем направился прямиком к ней, едва не задев нахмурившегося дядю.

— Госпожа Ю, почему вы лежите на земле? — он остановился в шаге от ее распростертого тела, но руки не подал.

Очень хотелось съязвить, однако, Янмэй не стала портить образ уважаемой наставницы и ответила полуправду:

— Вдруг… не хорошо… здоровье. — Она была готова ударить себя по лицу. Как можно было забыть простую базовую фразу? — Сейчас мне уже лучше, досто… господин Шэн.

Называть его достопочтенным в присутствии Главы не стоило. Это был серьезный знатный титул, которым Мэй просто-напросто бесила заносчивого заклинателя.

Встать у нее получилось со второй попытки, придерживаясь за скамейку и колонну.

Глава ордена взирал на ее попытки с непроницаемым лицом, к которому Янмэй успела привыкнуть. Хотя бы не кривился. В ордене Бай Ю Шэн каждый знал: если губы Главы напоминали изогнутое древко боевого лука, под угрозой оказывались все на расстоянии полета стрелы.

— В твоих словах, Юэлин, есть зерно истины. Я обдумаю их, а до тех пор надеюсь на твое благоразумие.

Шэн Цзиншэнь откинул полу светло-зеленого одеяния и направился прочь по одной из галерей.

Янмэй растерянно огляделась, убеждаясь в их с Юэлином одиночестве.

— Как себя чувствует достопочтенный?

— Достаточно хорошо, чтобы выразить благодарность госпоже Ю, — в тон ответил заклинатель. — Вы спасли мне жизнь. Лекарь Ван сообщил, что сосуд в моем мозгу разорвался от напряжения, однако, ваша своевременная помощь позволила мне вовремя исцелить его.

— Инсульт. Не знаю, как это по-китайски, — кивнула Янмэй. — Почему вы говорите мне… как же?.. правда, честно, не лживо…

— Искренне? — подсказал он.

— «Искренне», вот глупая… — Мэй с досадой ущипнула переносицу.

— В хранилище мне показалось, госпожа Ю в полной мере понимает особенности моего состояния. Вам знакомо врачевание?

— Основы, — уклончиво ответила она. — Я… искренне рада, что вы живы.

Уголок губ Шэн Юэлина дрогнул.

— Холодает. Позвольте проводить вас в павильон. Там есть комната, где мы сможем выпить чай и согреться.

— Вы уже восстановили барьер? Демоны больше не проникнут сюда?

— Члены ордена в безопасности.

— А жители города внизу?

Шэн Юэлин одарил ее внимательным взглядом.

— Насколько мне известно, дюжину старших учеников послали прочесывать окрестные леса. Они весьма способны и ответственны. Госпоже Ю не стоит тревожиться понапрасну.

— А Чжу Лин…

Но тот уже развернулся к галерее, не обременяя себя ответом.

Чая в павильоне не оказалось. Шэн Юэлин кликнул какого-то мальчика в одежде младшего послушника, и тот мигом умчался, едва не считая носом скользкие ступеньки.

Янмэй некоторое время постояла на пороге, любуясь поглощенными туманом горными пиками, затем под молчаливым приказом Юэлина спряталась внутри.

— Это храм ваших предков?

— В девяти поколениях.

Шэн Юэлин опустился коленями на подушку и трижды низко поклонился табличкам, почти касаясь лбом пола.

— Я бы тоже хотела выразить им почтение, — неуверенно произнесла Янмэй.

Видя, как он медлит с ответом, она шепнула «забудьте» и проскользнула в неприметную боковую комнату.

В углу рядом с ширмой располагался низкий столик в обрамлении тех же подушек. Неподалеку на подставке стоял чайный набор со множеством предметов: пиалок, щипчиков, молоточков, блюдечек. Стены украшали шелковые гобелены с обыденными сюжетами.

— Занимательно, правда?

Она вздрогнула, не ожидая, что Шэн Юэлин подкрадется настолько незаметно.

— На этой картине, — он указал на самую большую с множеством мелких деталей, — изображены восемьдесят человек у внутренней городской стены, у каждого уникальные образ, одежда и поза. Кажется, что они занимаются повседневными делами.

— Это не так?

— Художник дал картине название «Падение династии Фэй». С ударом полуденного колокола, все эти люди — крестьяне, рабочие, воины, купцы — поднимут восстание и свергнут жестокого тирана Фэй Лина. Всего через четыре года он вернется под именем Фэй Шань Ди во главе жестокого демонического войска и погрузит мир во тьму на сто шестьдесят один год.

Мэй пробрала такая дрожь, что Шэн Юэлин обратил внимание.

— Госпоже дурно?

— Как его победили? — бесцеремонно спросила она.

— Выжившие ордена тайно скопили силы и лишили его тела. Его дух заточен под одной из священных гор, окруженный печатями, чьей энергии хватит на пять тысяч лет.

У Мэй возникло нехорошее предчувствие.

— А что случится по истечению срока? Он вырвется?

— Пяти тычяч лет вполне достаточно, чтобы душа разрушилась и не смогла переродиться.

Предчувствие усилилось.

«Что, если печати уже пали в моем времени?» — предположила она. — «И душа Фэй Шань Ди переродилась? Не логичны ли тогда появления таких, как я, кого демоны закидывают в прошлое, потому что… ищут своего предводителя?» — Мэй кашлянула в кулак, нехитрым жестом отгораживаясь от внимательного заклинателя. — «Бред! Не может такого быть!»

Чтобы поскорее выкинуть из головы глупые мысли, она перевела тему и попросила поделиться деталями обучения.

За беседой они едва не пропустили появление ученика с корзиной еды и раскаленным чайником.