Мэй отчаянно пихнула прорвавшегося гуля веслом: древко с хрустом вошло в его выпученную глазницу и застряло. Монстр издал противный шипящий звук, а его отростки-щупальца обвились вокруг ее ноги.

«Господи», — успела подумать Янмэй, прежде чем ее опрокинули в реку.

Темная холодная вода сомкнулась над ней, залила глаза и раскрытый в крике рот, из которого все равно не донеслось бы ни звука — золотая печать все еще сияла над поверхностью, ее блики загадочно пробивались сквозь муть и взбаламученную глину. Гуль устремился на глубину, утягивая добычу за собой.

Еще двое подплыли сбоку, вцепляясь в Мэй сгнившими руками.

«Фэй Шань Ди!» — в ужасе заорала она, из последних сил молотя руками и ногами.

«Освободи меня!» — откликнулся демон в ее мыслях. — «Ослабь…»

Янмэй озарил ослепительный свет, и гули бросились врассыпную. Нырнувший Шэн Юэлин обхватил ее за талию и с усилием загреб свободной рукой. Вода будто бы стала вязкой, как кисель — или Мэй так чудилось?

Ее голова встретилась с деревом и, кажется, раскололась. Золотая печать продолжала сиять в густеющем черном тумане, сквозь который проступало солнце.

Мэй села и отодвинула рукой шелковистые колосья. Ее обдал прохладный ветер, освежающей волной прокатившийся по прогретому за день полю. Колосок оказался непривычной формы — не пшеничный, и Мэй узнала в нем дозревающий рис. Горизонт тонул в зыбком мерцающем мареве.

Рядом раздалось мяуканье — одинокая черная кошка опасливо наблюдала за ней сквозь густую поросль. Приблизившись, она боднула лбом бок Мэй и тихо заурчала.

«Маогуй?» — подумала та и удивилась странному слову, всплывшему в памяти.

Кошка тем временем уставилась на нее большими янтарными глазами.

Внезапно Мэй согнулась пополам от острой боли в груди. Не успела она перевести дух, как новый удар опрокинул ее на спину.

Она скрючилась на боку и принялась выкашливать воду. Вкус был настолько отвратительным, что ее скрутило тошнотворным спазмом.

— Дай что-ли демонице воды, — донеслось сверху.

Она разлепила глаза и едва увернулась от деревянной фляжки, чуть не прилетевшей в лицо.

Раздался хруст, затем вопль боли.

— Скажи спасибо, что зубы целы!

Тем, кто угрожал, оказался бледный до синевы Шэн Юэлин. С него ручьями стекала вода. Пострадавшим был кто-то воющий и смутно знакомый. Мэй потребовалось время, чтобы узнать этого человека: И Шацзы, вопящий о том, что «не-переводимая-игра-слов-Шэн» сломал ему нос.

Третий человек, взиравший на них с непрекрытым удовлетворением, перевел на Мэй раскосый взгляд и лукаво подмигнул:

— С возвращением, госпожа! Насыщенная битва, не правда ли?

— Юн Цзинлун! — хотела сказать она, но получилось только выкашлять еще воды.

Шэн Юэлин придержал ее под спину, второй рукой крепко стискивая ножны с Фэн Хуа.

Они находились на вершине одного из берегов, почти на голых камнях. Внизу, над рекой, кипела битва — многочисленные адепты ордена Нин Цзин Юн расправлялись с гулями и пауками. Еще несколько отрядов зачищали окрестности и деревеньку неподалеку.

— Мы последовали сюда, потому что получили сигнал о помощи от человека по имени Ша, — объяснил Цзинлун. — По его словам, в русле реки завелась сильная нечисть.

«Ша Хулун, Главнокомандующий императорской армией, предупредил их?» — Мэй поймала удивленный взгляд Юэлина.

— Почему гули в проточной воде? — спросил заклинатель.

— Мы отправили разведчиков. Перестаньте уже, И! — потерял терпение бывший Великий Полководец. — Даже госпожа сносит тяготы достойнее вас.

И Шацзы мигом прекратил вой и уязвленно зыркнул на Мэй, которой стало не по себе. Не хватало ей врагов среди заклинателей! Она покрутила головой в поисках рюкзака и облегченно выдохнула, обнаружив его неподалеку. Во время нападения он оставался на плоту, поэтому уцелел.

Вскоре из деревни вернулись заклинатели — Мэй загодя прикрыла лицо — и сообщили, что несколько домов пригодны для ночлега. Цзинлун любезно пригласил Янмэй и Шэн Юэлина переночевать под защитой его прославленного меча и также разделить скромный ужин. На этих словах И Шацзы перекосило, и Мэй понадеялась, что его не допустят до готовки, иначе он точно плюнет им в тарелки.

Также Мэй беспокоил тот факт, что И Шацзы видел ее лицо, но она, краем глаза следившая за реакцией раздосадованного Шэн Юэлина, решила, что пока осведомленность того ушлого человека — наименьшая их проблема.

Пока они с Цзинлуном в сопровождении пары адептов пробирались по высокой сухой траве к деревне, И Шацзы, щедро обсыпав Шэн Юэлина колкостями, гордо умчался на мече.

Заклинатель сквозь зубы обозвал его поганой собакой.

Юн Цзинлун спрятал улыбку в кулаке:

— Не обращайте внимания на слова И, господин Шэн. Никто не посмеет сомневаться в ваших заклинательских способностях. За прошедшие годы мир видел много битв, из которых вы вышли героем.

Ученики Нин Цзин переглянулись, но высказаться не посмели.

Некошенная трава порой скрывала Мэй с головой, тонкие острые травинки цеплялись за мокрую одежду и норовили залезть в глаза. В очередной раз помедлив, чтобы перешагнуть обломанную ветку и раздвинуть поросль, она внезапно поняла, что больше не слышит спутников. Скольно ни озиралась, Мэй не видела фигуры мужчин, только шелестящее разнотравье.

Она набрала в грудь воздуха, чтобы позвать их, как вдруг прямо перед ней возник Шэн Юэлин.

— Ты отстала. Что-то случилось?

Она облизала пересохшие губы, всматриваясь в его черты. В памяти всплыл лесной оборотень, подкарауливший ее в пустовавшем ордене.

— Заколка, — тихо произнесла Мэй, — откуда у тебя?

Поначалу Шэн Юэлин свел брови в недоумении, затем незаметно кивнул и аккуратно обхватил ее запястье, скрытое рукавом.

— Из императорского сада. Не бойся, здесь нет нечисти.

Мэй послушно пошла за ним и всего через пару шагов встретилась с остальными.

Их путь окончился в заброшенной деревне на пару дюжин домов. Неподалеку находилась серная шахта, и раньше местные работали на ней, поставляя серу в город.

— Судя по запустению, люди покинули это место больше года назад, — им навстречу вышел один из адептов. — Господин Юн, мы подготовили для вас двор с самыми целыми стенами. В них всего одна брешь, ее почти заложили.

Юн Цзинлун немедленно отбросил привычную веселость.

— Кто напал на жителей? Нашли следы или трупы?

— Мы подозреваем внезапное появление Далаогуя, — ответил адепт. — Во всей деревне две заклинательские печати, разомкнутые. И это, — он протянул ему медную пластину с гравировкой кленового листа.

Мэй тоже присмотрелась к ней и с тревогой повернулась к Шэн Юэлину.

— Символ Фэн Е Си!

— Они пытались помочь, — кивнут тот и обратился к Цзинлуну. — Господин Юн, выше по течению, в лесу у гор мы наткнулись на опустевший орден. Судя по записям, они встретили демона погоды, но тот убежал на восток. Глава призывал ордена, однако никто из них не получил вести.

От Мэй не ускользнуло, как упорно Шэн Юэлин избегал любого упоминания о своем ордене.

— Вздор! — фыркнул один из адептов в синем. — Далаогуй древний демон, а не какая-то девятихвостая лисица. Он крайне редко покидает свои угодья.

Цзинлун на столь бесцеремонную речь неодобрительно свел брови.

— Не стоит делать поспешных выводов. Далаогуя могло что-то привлечь.

«Или напугать», — подумала Янмэй.

— При всем уважении, дорогой соученик! — сначала послышался голос, затем его обладатель выплыл на мече из-за ближайшего поворота в немногочисленном сопровождении. — Вы больше разбираетесь в копьях и луках, чем в нежити. Путь воина слишком отличается от пути заклинателя. Не беспокойтесь, однажды, уверен, вы наверстаете! — И Шацзы сошел на землю с высоко поднятой головой. — Очевидно, местные не поделили заработок и поубивали друг друга. Надо обыскать окрестности на наличие могил.

— Но вы видели пауков и гулей! — не выдержала Янмэй.

— Они пришли позже, — отрезал Шацзы. — Подобные мысли чересчур сложны для госпожи, ей стоит отдохнуть и заняться привычным ей делом — созерцанием природы.