— Осознание ценности чужой жизни — это важно, сестра. Это облагораживает твою душу. Но мания к сладостям, моя бедная девочка, может привести к большой беде. Поэтому возьми, — послышался звук ручки по бумаге и звук отрываемого листка из блокнота. — Это повеление сестре-экономке выдать тебе пять банок консервированных ананасов. Съешь их все и ни с кем не делись, дитя. Удовлетвори свою страсть, дабы она не правила тобой.

— Благодарю вас, сестра! — Забрал я протянутый из тайничка листочек.

— Иди с миром.

«С миром и великой радостью», — выдохнул я, выходя из тесной кабинки.

И улыбнулся так счастливо, что все вокруг поняли силу настоящей исповеди — избавляющей от тревог и окрыляющей!

Так, где там сестра-эконом?..

К слову, та сначала обрадовалась моему визиту — а потом заметно скисла, заметив красную треугольную печать на бумажке с повелением, написанным поверх печати от руки. Банки выдавала с видом брошенной женщины, исподволь глядя с укоризной и осуждением — но в лицо ничего не сказала, только глубоко кланялась. Ничего-ничего, тебе еще и сверху прилетит, старая извращенка.

В номер я завалился первым, выставил банки на крошечный пристенный столик и, чуть прикрыв глаза, торжествовал. Даже в этой глобальной афере удалось откусить немного для себя.

— Ты смотри, мы его везде ищем, а он тут расселся!.. — Ввалились в номер Агнес и Марла, заметив сначала меня, а потом и банки. — Ах ты профурсетка!.. — Охнули они.

— Но-но! — С возмущением поднял я палец ввысь. — Прочь грязные мысли! Перед вами — плод труда отточенного разума, гениальной комбинации и хитрого маневра, исполненного… А ну руки убрали! — Подгреб я под себя банки, закрыв, как ястреб накрывает крыльями гнездо с птенцами.

— Ты гений, ноль вопросов, — нетерпеливо приплясывала рядом Марла. — Теперь можно мою банку?

«Мою⁈»

— У меня повеление от сестры Бернарды, полученное на исповеди — съесть все самому!

— Не у тебя, а у Гретты, — деловито уточнила Агнес, прицениваясь, как бы зайти с тыла.

— Короче, ничего не дам, — еле удержался, чтобы не показать язык.

— Ну Генри, — заворковала Марла, присаживаясь на койку рядом. — Ты ведь хочешь посмотреть, как капли сладкого ананасового сока будут капать на мою обнаженную грудь?..

— Н-нет, — выдохнул я.

— А как они упадут на грудь Агнес, и мы будем слизывать их друг с друга?..

— Кхм! — Откашлялась шеф.

— Или ты хотел бы это сделать сам?.. — Вкрадчиво добавила блондинка, приближаясь ближе и облизывая губки.

А рука тянется к банке!!!

— Нет! Кыш, похотливые создания, — указал я движением головы на дверь. — Идите в свой полулюкс и делайте друг с другом, что хотите.

— Вот кстати, Генри. — Заметила брюнетка. — Тебе ведь тут и кушать будет неудобно. Переходи в мой номер и чавкай там сколько хочешь. А мы с Марлой тут полежим, подождем, пока ты насытишься.

— М-да? — Скептически прищурился я.

— Это твоя добыча, мы это уважаем. — Переглянулись монахини, чуть ли не подмигивая друг другу.

Угу, знаю я — когда подрабатывал грузчиком, это называлось «бой при транспортировке».

— Никуда не пойду. — Постановил я.

— Ладно. — Прищурилась Агнес. — Тогда, пользуясь тем, что все сборе, давайте обсудим легенду группы на выходе. Изначально планировалось, что Генри у нас — избалованный мажор из Лос-Анджелеса с двумя легкодоступными телохранительницами, который приехал куралесить по городу и развлекаться со всяческими излишествами. Но, все обдумав… — Приложила она пальчик к устам. — Я решила, что это будет слишком дорого, хоть и дает изрядный маневр передвижения. Я думаю, сестра Марла, что Генри будет у нас умственно неполноценным сыночком высокой госпожи, а ты — нашей телохранительницей. Мы будем разъезжать в поисках врача.

— Слыш…

— Нет-нет, Агнес! От этого — одни расходы! Давай Генри будет играть симпатичного мальчика, которого мы будем продавать для забав всяким извращенцам.

— Да вы охренели обе!

— Ладно, признаем, перегнули палку. — Уступила Агнес. — Марла, как тебе вариант, что мы обе становимся на три недели мужчинами? Сбрить волосы и брови, чуть поработать с лицом…

— Хм… — Задумалась блондинка. — Для мужчин все дороги открыты, будет проще. Группа наемников в поисках работы. Одежду нам подберут.

Я настороженно следил за обсуждением.

— Нанесем тату на руки. У нас в Рино была забавная банда, я себе на память зарисовывала приметы.

— Тогда решено?

— В чем подвох? — Не сдержался я.

— В том, милый, — мягко произнесла Марла. — Что первой же ночью я приду в твою спальню и буду давить из тебя стоны наслаждения до утра. А поскольку компания у нас, по легенде, мужская, о чем будут знать все соседи, тебе с этим придется жить все три недели.

Я молча подвинул в их сторону по банке консервированных ананасов.

Дамы аж запрыгали от восторга, после чего, подмигнув друг другу, принявшись деловито стягивать с себя верхнюю одежду.

— Вы чего? — Хмуро уточнил я.

— Чтобы робу не закапать, — сказала Агнес, обнажая грудь.

— Ага-ага, — занималась тем же блондинка. — Ты, кстати, тоже раздевайся.

— Да так берите…

— Так! — Строго ткнула в меня пальцем Агнес. — Мы тут не ерундой занимаемся, а прорабатываем легенду.

— Про байкеров? — Не понял я.

— Мажорчик и телохранительницы уже утверждены. — Открыла жестяную крышку с банки и подхватила кусочек Марла. — Так что у нас тут боевое слаживание, — хрумкнула она ананасом неосторожно, что две капли упали на грудь.

Я невольно сглотнул.

Проследив мой взгляд, обнаженная Агнес хмыкнула, откашлялась, чтобы я вопросительно посмотрел на нее, и, подхватив всю банку, слегка опрокинула ее, прижав себе к шее.

Капли, стекая вниз по ключицам, по груди, скользнули ниже, пробивая себе дорожку, и медленно закапали на пол с округлых бедер.

— Ну, чего ждем?

Я уже принялся стягивать робу с себя, как заметил плящущих бесенят в их глаза.

После чего резко схватил их одежду, прижался к двери в душевую и принялся раздеваться уже там.

— Эм. Генри, на самом деле утвердили байкеров… — Откашлялась Агнес. — А если ты продолжишь приближаться, размахивая вот этим в воздухе — дойдет и до мальчика-извращенца, — с угрозой добавила она.

После чего резко повернулась из-за загудевшего по полу стульчика, которым Марла подпирала дверь.

— Шеф, а мне первая легенда больше нравится! — Откинув прядь волос, бодро призналась она.

«Воздействие: паралич. Имитировать/Отклонить?»

«Отклонить»

— И кто же трогал мою банку?.. — глубоким, пробирающим тоном произнес я, приблизившись к шефу совсем близко. — И всю ее пролил на себя? — Попробовал я ее шею языком.

— Кто же это был? — Мягко вторила мне Марла, прижавшись к брюнетке сзади и не дав отшатнуться.

— Две недели на хлебе и воде! — Хриплым голосом отозвалась шеф.

— Да хоть три, — мурлыкнула блондинка, забирая свою часть ананасового сока с шеи.

Словом, боевое слаживание резервной легенды провели успешно.

— А может, хрен с ними, с байкерами? — Задумчиво произнесла Агнес сильно позже, лежа между нами на брошенных на пол матрасах.

— Марла, там ананасы еще остались?

— Еще банка.

— Тащи сюда, идею заесть надо.

Страшная суета началась, когда я рассказал о пожелании письменного доклада и «мыслях» Бернарды удержать нас как-то в городе.

— Не мог раньше сказать⁈ — Подпрыгивала Агнес на одной ноге, второй пытаясь влезть в чулки.

— Ты хоть понимаешь, что за сутки они доберутся до автостанции и могут все узнать? — Проигнорировав белье, накинула Марла робу на чуть влажное после душевой тело.

Ну нет, угроза так себе — оба водителя будут молчать о происшествии в пути. Они сами отвалили немало, только бы информация не ушла выше. Не в их интересах.

Да и отчета, как такового, я не боялся — он все равно будет коллективным творчеством монахинь. Писать его тоже пришлось бы не мне — почерк у меня мужской.