— Тебе ли жаловаться, тут молодые в очереди стоят…

Мужик ощерился самодовольной улыбкой.

— Так что? Мы едем хоронить старушку, а тебе хата? — положил я платок с патронами рядом с собой.

— Вещи покойной тоже заберу, — принял он решение, забирая аванс.

— Давай я тебе их сначала покажу, — поднялся я вслед за ним.

— Ага, тащи все наверх. Лало!!! — Заорал он без паузы, обращаясь куда-то вдоль по улице.

Я присмотрелся — молодой паренек лет двенадцати намывал «Хонду Цивик» в самодельном спортивном окрасе — с тонированными вхлам стопами и с двумя синими полосами поверх белого цвета.

— Да, дядя⁈ — Заорали в ответ.

— Садись в машину и тащи свой зад сюда!!!

Кивнув охраннику, я заторопился к родному подвалу.

Вещи уже были сложены у верхних ступеней — нам с Марлой, она же Ребекка, вытащить все — минутное дело. Только с Агнес, изображающей трупное окоченение, пришлось повозиться — но вынесли и ее, остановившись перед заинтересованным пареньком и его дядей.

— Труп отвезешь в парк, этих туда же — они родственницу похоронят. — Скомандовал мальцу охранник.

— Да я только тачку отмыл!

— Еще раз помоешь, — треснул подзатыльник. — Что там у нее за шмотки? — Обратился он ко мне.

— А вот, — показал я на наши рюкзаки, обвязанные вокруг контейнеров, с налепленной поверх тварью. — Она трупы кошек собирала, сушила.

— У сумасшедшей старухи давно с головой не лады, — подтвердила Ребекка, крутя волос пальцем и лопая розовый пузырь жевачки.

Показалось, или у Агнес дернулся глаз?..

— Гадость какая, — поморщился охранник. — Ладно, барахло остается тебе… Куда⁈ Вы эту дрянь в машину собрались тащить?

— Не гнить же трупам в твоей новой хате? — Хмыкнул я, затормозив у открытого багажника. — До свалки допру или в парке выкину. Оно ж в сумке, не запачкает.

— Ладно, грузи.

— Дядя, а платье на бабе совсем новое! — Заинтересовался паренек. — Давай хотя бы платье снимем?

За что получил еще одну затрещину.

— А что такого⁈ — Возмутился он.

— Вот. Пять лет прошло, и вот такое выросло, — пожаловался мне охранник. — Дурень, она же верующая.

— И что? — тут же присел малец, опасаясь еще одной оплеухи.

— Бог накажет. Нельзя. — Занес было руку мужик, да так и опустил, недовольно покачав головой.

Я уже закинул багаж и, сложив одно сидение, устроил труп внутри.

— Ребекка, назад садись, — распорядился я.

— А че назад? Я вперед хочу.

— А по морде?

— Ой, все. Сажусь, — попыталась она красиво пройти к двери, двигая бёдрами, но на полшаге поморщилась от боли и дошла как обычно.

Но малец все равно сглотнул, украдкой спрятав руку в карман что-то поправить.

— Не задерживайся, — напутствовал его дядя.

И мы поехали из этого гостеприимного квартала.

— Давай до парка Эллерт-стрит, — попросил я.

— Дядя сказал до помойки.

— Хочешь, вернемся, уточним?

— Давай до Эллерт, а она мне отсосет? — Сорвался голос мальца.

— Я за перевозку заплатил твоему дяде. Если что-то хочешь сверху, договаривайся сам. — Устало откинулся я на сидение.

Хотел пристегнуться — ремня нет. Мешает стрелять?..

— Чикса, сколько хочешь?

— Апельсинку.

— Не, а в патронах?

— Апельсинку хочу. После вчерашнего — только ее!

— Бери патроны. Купишь себе апельсин.

— Такого не куплю.

— Вот дура, — плюнул малец в окно разочарованно и добавил скорости.

Хотя тут метров семьсот — уже виден овал зелени с разросшимися деревьями.

— Выметайтесь давайте. — Нетерпеливо махнул малец рукой. — Мне еще от ее мандавошек салон мыть.

— На газ не торопись нажимать, — перед тем как выйти, предупредил я. — Я дохлых кошек последними выгружать буду.

— Да не кину, не ссы, — хмыкнул паренек. — Эй! Че за беспредел⁈ — Отреагировал он на ловко вытащенные ключи из замка зажигания.

— Не кину, не ссы. Спокойно выгрузимся и отдам. — Кивнул я.

— Да я б реал не кинул, вы же дядины кенты…

— Ага-ага, — принялся я помогать Марле.

Обернулся по сторонам с включенным талантом — никого.

— Дядя у тебя четкий человек. — Вернул я ключи. — Привет передавай.

— Ага… Слышь, бикса, хотя бы сиськи покажи, — просительно протянул мелкий.

Получил в ответ средний палец и раздраженно сорвался на скорости с места, быстро умчавшись обратно.

— Сестра Агнес, вас закапывать, или обойдемся без третьего дня?

— Не богохульствуй, — с ворчанием поднялась с земли монахиня. — Но, конечно, покопать бы надо…

— Свидетелей нет.

— Значит, в другой раз. — С силой и отчетливыми хрипами вздохнула она. — К деревьям. Переодеваться.

Куда, проломившись через кустарник, мы и заторопились. Чтобы через какое-то время быть снова монахиней, монахиней и…

— А мне в кого? — Потирал я кожу на лице после снятой маски-грима.

— Есть вакантное место трупа. — С видимым удовольствием оглаживала Агнес складки монашеского одеяния на себе. — Лежишь, ничего не делаешь.

— Заманчиво…

— Генри, я серьезно. Мы с сестрой Марлой купили у местных молодого бычка и везем на север.

— Прям тут купили? — Обернулся я на выгоревшие коттеджи.

— Генри! На южных фермах! Нас довезли сюда, дальше было не по пути. Так что ляпай поверх себя маскировку и отсыпайся за прошлую ночь. Бедняга, совсем не спал.

— А я?

— А сестра Марла найдет еще одного доброго самаритянина, который отвезет монахинь дальше на север. — Жестко распорядилась Агнес.

— Попробуй найди тут такого… — Скептически хмыкнул я.

— Генри, мы уже объясняли — доброго самаритянина от всех остальных отличает приставленный к горлу нож!

— Не, ну если так, то да. Сейчас найду вам добровольца, — включил я проекцию таланта сверху и подвигал ее по городу. — Марла, северо-северо-запад, через два квартала от нас тойота пикап, водитель и пассажир, багажник пустой.

— Принято! — Кивнула она сосредоточенно и исчезла смазанной тенью.

— М-да, Генри, — покачала головой Агнес. — Сначала только конверты, потом автобус, потом все казино… Два квартала, говоришь?..

— Это все морковка, — буркнул я, ложась поверх контейнеров и наляпывая тварь поверх одежды. — Все, я сплю.

— Ты смотри не захрапи там, бычок…

— Ага…

— И спасибо, — шепнула она совсем тихо.

Спать в кузове пикапа — изначально казалось сомнительной идеей. Оказалось, что даже просто там находиться — среди кейсов, сумок с угловатым содержимым — и на каждой яме ощущать, как рычаги пробивают подвеску через дохлые амортизаторы — это уже совсем плохой план. И ведь не возмутиться — разве что заорать «му» и лягнуть по борту. Из собеседников — хтонь десятого уровня, незаметно сжиравшая небольшую часть мира в виде очередного яблока. А ведь, если задуматься, рано или поздно оно раскачается и сожрет всю планету…

«Да е-мое!» — Заорал я про себя, когда машину подкинуло на очередной кочке.

Короче, было мне нелегко.

«По грехам», — сказала бы Агнес.

«А нечего было кусать попу», — добавила бы Марла.

«Я же сказала — по грехам…»

Они уже в башке моей поселились и ведут беседу. Уеду — буду скучать.

«Да что ж такое-то!» — прыгнула машина вперед на скорости, ударив углом кейса по спине. — Му-у! Му-у-у!!!

— Стефан, нельзя ли ехать чуть потише? — Приоткрыв окошко, чтобы мне было слышно, деликатно уточнила Агнес у нашего водителя.

Двухрядная кабина старенькой, но очень бодрой «Тойоты» содержала Стефана (отца семейства) и Вилли (его старшего сына), у которых было дело на западе города. Судя по запаху, оставшемуся на дне — дело было связано с травкой и хорошо оплачивалось. В общем, сгрузили они там что-то, забрали свою плату и мчали домой, пока их удачу не почуют местные падальщики.

Но с ними случилось нечто похуже — дорогу заступила Марла. А когда они решили ее переехать — ну откуда в этих кварталах взяться одинокой монашке?.. — Марла исчезла перед бампером и объявилась в кабине автомобиля.