— Погибла смертью храбрых, исполняя волю Ордена. — Ни секунды не сомневалась шеф в ответе.

— Прискорбно. Но я полагаю, что ее доля в общем успехе неоспорима…

— Коммодор Стефания… — Едва поморщилась Маурин. — Мы обсуждали это. Безусловно, половина победы — ваша. И вы вправе распоряжаться половиной всего, что будет обещано Конклавом.

— Я хочу больше.

— Коммодор Стефания… — Добавилось в голосе Маурин легкого предупреждения.

— Не беспокойтесь, коммодор, мое пожелание легко выполнить. — Подошла Стефания ближе и встала напротив Марлы. — Снимай.

Та недоуменно посмотрела на нее.

— Что смотришь? Снимай шубу.

Марла оглянулась на своего коммодора, и та, явно сдерживаясь от чего-то, кивнула.

Розовый мех, будучи снят с плеч, сменил владелицу — Стефания с интересом ощупала подкладку и провела ладонью сверху, после чего перекинула своей охраннице — а та ловко подхватила.

— Теперь я удовлетворена, — встала коммодор рядом с Маурин.

Марла криво улыбнулась, сжав кулаки, но тут же получила локотком в бок от Агнес.

— Надеюсь, больше между нами нет долгов? — Уточнила Маурин.

— Нет. Я отправляюсь на конклав. Жду тебя с кейсами, — подняла подбородок Стефания. — И не затягивай со своими людьми, — с довольной ухмылкой добавила коммодор, удаляясь к дальнему выходу с подручной.

— Коммодор Маурин? — Не понимая, уточнила Агнес.

А та выматерилась одними губами, зло оглянувшись на «союзницу».

После чего обернулась к нам, оглядела обескураженно и резко хлопнула в ладони.

«Вы попали в объем застывшего воздуха. Непрямое воздействие невозможно отменить, но можно преодолеть механически. Развивайте таланты физического усиления, чтобы грубой силой прорывать непрямые воздействия!»

Я попытался подвинуть рукой и не смог. Рывок всем телом — бесполезно. Попытка вздохнуть — только боль в сдавленных легких.

Перед глазами — коммодор Маурин, со скорбным выражением лица легко идущая к нам через застывший объем, раскладывающая на ходу опасную бритву в руках.

«Приехали».

В глазах начало темнеть — на попытки движения тратился последний воздух. Хотя отчаяние лишало силы куда быстрее, чем невозможность вздохнуть. Словно муха, застрявшая в клейком растворе — интересно, понимает ли муха, что погибает глупо?.. Что этого можно было избежать, не лезть, поступить иначе?..

— За что? — Провибрировал воздух рядом.

Говорила Марла — голос искаженный, но узнаваемый, усталый и несправедливо обиженный.

Коммодор задержалась и сделала еле заметное движение рукой — зато появилось пространство возле лица и возможность вздохнуть.

— Я же все сделала, — сглотнула ком Марла. — Мы все сделали!

— Вика, — обратилась Маурин спутнице. — Как наш союзник?

Та вышла на лестницу и вскоре вернулась.

— Уехали, коммодор.

— Все уехали? Твой человек пересчитал?

— Да, коммодор.

— И нас никто не подслушивает?

— Такого больше не повторится, коммодор, — виновато ответили ей, будто бы припоминая свой крупный огрех. — Жизнью клянусь, коммодор.

— Славно… — Стояла Маурин рядом с нами, похлопывая раскрытым лезвием по ладони.

— Коммодор, — с надеждой позвала Марла.

— Ты молодец, моя маленькая, — мягко улыбнулась ей коммодор. — Наши китайские друзья наверняка заметят такую яркую примету, как шубу, снятую с любовницы господина Вана. — Усмехнулась она. — После этого я не дам за жизнь Стефании и ломанного цента.

«Так вот, зачем…» — Я попытался повернуться к Марле, но не смог.

Только глаза прикрыл.

— Теперь вы нас освободите? — С надеждой произнесла Марла.

— Нет.

— Но…

— Все немного сложнее, моя дорогая. — Перебила Маурин. — Все гораздо сложнее, если быть честной. А я учила и тебя, и мою милую Агнес не врать. — Обратилась она взглядом к нашему шефу. — Сестра, что за молчание? Почему я не слышу твоего голоса?

— Ты всех нас предала. — Донеслось спокойное от Агнес.

— Кого — нас? — Уточнила Маурин.

— Ты предала Орден.

— Не стоит приравнивать себя к Ордену, сестра…

— Ты изначально сделала все, чтобы мы провалили дело с кейсами. — Сорвалась Агнес. — Ограничила информацию, обманула насчет цели, не обеспечила отход и прикрытие. Создала условия, чтобы мы попались после проведенного аукциона, а в провале обвинили Орден! В трущобах — нас сдал твой человек, по твоему наставлению!

— Работа в поле сопряжена с трудностями…

— Я думала так же. До того, как ты подвела Стефанию под смерть через эту розовую тряпку. Слишком явное сведение счетов, Маурин.

— Коммодор Маурин! — Построжел ее голос.

— Для меня — больше нет такого коммодора! Зачем тебе лезвие в руках, мерзавка? Не потому ли, что старик-китаец режет вены талантом? Наши трупы останутся здесь свидетельством пролитой им крови? Ты тянешь Орден в войну, ты желаешь этой войны!

— Во-первых, лезвие мне нужно, чтобы услышать, где еще два кейса, — хмыкнула коммодор, играясь с бритвой в руках. — Тут всего три. Лучше ответьте миром. Не хочу пытать друзей…

— Ты ведь не поедешь на конклав…

— Агнес! Ну какая глупость, зачем мне конклав, если есть все пять частей! — Всплеснула та руками.

— Ты не создашь бога из человека…

— А зачем? — Придвинулась к ней Маурин, сверкая взглядом. — Зачем давать кому-то силу бога? Только лишь силу бога, без милосердия бога и совести бога? Ради чего? Ради безумца на троне и рек крови⁈

— Но ты ведь верила, что у нас получится… — Сбилась Агнес. — Ты убедила меня, ты возглавила и вела нас…

— А как иначе расти в уровнях, глупышка? — Усмехнулась Маурин. — Как собирать ресурсы, сидя в городе? Зачем бегать самой, если вы все так верите в добро и свет, что готовы отдать ради него последнее?..

— Там, в затопленной ракетной шахте… — Сбился голос шефа.

— О, там все на месте, родная моя! — Тихонько расхохоталась коммодор. — И совсем скоро я возвеличусь достаточно, чтобы взять всех за горло!

Воздух резко сжался на шее, заставив захрипеть, тут же отступив.

— Ты всех нас предала…

— Это вы сами обманулись, — дернула плечиком Маурин. — Читали невнимательно священные тексты, позволили ереси поселиться в своих сердцах. Поделом.

— Как тебе хватает наглости…

— Угомонись! Агнес, где кейсы?

Я хрипло закашлялся, пытаясь рассмеяться. Получилось невнятное карканье, но коммодор обратила на меня внимание.

— О, вот с кого я могу начать, — обрадовалась она.

— Слышь, баба страшная, а мне рыцаря-то дали? — Оскалился я ухмылкой.

— Хамло. Урок боли будет тебе полезен. — Прищурилась Маурин.

— Ответь хотя бы мне, — вступилась Агнес. — Я просила за него. Что решил конклав?

— Я тоже хочу знать. Прошу, — добавила Марла.

— Никто о тебе даже не слышал, мальчик. — Выдохнула старуха. — Какой рыцарь, о чем ты?.. Отчеты Агнес не уходили дальше меня.

— Прости, Генри. — Печально сказала шеф.

— Прости, Генри, — отозвалась Марла.

— Да ерунда, — попытался дернуть я плечом, когда бритва надрезала одежду. — Было весело, — поморщился я от болезненного прикосновения лезвия к коже.

— Надо будет отрезать тебе голову и одеть в военную форму, — чуть отстранилась Маурин с задумчивым видом. — Подобрать и похитить матросика примерно твоего возраста… Заказчикам это понравится.

— Кто заказчик-то?

— Какая теперь разница?.. — Располосовала коммодор мне рукава.

— И верно. В аду договорим, — оскалился я.

Спица, выпущенная из правой руки, с усилием протыкая сгустившийся воздух, добралась под моей одеждой и одеждой Марлы до кармана Агнес и медленно отжала взрыватель.

С противным скрежетом разорвало алюминиевые кейсы. Подобно взрыву под водой — затвердевший воздух колыхнуло плотной волной, вспенивая прозрачную среду до белесого тумана. И через этот туман медленно двинулись кусочки нарезанного металла — словно в замедленной съемке.

Маурин резко обернулась, заметила волну железа, идущую во все стороны, и вскинула руку ей навстречу. Металл начал ощутимо вязнуть и замедляться — коммодор стояла передо мной, но я видел это талантом.