— Лезь! — Подтолкнула она.

— Куда⁈ — Шепотом отозвался я, чувствуя неуверенность в ногах.

То есть, желание сесть и никуда не ходить.

— Куда-куда⁈ Сверху! Прижался-обнял! Ну же, они уже доедают!

Я поискал взглядом Агнес — та уже полулежала на дальней твари, сомкнув на ее туловище руки.

«Она же не сможет открыть крылья!».

— А, плевать, — ругнулся я, резко шагнув вперед.

Ящерица столь же стремительно отшагнула и нервно покосилась глазом.

— Да осторожнее! Плавно двигайся! — Словно за ящерицу зашипела блондинка.

— Да понял, — шагнул я уже плавнее, заходя дугой.

Ящерица тоже двинулась дугой от меня подальше.

— И что делать? — обернулся я к Марле.

Которая уже обнимала соседнюю с Агнес задумчиво жующую тварь.

— Придумай что-нибудь! — Искренне верили в меня.

А я в себя — нет!!!

«Может, покормить чем?» — Сбросил я одну из сумок и залез внутрь.

— Они не едят нашу еду! — Подсказали мне до того, как я надорвал пакет с дневным пайком.

А, ч-черт! Рука рванула к ранцу с маскировочной тварью, но я отдернул от него руку. Во-первых, это козырь.

Во-вторых, что сделает ящерица, когда внезапно обнаружит меня на спине?.. В-третьих, Агнес и Марла непонятно как поступят, если я исчезну из виду.

Есть и в-четвертых: вдруг приписка к письму — это изощренный способ убийства, и метод, там описанный, не сработает?..

Слишком много числительных против этого действия. Не подходит.

«Но что делать-то⁈» — Начал я раздражаться.

И уже интуитивно провалился в черно-белое зрение. В котором ящерки исходили прямо-таки аппетитным зеленым цветом.

Поймав взгляд «моей», я облизнулся, а как та попыталась отодвинуться, резко шагнул в сторону — как хищник обходит добычу — и та испуганно замерла.

— Тебе же хуже будет, — мягко пообещал я тоном, от которого два других недодракона развернули крылья-пузыри из желез на боку и рванули вверх и в стороны. — Стой на мест-ш—шше, — сливался голос в низкий рык, пока я медленно подходил к прижавшемуся к поверхности созданию. — Не съемм-м. Не сс-сейчас-сс, — обещал я, дойдя почти до нее.

Включил вид-проекцию, чтобы не упустить ее товарок — те тревожно кружили над нами, пока ничего не предпринимая.

Я опустил руку на тварь, и та рухнула на ослабших лапах, дав удобно забраться сверху со всеми сумками и приобнять.

— Что стоим? — Буднично шепнул я. — Полетели. Или сс-емм-м, — добавил я, раздражаясь из-за испуганного дрожащего тела подо мной.

Ящерица, стремительно напузырив крылья, рванула вверх.

— Полегче там! — Рыкнул я, чуть стукнув пятками.

И та, словно понимая, угомонилась, закружив вместе с соплеменницами.

А потом, словно успокоившись, все три резко набрали высоту и рванули куда-то на юго-запад через весь город.

Пожалуй что, настолько неловко я себя давно не чувствовал.

— Сломал, — обходила Агнес прижавшуюся пузом к бетонной площадке ящерицу. — Сначала кровать испортил, потом служебный транспорт. Худеть тебе надо!

Три крылатые ящерицы доставили нас на закрытую с четырех сторон бывшую баскетбольную площадку — с одной стороны высился серый храм в готическом стиле, рядом с которым была, по всей видимости, школа при церкви, а замыкал контур высокий забор, за которым виднелись крыши двухэтажных построек — то ли частных домов, то ли еще непонятной надобности зданий. Как слезли с транспорта, Агнес шустро отдарилась за перевозку очередной партией лакомств, которую ее тварюга и тварюга Марлы подхватили с воздуха и умяли с превеликим удовольствием. Лакомство, подкинутое для моей ящерки, упало на бетон.

Собственно, уже тогда было ясно, что мой транспорт засбоил — а уж когда две рептилии махнули в небо по своим делам, а третья осталась… В общем, ко мне появились вопросы.

— Да отойдет, — уверенно заявил я.

Кто ж знал, что они такие впечатлительные…

— А ну не пинай ящерку! — Заметила Агнес движение моей ноги.

— Да даже думать не думал, — возмутился я, выполняя аккуратное «па» правой ногой.

— Она и так тебя тягать устала, дай отдохнуть бедному созданию.

— Какое «бедное создание»⁈ Вы ее пасть, вообще, видели⁈ И что значит «отдохнуть» — оно ж в полете даже ничем не махает!

Я, пока летели, убедился — ящерица надувает огромный пузырь вокруг себя, которым ловко подхватывает потоки воздуха. Причем, все три твари как-то наловчились объединять пузыри и маневрировать синхронно. Короче, зверушка не устала, просто со слабой психикой.

— Кровать тоже ничем не махала!

— А вот кстати, вы чего важную информацию зажимаете? — Перешел я в нападение.

Еще недавно меня костерили за фразу сестры Бернарды, из-за которой все это стремительное отбытие и произошло — и там, видите ли, я важную информацию задержал. А тут!..

— Это какую? — Нахмурилась Агнес.

— То, что за нами прилетят три зеленые хреновины!

— Тайна ордена!

— Так разбирайтесь тогда сами, что «тайна» настолько шуганная, что на нее даже топнуть нельзя! — Ругался я поверх ящерицы, отчего та стремилась вдавиться в бетон.

— Они вообще ничего не боятся! — Экспрессивно махнула Агнес рукой. — Мы иногда стреляли, когда они были рядом! На машине гнали прямо на них!

— Значит, оформляйте возврат! Эта — бракованная! — Ткнул я пальцем в ящерицу, и та зажмурилась.

— До тебя нормальная была! И мы их сами выращиваем! Что я коммодору скажу⁈

— Хватит! — Рявкнула Марла, и мы недовольно посмотрели на нее. — Вы ящерку совсем зашугали!

— Вот, я же говорю — у вас ящерка больно нежная, — смягчился я и снизил тон.

— Ящерка⁈ Нежная? Вот эта хрень наглая⁈ — Агнес сама замахнулась на наше транспортное средство ногой, но под укоризненным взглядом блондинки сдулась. — Там не психика — там каменный монолит! Два рефлекса — жрать и искать, чтобы сожрать! Там страха нет! Вот ты слышал, чтобы по нам палили в пути? — Обратилась шеф ко мне.

— Нет. Но мы ж высоко…

— Высоко, — передразнила она. — Да из любви к искусству бы пальнули! Тут у банд «Стингеры» валяются, а самолеты не летают. Знаешь, как им тяжело? Деньги потрачены — удовольствия ноль!

— Мне им соболезновать? Или зачем это все? — Не понял я.

— Да не видно этих дур зеленых в небе! Никому не видно!

Странно, я же видел. Хотя не глазами — талантом, так что язык лучше прикусить.

— Агнес! — Снова возмущенное от Марлы.

— Да не буду я ее пинать.

— А почему нет? — Недоумевал я. — Она ж придуривается. Пнем — полетит. Все летает, если пнуть!

Законы физики, между прочим.

— Это, в первую очередь, подотчетное имущество! И оно сломалось!

— Да не сломалось, — прикусил я нижнюю губу. — Просто… Ну… В депрессии, — почесал я затылок, глядя на чудовище перед собой.

— Из-за тебя! — С торжеством постановила Агнес.

Как будто кому-то от этого легче.

— Дай эту еду, которую ты ей кидала. Попробую покормить, — буркнул я.

— Она же не хочет, ты видел.

— У меня все захотят. — Прищурился я на ящерку.

Та принялась медленно отползать от меня.

— О! Шевелится! Живая! — С торжеством ответил я.

— Генри, реакция на корм — это когда к корму идут, а не пытаются свалить.

— Сначала выдайте корм, а потом это вот все ваши обидные слова. — Протянул я ладонь к Агнес, и та, взглянув скептически, все-таки положила не нее нечто компактное, но тяжелое.

Присмотрелся — муравей, только какой-то слишком крупный для нынешних мест. Из преимуществ — муравей был хорошо прожарен и не шевелился, так что руку я не отдернул.

— А говоришь, еду обычную не едят. — Невозмутимо ответил я.

— Это муравей-солдат четвертого уровня, а не галеты из сухпайка.

— Четвертого? А какого уровня тогда королева? — Иначе взглянул я на насекомое.

— Была тридцатого, до того как по муравейнику атомная бомба прилетела. Вот, выкапываем такое на окраинах воронки — попадаются почти целые. Ящерицы их обожают, еще и потому, что сами достать не могут.