Принцип работы артефакта был сравнительно прост и широко использовался в строительных практиках мира Итшес. Магическая структура, использованная в артефакте, была подобна той, что применяли рабочие, чтобы временно разжижать камень при укладке дорог или, чему я был лично свидетелем во время строительства перерабатывающего комплекса на свалке, капитальных строений. Который, если уж на то пошло, только что использовал, чтобы создать устойчивое основание для артефакта-пирамиды. Только теперь всё происходило наоборот — граната создавала искусственные кристаллические связи, удерживаемые магией, пока в накопителе оставалась хотя бы малая часть энергии. Этот процесс не изменял температуру воды, но преобразовывал её в твёрдую субстанцию на глубину до трёх футов. Пятно «заморозки» распространялось лишь в горизонтальной плоскости, контролируемое поверхностным натяжением.
Магия прекращала действовать там, где глубина не достигала фута, либо же водная поверхность поднималась намного выше основной плоскости. Это ограничивало заморозку только достаточно глубокими частями озера, не затрагивая мелководье, ручьи и берега. Таким образом я собирался минимизировать ущерб экологии водоёмов и окружающей природе, предотвращая заморозку берегов и гибель слишком большого количества живности, не дать до конца уничтожить биосферу на территории, которую я по праву считал своей.
Собственно, именно заморозка и была ответом на вопрос: «Как же провести бой, чтобы остались целыми окружающие леса и замок?» И теперь, благодаря артефакту, у нас имелась огромная арена, способная выдержать не только воина в штурмовой броне, но и самого змея, а также предотвратить отравление рыб, раков и растений змеиным ядом. Да, из-за этой псевдозаморозки гибель флоры и фауны неизбежна. Но если бы мы дали бой просто так, было бы гораздо-гораздо хуже.
Свинья, всё так же продолжая визжать, преодолела уже почти треть расстояния к замку. Я нервно посматривал на «компас», начиная нервничать из-за отсутствия хоть какой-то реакции. И когда стрелка едва заметно дрогнула, я вдохнул воздух и понял, что всё это время задерживал дыхание. Рогатая голова с квадратной пастью выскользнула откуда-то из-под руин замка, чёрная и зелёная чешуя толстого длинного тела красиво блеснула на солнце. Змей со скоростью, которую трудно было ожидать от такой огромной туши, скользнул вперёд к берегу. Увидав лёд, покрывающий озеро, он мгновенно остановился и, свернувшись кольцом, поднял голову, внимательно разглядывая окрестности. Я вновь затаил дыхание. Не от беспокойства о себе или членах команды — внимание экранирующим и маскировочным контурам доспехов я уделил особо, а моё тело почти не содержало магии, так что заметить нас с Таагом было практически невозможно.
Свинья, увидав крежл-змея, заверещала ещё громче. Но приказы, отданные Кенирой через Поводок продолжали действовать, подавляя инстинкты самосохранения. Я знал, что долго это продлиться не может, что любое принуждение, когда речь идёт о базовых инстинктах, неизбежно спадёт. И действительно, пробежав ещё десяток ярдов, бедное животное покачнулось, резко остановилось, замерло и начало удирать со всех ног.
Вид убегающей добычи был столь заманчив, что выдержать змей уже не смог. Он скользнул на берег, а затем перебрался на лёд, вновь на мгновение замерев. Убедившись, что странная чёрная поверхность держит крепко, монстр, извиваясь, с огромной скоростью бросился вперёд. И не прошло и пары секунд, как его огромная пасть распахнулась и ухватила свинью поперёк тела. Челюсти сжались, огромный боров издал свой последний оглушительный визг, переходящий в тонкий звук, напоминающий детский плач, и, пару раз дёрнувшись, окончательно затих. Крежл-змей распахнул пасть ещё шире и заглотил большую свиную тушу целиком, как земные питоны глотали мелких животных, типа кроликов. По телу монстра прошёл лёгкий спазм — мёртвая свинья направилась в глубины желудка.
Тааг почувствовал мой мысленный приказ, присел на задних щупальцах, а два передних вытянул вперёд. Кончики расплелись на отдельные волокна и охватили грани пирамиды. Из-под челюсти вытянулись два тонких усика и тоже коснулись артефакта.
— Всем: порядок, — тихо сказал я. — Вторая фаза.
Я прислушался к потоку ощущений, идущих от Таага. Пусть я не видел никого из спутников, лишь мог чувствовать жену, но теперь знал не только, где стоит каждый из них, а ещё и имел представление о положении каждого элемента доспехов. Пирамида являлась приёмником и передатчиком, на неё шли телеметрические данные с каждого комплекта штурмовой брони, а я получал возможность передавать нечто большее, чем простые слова через переговорные серьги. Я не видел глазами, но чувствовал, как четыре бронированные фигуры взмывают вверх в высоких длинных прыжках и приземляются на чёрный лёд. Моё усиленное зрение увидело, как в месте приземления лёд вновь превращается в жидкость, чтобы через мгновение застыть невысокими всплесками.
Несмотря на демпфирующие чары на подошвах доспехов, змей как-то почувствовал появление новых действующих лиц — видать, полностью заглушить вибрацию льда не удалось. Снова игнорируя все законы инерции, он метнулся в сторону, извиваясь и мотая головой. Подстёгнутое эликсирами восприятие позволяло различать каждое движение, а искусственный глаз фиксировал мельчайшие детали огромного тела. Послышался тонкий свист, яркая белая точка со скоростью, что даже с восприятием, разогнанным эликсирами, размылась в линию и ударила в змея. В воздухе распух ослепительно-яркий белый шар, раздался хлопок, и на месте, где мгновением раньше находился монстр, в воздух взметнулся столб воды. Но змея там уже не было, он за это время переместился в сторону на два десятка ярдов.
Я активировал форсированный режим мозга, ускоряя восприятие, превращая мир в сложную систему векторов, траекторий, формул и цифр.
Маскировка Ксандаша, сорванная выстрелом, быстро восстановилась, но змей уже повернулся и разинул пасть. И сколь бы ни были стремительны его движения, насколько бы магия ни подчиняла другие законы физики, я уже знал, что монстр будет делать и куда ползти.
— Санд, влево десять ярдов! — сказал я через артефакт, одновременно давая целеуказание через Таага.
Я знал, что иллюзия в его шлеме, демонстрирующая окружающий мир, изменилась, что Тааг передал как маршрут ухода, так и направление атаки змея. Чёрная непрозрачная сфера вылетела из пасти монстра и ударила в озеро, взметнув столб воды, мгновенно застывший льдом. В змея ударили ещё три выстрела, но он, невероятно быстро извиваясь телом, просочился между ними и выплюнул облако фиолетового газа, которое потекло по льду высоким клубящимся валом. Я внимательно наблюдал, переключая диапазоны зрения, зная, что доспех справится, опасность угрожает только маскировке.
— Начинаем серьёзно, — сказал я. — Подарок-один!
Починяясь моей команде, Тааг послал в артефакт кодированный импульс. Пространственный карман в кристалле, имплантированном под кожу свиньи, раскрылся, выпуская содержимое — сложную смесь алхимических ядов. Я знал, что тело змея экранирует магию, прерывает любые коммуникации, поэтому использовал принцип спутанности квантов элир, как в том артефакте, который до сих пор валялся где-то у Милых Глазок.
Крежл-змей, получив огромную дозу различных смертельно опасных веществ, немного дёрнулся, но продолжал ползти всё с той же бодростью. С его рогов срывались стремительные ветвистые молнии, пасть исторгала сгустки стихийной магии, а из глаз вылетали ослепительные жёлтые лучи. Я сосредоточился на наблюдении, просчитывая траектории атак и движение членов команды, посылая через Таага предупреждения и маркеры целеуказания. Всё происходило так быстро, что поспеть за этой скоростью не могли никакие слова. Худышки Берты на руках доспехов, потерявших в клубах тумана всякую невидимость, исторгали белые сферы и били в змея, но он всё равно умудрялся извиваться, уходить и атаковать в ответ.
Мой мир сузился до четырёх маленьких фигурок и огромной туши, которая непрерывно атаковала, но никак не могла поразить своих противников. Фигурки тоже огрызались целыми сериями выстрелов, скользя между высокими ледяными столбами и причудливыми водными всплесками, застывшими в виде абстрактных ледяных скульптур. Стоило стихнуть внешнему воздействию, нарушающему кристаллизующие чары, и пропитанная магией вода вновь превращалась в искусственный лёд — тут уже не действовало никакое ограничение по глубине и высоте, заложенное в замораживающий артефакт.
