Кенира вздохнула. Артефакты трансляции, наконец поймавшие мою жену в свой захват, отобразили над ареной её огромную фигуру. Подстройка звука ещё полностью не завершилась, так что этот вздох прокатился по арене поразительно громко.

Она вытянула руки, и прозрачные плоскости сомкнулись на обоих бойцах, заключая их в барьеры, напоминающие огромные огранённые алмазы. Грани искажали вид происходящего внутри, но на лицах Таны и Санда я заметил обиду и возмущение.

Из-за того, что ураган магии успокоился, стало возможно увидеть арену. Она представляла собой ужасное зрелище: целые озёра лавы, друзы кристаллов, айсберги льда, частоколы каменных шипов, и даже участки пространственных аномалий, напоминающие рваные дыры, ведущие в кромешную тьму космоса. И две маленькие фигурки виновников — сильных магов, устроивших этот локальный апокалипсис, теперь выглядящих маленькими детьми, получающим наказание от строгой мамы. И в случае с Хартаном так оно и было на самом деле.

— А теперь, дамы и господа, мы увидели исход этого великолепного, захватывающего и поражающего всякое воображение боя! — вновь совершенно не к месту затараторил ведущий. — Кто же стал победителем? Кто же оказался сильнее в этой смертельной битве? Боюсь, мы об этом никогда не узнаем. Великая Керуват следила за сражением и признала его честным. Но! Пусть все мы благодарны этой прекрасной госпоже, остановившей бой и, возможно, спасшей нам жизни, однако произошло вмешательство извне. Бойцам, причём обоим, была оказана посторонняя помощь. Хромой Солдат и Грозовой Ветер подвергаются дисквалификации и выбывают из состязаний.

Не успело отзвучать последнее слово, как трибуны утонули в возмущённых воплях зрителей.

★☆★☆★

● «непристойный вариант нашего 'всё для кота» — alles für die Katz, немецкая идиома для «пара в свисток» или даже «коту под хвост».

Пусть, как и большинство зрителей, я считал эту дисквалификацию несправедливой, несвойственной Керуват, которая хотя и блюла формальности, всё же больше склонялась к духу, а не к букве договоров, но Хартан огорчённым вовсе не выглядел. Наоборот, казалось, ещё один вдох — и он просто лопнет от гордости.

Признаюсь, я и сам испытывал за сына очень похожее чувство. Как и Кенира, чьи эмоции я так явно ощущал через нашу связь.

К тому же принять участие в дальнейших боях Тана не смог бы и без дисквалификации. Из-за причинённых ими с Ксандашем разрушений арена была закрыта на ремонт, а финал турнира сдвинут на целую неделю, пока не будут устранены все последствия боя. Что, разумеется, вызвало бурную радость всех владельцев гостиниц, а также хозяев магазинов, ресторанов и увеселительных заведений, получивших толпу скучающих клиентов с тугими кошельками.

Но как бы ни развивались дальнейшие события, дальше ждать мы не могли. Все вещи давно были собраны, артефакты созданы, а материалы заготовлены, поэтому всё, что нам оставалось — переодеться в рабочую одежду и активировать врата пространственного перехода.

Несмотря на серьёзную подготовку, захватить с собой всё, что требовалось для такого амбициозного проекта, как восстановление замка, было просто невозможно. В ближайшем будущем я планировал наладить поставку грузов, включая крупногабаритных, которые по тем или иным причинам не следует паковать в пространственные контейнеры. Поэтому в Нирвине арку портала разместил прямо дома, напротив ворот, ведущих во двор, где уже стоял навес для наших омнимобилей. Управляющий артефакт и артефакты пространственного пробоя я встроил в столбы и балку крыши навеса, что дало возможность не только перемещать через врата грузы определённых размеров, но и делать это без лишней огласки. Даже если кто-то захочет заглянуть к нам во двор и сумеет преодолеть охранные контуры, не увидит ничего необычного.

Мне казалось, что Ксандашу захочется остаться в Нирвине, побыть подольше с семьёй. Но он добровольно вызвался помогать восстанавливать замок, а я был очень рад каждым лишним рукам. Мне не хотелось пускать в это место посторонних, ну а Ксандашу я доверял, как самому себе. Поэтому в дорогу мы отправились ровно в том же составе, что и на сражение с крежл-змеем, с той лишь только разницей, что на этот раз отсиживаться где-то на задних рядах я не собирался.

Можно было, конечно, дождаться утра и направиться туда на рассвете. Но меня распирало нетерпение, а в кольце Кениры имелся наш походный дом, так что мы могли заночевать прямо на месте. Или, если успеем перенести врата во двор замка — так и вернуться домой в любое время.

Я подошёл к навесу, приложил руку к одному из столбов и подал небольшое количество элир, инициируя связь с главными вратами. Воздух между столбами колыхнулся, пошёл волнами, словно полощущееся на ветру знамя, и разошёлся в стороны широким проёмом, обрамлённым голубыми искорками. Даже сейчас, поздним вечером, было не слишком темно — светили фонари, да и Тагунар на небосводе находился в фазе полнолуния. На той стороне перехода царила кромешная тьма — свод пещеры отсекал весь окружающий свет. Я создал небольшой светлячок и запустил его вперёд, после чего сделал шаг и оказался в пещере. За мной в проход прошли все остальные.

— Мне тоже интересно, — сказала Незель, с интересом просунув голову сквозь портал, — но хочу выспаться. Завтра с утра в храм.

— Ничего, переставлю врата, перенесу их в замок, так что ещё насмотришься, — пообещал я. — Попробую закончить сегодня, максимум завтра утром.

— Ладно, берегите себя! — улыбнулась Незель. — А я спать!

Мирена подошла к ней, нежно обняла и поцеловала в губы. Подождав, когда они разомкнут объятия и Незель вернётся в дом, я деактивировал портал. Нетерпеливый Хартан вышел из пещеры и побежал смотреть на замок, ну а я, попросив Кениру выпустить Таага, отдал тому приказ на демонтаж врат. Идти без них не имело ни малейшего смысла, так что нам пришлось ждать.

— Папа, тут что-то не так! — послышался в ухе встревоженный голос Таны. — Можешь выйти глянуть?

— Выхожу! — тут же ответил я, приложив пальцы к серьге и активируя её импульсом магии.

Выбравшись наружу, я поднял голову и увидел сына, сидящего на той самой скале, с которой я ранее наблюдал за крежл-змеем. Создав на ладонях лапы геккона, я вскарабкался наверх и вскоре оказался рядом с ним. Перед нами открылся завораживающий пейзаж: свет полного Тагунара мягко освещал горы и деревья, бросая глубокие тени и рисуя на поверхности озера причудливую серебристую дорожку. Чёрная вода отражала звёзды и луну так чётко, что казалась либо бездонной пропастью, либо огромным порталом в иную галактику. Клубы тумана, медленно наползающие с гор, создавали иллюзию, что мы перенеслись в далёкое прошлое, словно оказались внутри древней, мрачной сказки — где герои живут до конца своих дней вовсе не в довольстве и счастье, да и конец этот наступает очень скоро.

— Что случилось, Тана? — спросил я сына. — Тут, конечно, красиво, но ты звал меня не полюбоваться видами.

— Смотри на замок, — сказал Хартан. — Вон туда, на третье окно второго этажа. Ну, то есть, по-твоему, первого. Видишь?

Несмотря на наличие у меня имплантата, ничего необычного я не заметил. Мне пришлось сменить несколько диапазонов, пока я не понял, что оно закрыто каким-то материалом, но сквозь него всё равно проникает немного света.

— Там кто-то есть, — озвучил я очевидное. — И это вовсе не монстр.

— Монстры не вешают портьеры, — кивнул Тана. — А это окно закрыли какой-то плотной тканью. Если бы она прилегала получше, я бы тоже ничего не увидел.

То, что он сумел с такого расстояния хоть что-то, являлось настоящим чудом. И это не проявили небрежность наши незваные гости, а настолько хорош оказался сам Хартан.

— Ули, Тана, что там? — послышался в ухе голос Кениры.

— Мам, в замке посетители, — ответил Хартан. — Мы с папой спускаемся.

Оказавшись снова в пещере, я подошёл к троице спутников, которые спокойно наблюдали за работой голема и непринуждённо болтали. Неожиданные новости вызвали в них разве что любопытство, но поводом для беспокойства не стали.