— Пап, помнишь ты говорил, что это будет твой замок? — спросил Хартан. — А я утверждал, что он предназначен для меня?

Увлечённый бумагами, я не сразу понял, о чём идёт речь.

— Помню, — наконец, ответил я. — Но также помню, что для начала тебе нужно окончить университет и стать магистром.

— Ну так вот, этот замок — мой! — заявил сын. — И сами боги шлют нам знак!

Я прекратил листать бумаги и с удивлением посмотрел на Хартана.

— Боги? Какие боги?

— Вряд ли это Керуват, так что, наверное, Фаолонде. Посмотри сам!

Я взглянул на его палец, тыкающий куда-то в средину карты, между горами и озером.

— И что я должен увидеть?

Хартан победно провёл пальцем под названием озера, а когда не увидел на моём лице понимания, вздохнул и закрыл последние две буквы. Таким образом, озеро Танагеш превратилось в имя «Тана», пусть и написанное с орфографической ошибкой.

Кенира посмотрела ему через плечо, усмехнулась и сказала тихо, словно разговаривая сама с собой:

— Как ни пытаюсь, не могу сложить из этих букв слово «Клаус».

★☆★☆★

● «трусливая жопа не может громко пердеть» — ein feiger Arsch lässt keinen lauten Furz. Ули не ошибается, эту крылатую фразу приписывают Мартину Лютеру, профессору теологии, основателю Протестантской Церкви и одной из ключевых фигур в создании литературного немецкого языка. И его действительно объявляли еретиком. Изначальное выражение Лютера звучало чуть по-другому: «Aus einem verzagten Arsch kommt kein fröhlicher Furz» — что означает «Из трусливого зада не выйдет весёлый пердёж».

● «Не требовалось быть Штефаном Дерриком» — Kriminaloberinspektor Stephan Derrick, комиссар полиции, главный герой популярного немецкого детективного сериала Derrick, который выходил в 70-х и 80-х годах.

Изначально я настроился на новые сложности, сопровождающие пусть и глупую, но заманчивую идею обзавестись собственностью где-то в нигде, под которую мы с Хартаном подвели столько веских, но всё же не выдерживающих никакой критики обоснований. Более того, я прекрасно понимал, что если мне удастся освободить Ирулин, не погибнув в процессе, то этот замок придётся бросить, раствориться на просторах Итшес, сменив внешность, ауру и даже узор души, причём не только свои, но и Кениры с Хартаном. Я понимал, что мне придётся бросить все деньги и другие материальные следы, возможно, возникнуть где-то посреди другого континента, повторив тот путь, который мы с женой прошли в Княжестве. И провести остаток жизни, ни на мгновение не расставаясь с реликвиями Керуват, мешающими Эгору найти нас и отомстить.

Меня немного беспокоила судьба Ксандаша и его семьи, но тут я просто знал, что настолько прагматичный человек, как Галадийр ауф Каапо, никогда не опустится до такой мелочной и недостойной штуки, как месть всем, кто был хоть как-то со мною связан. Ну а если это всё-таки случится, то ничего с этим я поделать никак не смогу.

Тому, что встретиться с Тарвешем Илгратаном, текущим владельцем замка Илгратан, мне удастся без каких-то проблем, я оказался не готов. Оказывается, отсутствие трудностей там, где их неизбежно ожидаешь, выводит из равновесия ничуть не хуже, чем пустой дорожный чемодан, который ты поднимаешь, думая, что он полон тяжёлых вещей.

Так что когда я вызвал курьера и отправил письмо с просьбой о встрече визитной карточкой, на которой были написаны мои регалии, как университетские, так и духовные, то ответ этим же курьером застал меня врасплох. Тарвеш не стал долго колебаться и раздумывать, а, попросив курьера немного подождать, сразу же написал ответное письмо с приглашением. И так как адресовано оно было лишь на моё имя, то, следуя этикету, я не стал брать ни жену, ни сына. Хартана — ещё и потому, что в успехе переговоров в этом случае сильно сомневался.

Тарвеш оказался сухощавым мужчиной с острыми чертами лица, которому я бы дал около пятидесяти земных лет, пусть и знал, что ему может быть сколько угодно. Несмотря на то, что я считал его каким-то представителем аристократии, проживающим в роскошном особняке, жил он в обычном скромном доме. Отличающемся от моего только тем, что находился он в районе получше. Не было никакой прислуги, двери на звонок мне открыл сам хозяин дома, он же провёл в гостиную. Обстановка дома тоже оказалась утилитарной — удобная и уютная мебель, спокойные цвета стен, тёмные потолочные балки и полированные доски пола, на которых лежали пушистые, но вполне обычные ковры.

Хозяин дома предложил мне чаю, и я с радостью принял его предложение. Мы расположились в гостиной, уютно откинувшись в мягких креслах и беседовали о погоде, политической обстановке, религии, магии и прочих обычных для случайных собеседников вещах. Он поинтересовался, на кого я собираюсь сделать ставки на предстоящем боевом турнире. Мне пришлось признаться, что я понятия не имею ни о составе участников, ни о правилах. Хотя сам турнир меня интересует, и некоторые из моих знакомых не прочь бы принять участие. Наконец, когда со всеми танцевальными па было покончено, мы перешли к сути вопроса. Я рассказал, что видел это место и счёл его в достаточной мере привлекательным, так что заинтересован в покупке.

— Улириш, возможно, вы не в курсе, но существует одна очень большая проблема, — сказал Тарвеш.

— Крежл-змей, — кивнул я. — В Таргоссе мне рассказали, что он поселился в вашем замке.

— Да, именно крежл-змей. Та самая причина, по которой моя семья покинула свою землю несколько сотен лет назад. И вы, зная это, всё равно планируете приобрести территорию баронства?

— Вообще-то я думал только о замке и земельном участке, на котором он стоит. Но, если уж про это пошла речь, то готов рассмотреть варианты.

— Улириш, я понимаю, что вы очень занятой человек, да и у меня не так много свободного времени. Так что хочу сказать сразу — в продаже вам одного только замка я не заинтересован.

— Я не могу не отметить, Тарвеш, как именно вы сформулировали ответ. Из него следует, что кое-какой интерес у вас есть.

— Есть, но не слишком значительный. Да, замок и территория, которые не приносят ни деции, зато требуют уплаты налогов — не слишком привлекательный актив. Но, к счастью, в связи отдалённостью от обжитых мест и отсутствием каких-либо прибылей, налоги невысоки, так что позволить их себе моя семья может. И эти расходы гораздо меньше, чем пришлось бы тратить на замок в случае, если бы вдруг монстр внезапно куда-то исчез.

— На реконструкцию и строительство? — спросил я.

— И на них тоже. Но несравнимо большей частью на работу хороших артефакторов. А тут, учитывая прошедшее время, понадобятся особо дорогие специалисты.

— Артефакторов? — удивился я.

— Как профессор вы, возможно, будете смеяться над моими дилетантскими познаниями в магии. Но, честно говоря, я не интересовался, как называется эта специализация. Думал, что замок считается большим артефактом и его разрушенные структуры восстанавливают именно они.

— Тарвеш, вы меня неправильно поняли, — качнул головой я. — Я просто не думал, что замок…

Я сделал паузу, подбирая слова, но Тарвеш засмеялся и закончил предложение за меня:

— … замок в захолустье — не просто груда камней! Улириш, замок стар, но не настолько стар. И мои предки не только имели некоторые ресурсы, но и людей, способных ими распорядиться. Прапрадедушка являлся магистром, правда не уверен в какой именно специализации, признаюсь, семейные хроники всегда навевали на меня сон. Так что он и проследил, чтобы сделать всё не хуже, чем в столице, уменьшив таким образом расходы на ремонт.

— И что, удалось? — спросил я заинтересованно. Вещи, связанные с магией и архитектурой, задевали в моём сердце самые чувствительные струнки.

— Куда там! — рассмеялся Тарвеш. — На ремонт, конечно, стало уходить гораздо меньше, но экономию с лихвой перекрыла оплата магической энергии, которую стал потреблять замок. И, как вы сами понимаете, позволить себе Сердце, особенно такой мощности, мы бы не смогли. Предок был не настолько хорош в своём деле, чтобы создать что-то такое самому. Я даже не уверен, что Сердца в те времена уже были изобретены.