— Не беспокойтесь, Сианна, — сказал я ей. — Вы действительно в безопасности. Видите того здоровяка? Санд, покажи инсигнию!

Ксандаш кивнул и на его ладони появился металлический значок. Он бы напоминал звезду шерифа из американских вестернов, если бы не количество лучей у звезды, символизирующих собой высший государственный орган Федерации — Коллегию Восьми.

Сианна, похоже, знала значение этого знака. Поняли это и остальные рабыни, которыми сейчас занималась Мирена, разламывая бронированными руками их ошейники. И уж точно были в курсе работорговцы, сидевшие возле стены с вывернутыми за спину руками, стянутыми кусками троса, входящего в стандартную комплектацию брони. При виде символа особых полномочий они заёрзали и постарались отползти подальше. Даже насильник перестал баюкать сломанную руку, и теперь лежал со ртом, открытым в немом ужасе.

— Мой друг вам задаст несколько очень простых вопросов, — обратился я к ним. — И от того, насколько быстро и точно вы стане отвечать, зависит, будет ли вам просто больно, очень-очень или невыносимо больно. Если захотите побыть героями, не стесняйтесь. У нас впереди вся ночь, а мы с женой сможем исцелить вас и даже оживлять столько раз, сколько понадобится. Санд?

— Конечно, — кивнул Ксандаш. — Им есть что рассказать и про заказчиков, и про сообщников, и об источнике происхождения этих ошейников. К счастью, Мать Торговли отвергает таких подонков, так что ни о какой Тайне Сделки не может быть и речи. А ещё я очень вежливо попрошу передать все Поводки зверей и владение карманами и сундуками. Но проводить я умею лишь полевой допрос. Для действительно серьёзного дознания понадобятся специалисты.

— Будут и специалисты, — кивнул я.

Кенира поняла меня без слов, в её руках возник переговорный артефакт, тот самый, чья вторая половина находилась у Милых Глазок. Прижав к уху переговорник, я послал в него импульс магии. Сначала ничего не происходило, так что я решил, что Тараже закинул артефакт в одну из дальних кладовых. Но через минуту, когда я уже собирался вернуть его Кенире, в раковине послышался чей-то голос.

— Кто это? — спросил я. — Впрочем, не важно. Это Улириш Шанфах. Буди самого главного, дело не терпит промедления. Пусть Данар отправит кого-то потолковей в Разведуправление к Ришаду Жагжару. Тот тоже спит, но его обязательно разбудят. Санд, тревожный пароль?

— Красный, железо, пуруз, четыре, — ответил Ксандаш. — Хотя нет, перевалило за полночь, уже следующее число. Море, два, заали, зелёный.

— Слышал? — сказал я в раковину. — Есть бумага? Обязательно запиши! Если ты меня не разочаруешь и всё будет исполнено без промедлений, то знай, ты только что заработал пять чёрных. В ином же случае…

Хартан подарил мне злую улыбку и вновь наступил на сломанное запястье насильника. Замок сотряс его истошный вой.

— О том, что произойдёт в ином случае, тебе лучше не думать, — сказал я и положил трубку.

★☆★☆★

● «где герои живут до конца своих дней вовсе не в довольстве и счастье, да и конец этот наступает очень скоро» — Ули намекает на традиционное окончание немецких сказок «…und sie lebten glücklich und zufrieden bis ans Ende ihrer Tage» (и жили они счастливо и удовлетворённо до конца своих дней).

● «но я всё равно был готов утонуть в земле со стыда» — im Boden vor Scham versinken, почти полностью аналогичная идиома, только немцы в земле тонут, а не проваливаются сквозь неё.

— Место, конечно, у тебя неплохое, вот только домик… Пребывая в гостях, не очень вежливо плохо отзываться о жилье хозяев, но, к счастью, я у тебя по делам, — сказал Жагжар, иллюстрируя свои слова широким взмахом руки.

Сейчас, под ярким светом солнца, замок действительно выглядел именно тем, чем и являлся — живописными развалинами, усыпанными горами мусора. Сурово выглядящие агенты в чёрных комбинезонах, снующие по двору, выглядели тут настолько же чуждо, как и сам Ришад с его безупречным деловым костюмом и белой рубахой с кружевным воротником.

— Честно говоря, я действительно удивлён твоему визиту, — признался я. — Ну, мне казалось, что у тебя слишком высокая должность, а подобными вещами занимается полиция.

— Это ничуть тебе не помешало разбудить меня посреди ночи и заставить ехать в управление.

— Прости, но ты — единственный из моих знакомых, кто мог бы не только решить этот вопрос, но и сделать это быстро. К тому же мне очень не хочется, чтобы кто-то узнал о вратах у меня дома. Я, конечно, их защитил, но многие знания — многие печали.

— Хорошо сказано! — улыбнулся Жагжар. — Хоть сейчас делай девизом Разведуправления.

— Вам бы больше подошла пословица с моей родины: «Двое могут сохранить тайну, только когда один из них мёртв».

— У нас тоже есть нечто подобное, — кивнул Жагжар. — Но не беспокойся, ты всё сделал правильно. Мои ребята зашивать себе рот умеют, так что болтать не станут. Правда, пусть они и старались не попадаться на глаза твоим соседям, но кто-то мог что-то и заметить. Что же касается меня и Управления — пусть у нас работают и не паладины Ризвинн, но существование в Федерации такой мерзости мы не допустим. Хорошо, что вы схватили всех живыми. Это позволит зацепить за ноздри всех, кто с ними связан, затем допросить и их, и так до тех пор, пока не выжжем всю скверну. И некоторое время всё будет спокойно, пока не заведётся что-то новое.

— Ксандаш сказал, что речь идёт не только о Федерации, — заметил я.

— Да, я получил его рапорт. Ещё не читал, но главное он доложил и так. Это ничего не меняет, разве что бывшим сослуживцам Санда предстоит больше заграничных деловых поездок.

— Ну а ты? — спросил я.

— У меня работа в управлении, — улыбнулся Жагжар. — Административная, да и за границу мне ездить очень нежелательно.

— Я имею в виду, такому занятому человеку, как ты, приходить сюда, в мой замок, было совсем необязательно.

— А-а-а, это! Ну так не забывай, из-за портала я потратил совсем немного времени, да и, честно говоря, мне было очень интересно, за что ты отдал столько денег. Опять-таки, раньше тут обитал очень серьёзный монстр, почти легендарный. Редко когда выпадает возможность так прогуляться в рабочее время. Кстати, поздравляю! Знал, что у вас получится справиться с тварью, но всё равно впечатляет. Впрочем, неудивительно для тех, кто сорвал Большие Игры, разломав арену.

— Ты драматизируешь, — поморщился я. — Всего лишь небольшой ремонт. И не думаю, что хоть кто-то остался недовольным.

— Особенно счастливы трактирщики и продавцы, — засмеялся Жагжар. — В любом случае, я видел иллюзию: не знаю, кто больше впечатлил: Санд и Тана, размолотившие барьер, либо твоя жена, утихомирившая их обоих.

Послышался голос Хартана. Я повернул голову и заметил, что он, стоя на галерее, уверенным голосом отдаёт указания агентам Жагжара. Те в ответ лишь кивали и беспрекословно подчинялись. Рядом стояли те две самые девчушки и их мама, на которой уже был надет не халат, а один из брючных костюмов Кениры. Из-за разницы в росте ей пришлось подкатить рукава и штанины, но смотрелось всё неплохо. После ночи сна в нашем походном домике, до сих пор стоявшего под одной из стен, она выглядела прекрасно. Благодаря то ли силе Ирулин, то ли собственному стойкому характеру, Сианна вовсе не выглядела жертвой насилия. По крайней мере, взгляд, которым она сопровождала Тану, был вовсе не потухшим. Хартан успел снять штурмовой доспех и переодеться. Впрочем, куртка из кожи крежл-змея знающего человека впечатлила бы даже больше, чем даже самая совершенная броня.

— Это ничего, что Тана… — начал я.

— Улириш, оставь! — засмеялся Жагжар. — Кто из нас не был молодым?

— Хартан говорит, что я родился старым пердуном!

— Ну, для молодёжи мы все — старые пердуны. Так вот, мне не жалко, долгу и инструкциям это не противоречит, а ребята с радостью готовы подыграть. Уверен, они даже примутся делать ставки.

— Ставки? На что? — удивился я.