— Улириш, а что означает твой псевдоним? — спросила профессор Заридаш. — Почему именно «Шпац»?

— Это язык моей родины, — улыбнулся Улириш. — Слово, обозначающее «воробей».

— Почему воробей?

— Скажем так, в моей жизни очень много связано с этой птицей. Она принесла мне удачу в карточных играх, от неё зависит моя последующая жизнь, а ещё… Эта птица преподала мне очень важный урок унижения.

— Говоря проще, два воробья отделали его так, как не смог бы и крежл-змей! — усмехнулся парнишка, увидев удивлённые взгляды. — Размазали папе по затылку все сопли!

— Тана, лексикон! — хором сказали старик и рыжая красавица, переглянулись и рассмеялись.

— Хартан прав, — вздохнул Улириш. — Двое воробьёв меня действительно отделали, не помогла никакая магия. И если бы напоследок не удалось сунуть руку в пустое гнездо и ухватить горсть мусора, то генетический образец я бы не добыл. Больше всего я удивился, что нигде нет упоминаний об этом виде, я проверял специально.

— Ну, это как раз и закономерно, — улыбнулся ректор. — Коллеги профессора Шардуш предпочитают иметь дело с более внушительными монстрами, способными принести коммерческую выгоду. На такие рискованные путешествия во имя науки решаются очень немногие.

— Меня тоже сложно записать в учёные, — развёл руками Улириш Шанфах. — В первую очередь я преследую личные интересы. Ридана… профессор Заридаш прекрасно знает какие. И помощь профессора Шардуш мне была нужна именно в связи с этими потребностями. Я прочитал немало как профильной литературы, так и частных записей практикующих химерологов. Но для столь важного дела нет ничего лучше консультации со специалистом. К примеру, во время подготовки ритуала исцеления моей тёщи помощь Диршады, как знаниями, так и материалами, была неоценима.

— И я вам всем скажу, что это был очень впечатляющий ритуал, — улыбнулась Высшая Целительница. — Безупречно подготовленный и безупречно исполненный.

— И что вас интересует, Улириш? — спросила декан Шардуш. — Я в вашем полном распоряжении.

— Давайте я просто опишу вам стоящие передо мной задачи, шаги, которые я собираюсь предпринять, а также чего хочу добиться в итоге. Для меня это очень важно. Пожалуй, ничего важнее в моей жизни на текущем этапе нет.

— Конечно, Улириш, так будет лучше всего. Если хотите, мы можем пройти ко мне в кабинет, все положенные клятвы я вам дам.

Улириш и его красавица-жена посмотрели друг на друга и обменялись очень странными улыбками.

— Не стоит, Киара, — пояснил свою реакцию Улириш. — Ничего особо секретного в моей задумке нет, к тому же я полностью доверяю каждому из присутствующих. Речь идёт как раз о воробье…

Выслушав длинный и подробный рассказ Улириша, профессор Шардуш задумалась. Затем, задумчиво постукав себе пальцем по верхней губе, она медленно сказала:

— Та часть, что касается выращивания эмбрионов из имеющихся материалов, довольно проста. К счастью, речь идёт об особях, близких, как минимум внешне или по размеру к обычным воробьям. Это значит, что достаточно взять куриное, либо же даже воробьиное яйцо и внедрить внутрь геном с помощью довольно простых чар. В этом случае не нужны сложные системы и артефакты, искусственную матку заменит само яйцо, а дальше — достаточно обычного инкубатора и потока подходящей элир. Улириш, вы уже организовали чистое пространство или хотите воспользоваться университетским?

— Чистое пространство? — удивился Улириш. — Боюсь, я не слишком понимаю, о чём речь.

— Киара, я поясню, — сказала профессор Заридаш. — Улириш обладает воистину необъятными знаниями, в которых почему-то встречаются пробелы в самых базовых и элементарных вещах. Для выращивания химер, в отличие от обычных немагических зверей, требуется место, где загрязнение элир минимально. Именно поэтому все химерологи, которых ты встречал, либо проживают в глуши, либо держат там свои лаборатории.

— Я знаком с несколькими, — возразил старик, — и не сказал бы, что это такая глушь.

— О, некоторые предпочитают жить в городе, но исследования и опыты всё равно ведут подальше отсюда. Им необязательно уезжать от столицы далеко, главное, чтобы место не было слишком оживлённым. Достаточно удалиться отсюда на десяток миль, и можно найти что-то подобное. Экранировать такое место гораздо легче, чем тут, в Нирвине. Наши университетские лаборатории находятся в горах, где массив камня сам по себе служит неплохим экраном.

— И всё равно результативность не слишком высока, — вздохнула профессор Шардуш. — Но если просто требуется вырастить зародыш монстра, то никаких проблем нет. Сложности только с наделением эмбриона магией, и тут уже важнейшую роль играет обстановка.

— Я слышал, — сказал Улириш, — что были успешные опыты, когда маги соединяли не животное и монстра, а двух монстров.

— Да, я тоже о таком слышала, — кивнула профессор Шардуш. — Но это больше из разряда научных мистификаций. Подобные опыты ведутся регулярно: изрядная доля студентов считает, раз у остальных не получилось, то уж ему-то точно удастся. Мы их не останавливаем, несмотря на безрезультатные траты элир и материалов. Ведь неудачи — неотъемлемая часть научного поиска.

— Когда-то я читал записи этого якобы успешного эксперимента, — подал голос ректор. — Похожими на мистификацию они не выглядели. Впрочем, разницы особой и нет. Наука — это повторяемость результатов, а тут вышло больше похоже на счастливую случайность. Чудеса — это удел богов, кому, Улириш, об этом знать как не вам?

— Так что, чтобы вырастить монстра, нужно место, где совсем нет магии? — спросил паренёк.

— Да нет же, Хартан, — поморщилась профессор Заридаш. — Если оставить в стороне представителей некоторых отдельных видов, то для процесса роста им как раз и нужна элир. Во время нахождения в утробе, либо, раз уж мы говорим о птицах, в яйце, монстр должен получать магию матери. Проблема возникает при появлении больших количеств разнородной элир, которые неизбежны в городах. Так что при выращивании своих питомцев химерологи очень серьёзно следят за энергией.

— Эксперимент, о котором я говорил, — добавил ректор, — происходил с насыщением образцов одной и той же элир, чтобы они унаследовали общие характеристики, а лишь потом было произведено слияние. Увы, сколько ни пытались этот эксперимент воспроизвести, положительного результата, насколько мне известно, не получилось.

— Да нет же! — воскликнул Хартан. — Я имею в виду, что место, где папа должен растить своего воробья, должно быть далеко? И чтобы там совсем-совсем не было магии?

— В этом есть некоторое упрощение, но в целом да, — согласилась профессор Шардуш. — А что?

— Да просто такое место я знаю! — торжествующе воскликнул парень. — Вот только есть одна ма-а-аленькая проблема.

— И какая же? — заинтересованно спросила профессор.

— Там уже есть обитатель!

Возвращение домой произошло просто и обыденно. Выбравшись на берег и убедившись, что в радиусе действия реликвии нет ни одного монстра, мы загрузили зверей на Чинук и отправились в направлении континента. Мне было жалко тратить время на полёт, так что я вновь воспользовался помощью Склаве. Но на этот раз не растягивал сон и не проводил время в развлечениях, а принялся за совершенно ненужное мне дело — приведение в порядок всей той информации, что я узнал во время этого утомительного, но в то же время захватывающего путешествия.

Я никогда не считал себя тщеславным, мне не хотелось оставить в истории след, для меня самыми важными оставались семья, друзья и богиня. Но тут меня начало словно разрывать изнутри от желания не дать скольким усилиям пропасть зря. И пока я заполнял с помощью силы мысли и воображения свою первую, не считая документации по целительскому ритуалу, книгу, ко мне пришёл ответ на давно мучивший меня вопрос: «Почему Повелители Чар продолжают публиковать результаты своих исследований, вместо того чтобы сохранить при себе?»