— Не беспокойся, — сказала жена, голос странным образом двоился, доносясь одновременно из её рта и артефакта. — Со мной всё будет отлично. Особенно тогда, когда за мной присматриваешь ты.

Мы не стали растягивать прощание — всё, что было надо, мы высказали друг другу накануне, и от интенсивности той ночи до сих пор тянуло тело и становилось тепло на душе. Она надела шлем, активировала, подключив к остальным системам, и, развернувшись, направилась прочь. Я вложил эликсиры в отсеки остальных доспехов, и спутники последовали вслед за ней. Последним ушёл, напоследок обиженно хрюкнув, огромный боров.

— Ну что, Тааг, — сказал я своему голему, — теперь остались только мы. Приступай к монтажу врат.

Тааг слегка качнулся на своих манипуляторах и ловко направился к углу пещеры, где Кенира сложила все вещи. Пока он суетился, выхватывая один за другим элементы конструкции, заползая на стены и приваривая их композиционной сваркой, я вздохнул, взял большую флягу с омерзительно сладким сиропом и начал его через силу пить, стараясь не пролить ни капли. Затем, выбравшись наружу, я осторожно выглянул из-за скалы и взглянул на «компас». Стрелка в стеклянном шаре всё так же показывала на замок, так что неожиданностей, похоже, не предвиделось, пусть мы готовились и к ним тоже.

— Всем, змей на месте, — сообщил я, коснувшись серьги.

— Принято, — ответил Ксандаш. — Спускаемся, прошли треть пути.

Я кивнул, пусть моего кивка никто и не смог бы увидеть. Я чувствовал, где находится Кенира, после свадьбы мне для этого не были нужны никакие реликвии, да и расстояние теперь не играло роли. Но всё равно был благодарен за сообщение.

Мне не требовалось оборачиваться, чтобы знать, как дела у Таага. Он находился в радиусе действия Связи Сердец, так что достаточно было пожелать. Голем закончил монтаж каркаса, прикрепил всю конструкцию к стенам и своду, поставил несколько распорок и уже монтировал главный силовой контур, подключая его к артефактам, генерирующим пространственный прокол. Я вернулся в пещеру и некоторое время провёл, молча наблюдая, как он монтирует основной накопитель, окончательно приводя всю систему в действие.

Эти врата являлись ответом на вопрос удалённости замка от цивилизации. Вторые, парные, находились во дворе нашего дома в Нирвине, ну а третьи я планировал поставить на территории перерабатывающего комплекса в Таргоссе. Разумеется, я не собирался каждый раз забираться так высоко в горы, позже, когда змей будет побеждён, я планировал их перенести прямо в замок. Именно эти врата являлись ключевым элементом всей системы, именно через них проводился пространственный переход, и именно в них были записаны образцы элир всех правомерных пользователей, а также имелся «тревожный» режим, позволяющий человеку, которого заставляют активировать их силой или угрозами, уйти от преследования, объявив тревогу и заблокировав использование, либо же перенестись только самому, отрываясь от злоумышленников. Ответные части врат, дома и на свалке, являлись бы при этом лишь удалёнными терминалами, не имеющими своего источника энергии, требующими для активации лишь толики магии. Я их оборудовал визуальными, аудио и магическими сенсорами, способными засечь засаду с той стороны и заранее об этом предупредить.

Возможно, я слишком сильно поторопился, монтируя центральный узел в этой пещере, но ещё раз лететь сюда на Чинуке больше не хотел. Если… когда мои спутники победят крежл-змея, а я обследую состояние замка и составлю список материалов, требуемых для восстановления, мне придётся совершить как минимум ещё один полёт до Нирвины. Потом я планировал вернуться порталом, подготовить место для площадки прямо на территории замка, а после возвращения перенести врата на их постоянное место.

— Пора, Тааг, — сказал я своему голему.

Наклонившись, я вынул из ящика ветеринарные эликсиры, один из которых вколол себе в шею, второй, подняв рукав, в бицепс руки, а третий опрокинув в рот. Почувствовав лёгкую волну магии, прокатившуюся по телу, я подхватил с пола полотняную сумку, закинул на плечо и нетвёрдой походкой выбрался наружу, где сплёл на ладонях чары «лапы геккона», с которыми когда-то предпринимал позорную попытку добраться до воробьиного гнезда, и забрался на вершину скалы, оканчивающуюся вполне удобной плоской верхушкой. Рядом со мной появился Тааг, активировавший проектор, чтобы закрыть всю верхушку от внешнего наблюдения. Скинув сумку, я вынул ещё один вспомогательный артефакт и положил его на камни. Чёрная пирамида размером с человеческую голову не хотела стоять на неровной поверхности и шаталась, что для моих целей совершенно не годилось. Я сплёл простые строительные чары, и скала поплыла, словно нагретое масло. Пирамида погрузилась в камень где-то на половину дюйма, и я прекратил подавать элир. Шатнув артефакт, я убедился, что он совершенно неподвижен, прикрыл глаза и прислушался к себе.

Принятые мною препараты были сильно модифицированными средствами, применяющимися на различных скачках и звериных боях, чаще всего подпольных, где не заботились о честной игре и покровительстве Керуват. С помощью профессора Экене мы заново просчитали все магические структуры и пропорции ингредиентов, подгоняя их под мой вес и возраст. Одно из средств сильно подстёгивало скорость мышления, второе — принудительно насыщало кровь кислородом и питательными веществами, что позволяло животным быть выносливее и сильнее. Ну а третье усиливало восприятие, пусть изрядная часть моих сенсорных ощущений приходилась на искусственный глаз. Все три препарата наносили определённый вред здоровью, но индивидуальная подгонка под мой организм и была призвана его минимизировать. Несмотря на всё это, меня начало сильно мутить, а в голове появился тихий гул.

— Ули здесь. Приготовился и на позиции. Веду наблюдение. Змей в замке, — сказал я, открыв глаза и коснувшись серьги.

— Санд здесь. Почти у берега, — сказал Ксандаш.

— Кенри здесь. Порядок, — добавила моя жена.

— Миру здесь. Порядок, — вторила ей тёща.

— Тана здесь. Готов дать змею, ха-ха, в сковородку.

— Тана, не засорять канал! — прикрикнул на него Ксандаш.

Как только перекличка закончилась, я увидел, как на берегу озера в просвете между поваленными и сожжёнными деревьями там, где нас в прошлый раз атаковал монстр, появляются четыре маленькие фигурки и одна свинья.

— Визуальный контакт, — сообщил я. — Отслеживаю вас, начинаем. Пусть Владычица Снов хранит ваши жизни в тени своих крыльев. Пусть её закрытый глаз укроет вас от невзгод, а её покой сопутствует вам в битве. Белым и лиловым, цветком каралии и пером Ночного странника желаю вам вернуться с победой, как вы делали не раз во снах нашей богини. Да прибудет с вами её милость и защита!

— Славим её, — послышался разнобой голосов.

— Ну что, желаю вам сломанной шеи и ноги! — сказал я напоследок.

— Пап! — возмутился Хартан. — Мы лучше сломаем шею крежл-змею!

— Это пожелание удачи, — объяснила Кенира.

— Да, с моей родины, — добавил я.

— Ладно, мы отвлекаемся, — прервал разговор Ксандаш, — к делу!

Все замолчали, и из серьги некоторое время не доносилось ни звука.

— Мороз пошёл! — наконец, сказала Кенира.

Её маленькая фигурка сняла с пояса гранату и подняла на вытянутой руке. Даже отсюда я увидел хлынувшую в рукоять магию, а навершие засветилось призрачно-синим светом. Кенира размахнулась и швырнула гранату вдаль. Хоть я и проектировал этот артефакт так, чтобы достаточно было положить его в воду у берега, но бросок жены оказался настолько силён, что докинул артефакт почти что до геометрического центра озера. Вода, в которую попала граната, всплеснулась, и капли тут же застыли неожиданно красивым узором, напоминающим корону. Яркая голубая полоска разошлась от этого «эпицентра» неровным концентрическим кругом, и чем дальше она удалялась, тем быстрее набирала скорость. Не прошло и десяти секунд, как всё озеро замерло, застыв коркой чёрного льда, светящегося в магическом зрении всё тем же голубым светом. На твёрдую поверхность озера тут же выскочила свинья и, визжа так громко, что было слышно даже тут, помчалась прямиком к замку.