«Надоело уже всё это прятать…» — подумал Адольф.
Он рассматривал вариант испытать новую доктрину на французах, которые ничего с этим не поделают. Но это будет зависеть от того, как они себя поведут. Если будут паиньками, то он отложит их на потом, на «после СССР»…
И что-то подсказывало Адольфу, что они будут паиньками и отменят все ограничения. И это будет очень хорошо.
Но ещё лучше поднимало его настроение воспоминание о том, что случилось в Испании — на выборах в генеральные кортесы победили национал-консерваторы. Также националисты сформировали Испанскую фалангу, которая уже выглядит как идейно близкая НСДАП партия. С этими людьми можно будет работать…
— Герр фюрер, — открыл дверь секретарь. — Ваша машина готова.
Адольф выключил радио и кивнул.
На своём роскошном Мерседесе он приехал в Рейхстаг, где его уже ждала польская делегация, возглавляемая президентом Пилсудским.
Этого клоуна Адольф не ставил ни в грош. Имея такую поддержку от Антанты, потерять в боях против жидобольшевиков половину страны — это надо было сильно стараться. Как можно воспринимать этого «президента» всерьёз, после такого-то?
— Я ненадолго, — сказал Адольф водителю.
В приёмном зале он сел во главе стола и окинул польскую делегацию изучающим взглядом.
— Здравствуйте, герр фюрер, — разорвал повисшую тишину Юзеф Пилсудский.
Но Адольф молчал.
Очевидно, что этот огрызок Польши, оставшийся после Ленина, не стоит того, чтобы договариваться с ним о чём-то, но договариваться придётся — Лига Наций должна увидеть, что Третий Рейх мирная страна…
— Мы… — начал Пилсудский.
— Здравствуйте, герр Пилсудски, — перебил его Адольф. — Приступим же к обсуждению пакта.
Пакт о ненападении на десять лет — это сильный миролюбивый жест. Учитывая, что с Британией, Францией и Италией уже заключён пакт, названный «Пактом четырёх», Пилсудский обеспокоен тем, что его не пригласили.
Поэтому неудивительно, что обсуждение, неизбежно, было переведено к возможности присоединения Польши к «Пакту четырёх».
Но такая возможность даже не рассматривается, ведь это будет значить, что всякие территориальные огрызки окажутся способны на что-то влиять — такого допускать никак нельзя.
Единственное, что нервирует Адольфа — активизация дипломатических отношений между жидобольшевиками и французами. Криптоеврей Чичерин ездит во Францию, как к себе домой и о чём-то договаривается…
У всех, несмотря на формальное объединение общей целью, есть свои личные цели. Французы боятся Третьего Рейха, поэтому ищут какие-то альтернативные пути решения проблемы с СССР. Есть риск, что французы станут предателями общего дела…
Это не будет чем-то новым для Адольфа, но будет очень неприятно.
— Достаточно, — прервал Адольф обсуждение, когда потерял терпение. — Моё время истекло. Продолжайте без меня.
Он оставил всю работу Константину фон Нейрату, рейхсминистру по иностранным делам, а сам поехал домой — нужно погулять с Каролиной, его собакой…
Уже дома он переоделся и взял свою овчарку под поводок.
«Бенито, наверное, очень не рад, что его австрийский друг умер», — подумал Адольф, гуляя по парку.
Каролина степенно шествовала по дорожке, а он довольно улыбался — он любил свою собаку.
«Но пусть хорошенько подумает над тем, стоит ли вести какую-то свою игру», — продолжил размышлять Адольф. — «Если слишком долго играть, можно ведь и заиграться…»
*9 марта 1935 года*
— Это наши! — сообщил наблюдатель.
Всё началось внезапно.
Восстание анархистов в Хихоне, что в Астурии, сразу перетёкшее в вооружённое противостояние со штурмовыми отрядами Фаланги, вынудило социалистов и коммунистов начать борьбу.
Но националистическое правительство начало мобилизацию и вооружение фалангистов — вероятно, они решили покончить со всеми за раз, поэтому почти во всех городах началась бойня.
В том числе и в Барселоне, где сейчас и находятся Удальский с Толбухиным.
— Хорошо! — ответил на это Бронислав, после чего обернулся к офицерам. — Товарищ генерал-майор Толбухин, возьмите на себя северную часть города — выделяю вам 2-й батальон СпН и три батальона красногвардейцев.
— Есть! — браво козырнул генерал.
Переброска большого количества красноармейцев в Испанию была затруднена, поэтому в распоряжении у генерал-лейтенанта Удальского в Барселоне есть всего два батальона СпН КГБ, которые не должны были вступать в прямое боестолкновение с противником.
Но ситуация такова, что нет другого выхода — город необходимо отстоять любой ценой.
Ночью отряды СпН вырезали пронационалистический гарнизон, а утром из пригородов прибыли батальоны Красной Гвардии Каталонии.
Барселона — это важнейший порт, в который сейчас идёт крупный конвой из СССР. Наверное, он должен был прибыть гораздо раньше, но тут явный просчёт руководства — почему-то считалось, что активная фаза конфликта начнётся только в следующем году.
До этого в Астурию и Каталонию везли лёгкое ручное оружие, миномёты и боеприпасы, а тяжёлое вооружение назначили только на этот месяц — должны прибыть танки Т-14, броневики БТР-2 и 122-миллиметровые гаубицы. С этим уже можно будет серьёзно воевать…
Но надо как-то дожить до прибытия конвоя.
Если бы командование не колебалось, они бы встретили националистов во всеоружии, но сейчас Удальский вынужден работать с тем, что есть.
— Я беру на себя центральную часть — беру 1-й батальон СпН и четыре батальона красногвардейцев, — произнёс он. — Товарищ генерал-майор Малиновский — на вас юг. Вам я выделяю шесть батальонов Красной Гвардии и 5-й отдельный артиллерийский батальон.
— Так точно! — козырнул тот.
Контроль над Барселоной у них есть, но это только пока. К городу стремятся фалангисты, оснащённые пулемётными бронеавтомобилями «Бильбао». Это самоделки на основе грузовиков «Додж», но недооценивать их не стоит. На них стоят пулемёты Гочкис, а также есть какая-никакая противопульная броня.
Противотанковых пушек у защитников Барселоны нет, но зато есть бронебойные пули для пулемётов ДП-25М и два десятка СВВ-24 калибра 12,7×108 миллиметров.
Раздав указания, Удальский направился к своим подразделениям и повёл их на оборонительные рубежи. Националисты прибудут к городу в течение восьми-девяти часов, поэтому времени на подготовку очень мало.
Применив гражданские бульдозеры и ручную силу бойцов, они вырыли окопы и заблокировали западный въезд в город насыпями, а также перекрыли подступы колючей проволокой.
Фланговые обходы были усеяны противопехотными минами ещё утром — Бронислав сразу понял, что фалангисты обязательно попытаются взять город.
Их разведка заняла некоторые холмы и ведёт наблюдение за приготовлениями защитников Барселоны.
В идею перемещения противника по холмам он не верил, но, на всякий случай, установил на господствующих высотах пулемётные расчёты.
К восьмому часу ожидания «гостей», они были готовы к «торжественному мероприятию», но «гости» задерживались…
Прибытие их состоялось спустя ещё два часа, ближе к вечеру.
Проявив максимум самоуверенности, фалангисты начали штурм на закате.
Десяток «Бильбао» поехал прямо на оборонительные позиции, потому что противотанковой артиллерии противник не обнаружил, а против ружей у него есть противодействие — наваренные экраны.
Солдаты фалангистов пошли на штурм под прикрытием бронеавтомобилей, постреливая по окопам из карабинов Маузера.
«Бильбао» тоже подавляли огневые точки стрельбой на ходу, но точность у них была так себе — они ехали по бездорожью, цепью.
Когда противник приблизился на дистанцию не менее пятисот метров до окопов, заработали миномёты. Артиллерийских мин у них мало, поэтому применять их решили только наверняка.
В поле начали разрываться 82-миллиметровые мины, уничтожающие пехоту, но не наносящие серьёзного урона броневикам, а затем к ним присоединились пулемёты и бронебойщики.
