*19 августа 1932 года*

— … поэтому нужно смотреть в лицо реальности, — продолжал президент Эусебио Айяла. — Либо вы принимаете эти условия, либо война продолжается. Наши национальные войска ещё даже не вступали в бой, а ваша армия практически уничтожена. Лишь наше миролюбие удерживает нас от полной оккупации Боливии.

Столыпин, присутствующий на мирных переговорах между Парагваем и Боливией, с трудом сдерживался от сардонической гримасы.

Ситуация с войной не такая радужная для Парагвая, как пытается показать президент Айяла.

Во-первых, в рядах обеих армий свирепствуют малярия, дизентерия и желтая лихорадка — с декабря по март, летом и в начале осени, (3) шли тропические дожди. Жара, очень высокая влажность — в полевых условиях это просто должно было вызвать вспышки заболеваний.

С малярией кое-что предпринимается — в Перу закупается хинин, который теперь обязателен к употреблению в РОА.

С холерой тоже есть решение — хлорирование и кипячение питьевой воды частично решают проблему, но случаи заражения всё же есть.

А вот с дизентерией проблема, но в основном среди местных солдат, которые потом заражают ею подразделения РОА.

Наступление на Санта-Круз сопровождалось тяжелейшей эпидемией дизентерии. Это были самые тяжёлые бои в истории РОА, потому что в бой шли практически небоеспособные подразделения.

Но у противника дела были не сильно лучше, поэтому город был успешно взят штурмом.

Большая часть потерь была нанесена болезнями, но это всё равно потери.

Если до взятия Санта-Круз у Петра Аркадьевича были иллюзии о возможности полного захвата Боливии, то вот после штурма они развеялись по ветру — этот край будто бы вовсе не предназначен для ведения войны. Даже в Сибири не было так тяжело, а ведь там против них выступала РККА…

— Предлагаете нам посмотреть в лицо реальности? — усмехнулся Даниэль Саламанка, президент Боливии. — А как вы смотрите на собственные реалии? Например, на вашу экономику?

Столыпин был склонен согласиться с Саламанкой — экономическое положение у Парагвая очень плохое.

Хуже всего то, что в Гран-Чако нет никакой нефти. Слухи не подтвердились, «Шелл» потратила эту прорву денег совершенно зря — британская компания уже абстрагировалась от этой войны, как и «Стандарт Ойл Нью-Джерси»…

А ещё на Парагвае тяжким ярмом висит кредит от Аргентины — предполагалось, что его будет очень легко выплатить за счёт нефтяных доходов.

Но нефти нет, никаких баснословных доходов не будет, а война идёт.

Оружие и бронетехнику закупать больше не на что, как и боеприпасы, поэтому, если не удастся договориться, война продолжится, но очень бедно и менее интенсивно.

Впрочем, у Петра есть намёки на связь с Германией, которая заинтересована в том, чтобы помочь Парагваю в этой войне. Рейхсканцлер Гитлер благожелательно настроен к РОА и Столыпину, по причине того, что ему, почему-то, нравится идея освобождения России от большевиков.

В личном письме Петру рейхсканцлер обещает материальную помощь — экономике Германии срочно нужны военные заказы. Но это всё ещё вилами на воде написано, ведь Столыпин видел лишь одно сердечное письмо с наилучшими пожеланиями и намерениями. И пока не будет отгружена первая партия военных поставок, Пётр будет считать, что никакой поддержки от Германии нет…

Переговоры продолжались ещё два часа и почти полностью состояли из взаимных завуалированных угроз, но видно было, что Саламанка сдаёт позиции.

Откровенно говоря, Боливия пострадала в этой войне гораздо сильнее, чем Парагвай, который, действительно, ещё не пускал в ход свою национальную армию.

Да, парагвайская армия сильно пострадает от эпидемий и иных небоевых потерь, но она будет способна наступать, некоторое время, тогда как боливийская армия практически исчерпала свой боевой потенциал.

Второй раунд переговоров было решено назначить на понедельник, 22 августа — и там будет содержаться основной конструктив.

Эусебио Айяла хочет оставить за собой Санта-Круз и прилегающие к нему пахотные земли, которые сильно помогут экономике Парагвая, когда минует депрессия.

Но гораздо сильнее Парагваю помогут залежи нефти в департаментах Санта-Круз и Тариха. С их потерей Боливии придётся смириться, ведь эти территории находятся под контролем армии Парагвая.

Когда Саламанка примет эти условия, что будет означать конец его карьеры, Айяла окажется на седьмом небе от счастья — у него очень трепетное отношение к победам и поражениям Парагвая, что напрямую связано с его матерью, которая вынесла на себе все тяготы войны Тройственного союза.

И Столыпин даже не сомневался, что Айяле станет слишком мало этого куска Боливии. Ему очень хочется отомстить за национальное унижение, причём Пётр его вполне понимал.

Только вот ещё одна война — это губительно для Парагвая и для… РОА.

— Следующая наша цель — Бразилия, — произнёс президент Айяла во время ужина, состоявшегося после переговоров.

— Глупо, — ответил на это Столыпин.

— Единственно верно, — не согласился президент. — Бразилия уже участвовала в этой войне на стороне Боливии — она враждебна нам. Лишь вопрос времени, когда она нападёт на нас.

— Последнее, что нам сейчас нужно — это ещё одна крупная война, — вздохнул Пётр. — К тому же, мы уже «оплатили» своё место в Парагвае.

— Нет, — покачал головой Айяла. — Вам может казаться, что этого было достаточно, но я так не считаю. Вы обходитесь нам слишком дорого и оказанные вами «услуги» не покрывают даже половины наших расходов. Я рассчитывал, что вы легко захватите всю Боливию, а вы показали себя, мягко говоря, вдвое хуже моих ожиданий.

— Мои договорённости с бывшим президентом Гуггьяри касались только Гран-Чако, — нахмурившись, напомнил ему Пётр. — И свою часть этих договорённостей я не просто выполнил, а кратно перевыполнил. Санта-Круз и Тариха в сделку не входили, но они под вашим контролем.

— Меня мало волнует то, о чём вы договорились с Гуггьяри, — покачал головой президент Айяла. — Я — действующий президент Парагвая. Договаривайтесь со мной.

— Это чёрная неблагодарность, — покачал головой Столыпин.

— Это требования, согласующиеся с интересами Парагвая, — отрезал Эусебио, абсолютно уверенный в своей правоте.

Пётр хорошо знал, что у Айялы есть полная поддержка военных кругов — вся парагвайская армия стоит за него горой. Эусебио далеко не единственный человек в Парагвае, который жаждет отомстить Бразилии за то ужасающее унижение…

Промышленники, крупные латифундисты, военные — такой тотальной поддержки не было ещё ни у одного президента Парагвая.

Неожиданный успех с Боливией уверил всех в способности Парагвая сокрушить кого-то покрупнее — пусть и с помощью РОА.

«Маленькая и победоносная война…» — подумал Столыпин с горечью. — «Глупец…»

— Но я обещаю вам, что после победы над Бразилией вы получите дополнительные средства, достаточные для расширения вашей армии вдвое, а то и втрое, — решил подсластить горькие условия президент.

Только вот у Петра было мало веры обещаниям человека, который только что нарушил ранние договорённости с предыдущим президентом.

«Парагвай нужно спасать от тяжёлой войны, которая может стать второй войной Тройственного союза», — сформулировал Столыпин мысль. — «Айяла ведёт его к мучительной гибели. И всех нас вместе с ним».

*6 ноября 1932 года*

— Что с вашим лицом, мистер Палмер? — спросил Леонид, довольно улыбаясь.

Брэдли Палмер, представляющий «United Fruit Company», сидел с выражением дикого отвращения на лице — ему очень не нравилось то, что он вообще вынужден вести переговоры с Курчевским. Но больше всего ему не нравилось то, к чему пришла его компания в ходе этой бизнес-войны…

— Ничего… — ответил Палмер. — Что вы предлагаете?

— Я? — удивился Леонид. — Ничего!