Немиров тоже выпил, хотя к шампанскому относился с особой настороженностью.

Причина для праздника особенная — официально осуществлена наладка промышленного выпуска нейлона. Годы работы целого НИИ и опытного производства при нём, миллионы рублей, отправляемые будто бы в никуда — всё оказалось не зря.

— А теперь, дорогие товарищи, в испытательный цех! — провозгласил Зелинский торжественным тоном. — Все за мной!

Аркадий и Бронислав присоединились к шествию и прошли в соседнее здание, где и проводились испытания синтетических материалов.

Нейлон требуемых характеристик получен лабораторно ещё полтора года назад, но обнаружились трудноразрешимые проблемы, препятствовавшие его промышленному производству. Немиров не вдавался в подробности, хотя Зелинский и Порай-Кошиц были готовы рассказывать ему о формулах, несовершенстве реактора и прочих проблемах часами.

Но вот, полтора года спустя, промышленное производство налажено, а первая партия продукции не просто получена, а ещё и пущена на изготовление пробных изделий.

По дороге Зелинский принимал поздравления от сотрудников других отделов, поэтому шли к испытательной зоне они не меньше получаса.

— В приёмном зале накрывают стол, — предупредил Аркадия Николай Дмитриевич. — Поэтому прошу задержаться после завершения первого этапа испытаний — мы будем рады, если вы разделите с нами этот триумф.

— Обязательно, — улыбнулся тот.

— Нас ждёт первый этап, — сообщил Зелинский. — Испытание нейлонового бронежилета осколками.

Они прошли в безопасный зал, из которого можно наблюдать за ходом испытаний.

В испытательной комнате стояла имитация человека, изготовленная из баллистического геля, свиных костей и наполненных красной жидкостью полых шариков из баллистического геля, предназначенных для имитации внутренних органов.

На «испытателя» был надет полный комплект штурмовика «Корунд-2К». Защита обеспечивалась с ног до головы — по всей площади костюма вшиты нейлоновые пакеты, имеющие толщину 35 слоёв. Помимо костюма на нём и бронежилет «Корунд-1Б», имеющий толщину в 30 слоёв нейлона, а также дюралевые вставки толщиной от 2 до 6 миллиметров. На голове его шлем СШ-26Н, отличающийся от оригинального СШ-26 наличием подклада из 15 слоёв нейлона.

— Будем взрывать РГУ-1, на дистанции пять, три и один метр, — сообщил Зелинский. — Посмотрим, как себя покажет весь комплект и сколько пропустит осколков.

— А гранату будете взрывать в оборонительном или наступательном варианте? — уточнил Аркадий.

РГУ-1 — это ручная граната универсальная, разработанная Рдултовским на основе «идей Немирова». По сути, это адаптированная под современные реалии граната DM51, с готовыми поражающими элементами. Корпус бакелитовый, готовые поражающие элементы стальные. Граната разбирается на три части — корпус, контейнер с взрывчаткой и запал.

— Исключительно в оборонительном варианте, — ответил Николай Дмитриевич. — Фугасное воздействие будут проверять в другом НИИ. Приступим.

Специально обученный научный сотрудник вошёл в зону испытаний и закрепил на специальном шесте гранату. Он расслабил усики предохранительной чеки, после чего аккуратно размотал леску и вышел в безопасный зал.

— Пять метров, начинаем! — скомандовал Зелинский.

НИИ «Корунд», помимо поисков методов выработки нейлона и капрона, также занимается и средствами индивидуальной бронезащиты. Пусть шлемы они не разрабатывают, не тот профиль, но вот все бронежилеты и бронекостюмы полностью на них.

Научный сотрудник дёрнул за леску и привёл гранату в действие. Спустя четыре секунды произошёл взрыв, который все зрители пронаблюдали через бронестекло.

«Хана костюму…» — подумал Аркадий, когда дымок развеялся.

В РГУ-1 примерно 6500 стальных шариков, которые, в идеальных условиях, разлетаются равномерно. Установка гранаты на штатив создала эти идеальные условия.

— Может, в следующий раз следует просто бросать гранату на пол? — предложил Немиров.

— Видимо… — произнёс Николай Дмитриевич.

«Испытателя» изорвало осколками в клочья — правая рука лежала отдельно, в двух метрах позади него, а весь пол под ним был залит красной жидкостью, вытекшей из пробитых органов.

— Одно утверждать можно точно — от наших собственных гранат этот бронекостюм защищает очень плохо, — заключил Зелинский. — К счастью, мы предполагали что-то подобное, поэтому у нас есть два запасных макета.

Программу испытаний пришлось изменить, поэтому второй «испытатель» перенёс взрыв гранаты РГУ-1, упавшей в трёх метрах от него.

Но и тут сильно лучше не стало — видно даже отсюда, что осколки не удержаны.

— Вот теперь есть смысл подходить и смотреть, — произнёс Николай Дмитриевич.

Изучение повреждений показало, что есть пробития, причём существенные. Бронежилет удержал больше осколков, но и у него имеются критические пробития.

— Бронежилет мне нравится, — произнёс Аркадий, рассматривая мятые дюралевые пластины. — Но нашей гранате он не помеха.

Немиров переключил внимание на освобождённое от брони туловище «испытателя» и увидел, что в туловище проникло не меньше четырёх стальных шариков. Зашли они глубоко, сантиметров на пять-шесть, что можно считать фатальными повреждениями.

А всё дело в том, что это двухмиллиметровые осколки, разогнанные 150 граммами гексала до скорости близко к 1500 метрам в секунду — в нынешних условиях такое способна остановить только стальная броня.

— Мне всё понятно, — вздохнул Зелинский. — Пропускаем остальные испытания с РГУ-1 — эта граната слишком хороша для нас. Сразу переходим к немецким, британским и французским гранатам.

И вот здесь подорванная репутация «Корунда» была восстановлена: немецкая Stielhandgranate 24 не сумела нанести третьему «испытателю» какого-либо урона, даже в версии с самодельной осколочной рубашкой из чугуна. Все осколки были удержаны нейлоновыми пакетами, показавшими свою жизнеспособность. Впрочем, это, в первую очередь, фугасная граната, поэтому подобное испытание мало о чём говорит.

Вторая граната — французская F1, показала себя получше — с дистанции пять метров она сумела обеспечить пробой пакета на бедре. Но остальные попавшие осколки не нанесли никакого ущерба.

Третья граната — английская граната Миллса No. 36 Mk. I, показала схожие с французским аналогом результаты — на дистанции пять метров было достигнуто целых два пробития.

Тем не менее, ни одна из зарубежных гранат не сумела пробить бронежилет, а это было главное, что требовал Аркадий — чтобы у красноармейцев появилась надёжная защита от большей части шальных осколков.

Далее бронежилет и бронекостюм испытывали артиллерийскими минами разных калибров, на дистанциях свыше 10 метров. Нейлоновая броня показала себя неплохо — отлично удерживала лёгкие и сравнительно медленные осколки, а вот что-то тяжёлое пробивало даже дюралевые пластины.

В целом, Аркадий был доволен результатами — это лучшее, что можно получить в современных условиях для повышения выживаемости личного состава.

Пара-арамидное волокно получить не представляется возможным, по причине того, что не позволяет современная химия, а сам Немиров даже не представляет, в каком направлении нужно двигаться. Это путь длиной в десятилетия, который никак не ускорить и не сократить. Но даже нейлон — это огромный рывок вперёд.

Осталось только доработать дизайн серийного бронежилета, наработать статистику для его дальнейшего улучшения, а также пустить его в массовое производство.

Всё это обходится СССР очень дорого, но полностью соответствует целям Аркадия. А его цель — как можно сильнее уменьшить потери среди личного состава в грядущей войне.

1-я гвардейская тверская механизированная дивизия получит новые бронежилеты и шлемы первой, причём произойдёт это очень скоро — год-полтора и серия будет налажена.

А дальше больше — в планах Немирова есть оснащение средствами индивидуальной бронезащиты всей Красной Армии.

На фоне нейлона незамеченными прошли успехи с капроном — новый синтетический материал тоже готов к серийному производству. И бронежилеты из него получаются прочнее, но он дороже в производстве, поэтому его даже не рассматривали в качестве альтернативы нейлону.