На самом деле, ударило меня воздушным молотом. Не в первый раз все же, знакомые ощущения — и пролетев несколько метров, я в полете вошел в высокие двери в стене зала. Приземлившись не удержался на ногах и покатился, врезавшись в тяжелые скамьи.
Воздушный молот оказался непрост — не был бы я адептом огненной стихии, сейчас бы сидел скрюченный и замерзший как Джек Николсон в фильме «Сияние». Воздух меня толкнул заметно морозный, вокруг даже небольшие вихри снега закружились. Огонь моего эфирного тела живо на это отреагировал, так что я почувствовал растекающееся тепло по телу. Так что, вместо того чтобы одеревенеть от холода, бодро вскочил, осмотрелся, сбрасывая с плеч вещмешок. Не то, чтобы собрался стрелять, на всякий случай — кажется мне, что это не совсем нападение.
Оказался я в столовой с отделкой под старину. Массивные дубовые столы, длинные скамьи, щиты с гербами под потолком, висящие на цепях люстры. Без свечей, светильники магические, но сейчас заметно приглушенные. Двери, в которые я только что влетел, уже закрывались — от створок ко мне обернулась боярыня в ярко-синем кафтане с серебряной вышивкой. Прямо Снегурочка — очень похожа на дочку каноничного Деда Мороза: пепельные, почти белые волосы, стянутые в тугой длинный хвост, пронзительно голубые глаза, подсвеченная голубым морозным сиянием серебряная вышивка на кафтане.
Передо мной адепт водной стихии, освоившая заклинания воздуха и холода — идет ко мне, а за ней снежок вихрится, как в морозный день поздней осени. Похоже, одна из тех преподавателей, что так красиво летели над кустами во время моего проезда на пегасе по парку Академии. Да, знакомый оттенок униформы. Сейчас на Снегурочку уже не похожа — судя по выражению лица затаила обиду, прямо рассерженная Снежная королева теперь.
— Здравствуйте, Владимир. Возвращаю небольшой должок, уж не обессудьте, — с холодной улыбкой сказала незнакомка.
Ну, как незнакомка — я когда-то слышал ее имя, когда меня знакомили с преподавательским составом Академии как вармастера. Лицо ее я помню — несмотря на то, что она тогда нормально выглядела, а не в морозных завихрениях как сейчас, но вот имя даже не запоминал тогда.
Несмотря на улыбку, голос приближающейся снежной королевы холоден как лед, взгляд вообще ледяной. Не ошибся я о причинах полета, хотя и догадаться было несложно, в общем-то. Вздохнув, я закинул вещмешок с маузерами обратно на плечо, думая насколько все это может затянуться и куда привести.
— Мне сказали, что вы неплохо фехтуете. Продемонстрируете?
Ох ты, а вот это неожиданно, даже подумать не мог.
— Прямо сейчас?
— Почему бы и нет? — вздернула столь неожиданная собеседница белую бровь.
Отойдя к столу неподалеку, снежная королева открыла один из лежащих там плоский кейсов и в меня полетела фехтовальная сабля — та самая, с которой меня Чингисхан гонял. Надо же, перевезли материальную базу гимнастического зала уже.
— Простите, не знаю, как вас по имени, — скидывая снова вещмешок с плеча и перехватывая саблю поудобнее, произнес я.
— Боярыня Анна Селиверстова, профессор факультета водной стихии, — произнесла снежная королева, после того как достала вторую тренировочную саблю, для себя.
Судя по лицу, обиделась серьезно. Да, зря я ее имя тогда не запомнил.
— Мое имя вам стоило бы запомнить, господин Морозов.
Вряд ли мысли читает, как я сначала подумал, просто фраза ее звучит последовательно, исходя из поведения и заявляемых намерений. Да, похоже переходя к завуалированным угрозам она собирается столь нетривиальным способом сатисфакции за свой полет требовать. И, наверное, отказывать не будем, но прежде надо ей настроение испортить, чтобы не я один здесь желчью исходил.
— Госпожа Селиверстова, честно скажу: я не согласен с вашей интерпретацией моей задолженности. В долг я у вас взял, если иметь ввиду невольно нанесенную обиду, находясь в ситуации форс-мажора, сидя на потерявшем всяческое управление пегасе. В тот момент я никоим образом не имел намерения причинить кому-либо обиду или вред. При этом я конечно же могу понять ваши чувства и всю глубину нанесенного оскорбления, будучи готовым принести искренние извинения. Но, при этом я совсем не готов ни понять, ни принять способ возвращения вами так называемого долга.
Пока я говорил, боярыня расстегнула кафтан, под которым оказался облегающий темно-синий костюм боевого мага. Во время моей длинной отповеди смотрела она с нескрываемой насмешкой. Которая сошла, когда я невольно принялся обозревать ее фигуру — там есть что посмотреть, сзади так вообще восемь из десяти, если оценивать по шкале «Дженнифер Лопес».
— Почему же не хотите понять и принять способ вернуть вам должок? — профессор заметила мой взгляд, он ей определенно не понравился.
— Потому что у нас на севере подобное поведение называют, извините, «в крысу».
— Что, простите? — вот сейчас уже заметно удивилась, а по мере понимания сказанного мой оценивающий взгляд на ее бедра-ягодицы и вовсе забылся, замещенный совсем другими эмоциями.
— Я стал причиной неприятностей для вас, когда вы случайно оказались у меня на пути. Если бы вы показали все, на что способны в ходе дуэли, отправив меня в ответный полет, я бы это прекрасно понял. Но караулить меня на входе, чтобы ударить в спину — простите, мне кажется это недостойным поведением для преподавателя Академии Скобелева, и я думаю стоит вынести этот факт перед попечительским советом.
Не знаю, есть ли у Академии попечительский совет, но прозвучало солидно. И реакция совершенно такая, на которую и рассчитывал: в зале мгновенно стало заметно холоднее. Настолько, что изо рта у меня вырвался пар, а по высоким окнам неподалеку побежала пленка изморози. Шрам у меня, кстати, совсем не болел — даже наоборот, его тепло согревало.
— Я пригласила вас на беседу, — чеканя слова, произнесла профессор.
— Побеседовали, дальше что? На дуэль хотите вызвать? Я просто не понимаю смысла всех этих морозных плясок. Так вызывайте на дуэль, назначим секундантов и закончим этот балаган. У меня были сложные несколько дней, и ваше перекошенное от обиды и мороза недовольное лицо наблюдать совсем не радует, я бы сейчас чем-то более полезным с удовольствием занимался.
С недосыпа и раздражения после полета я в словах себя уже не сдерживал.
— У нас с вами сейчас будет тренировочный поединок.
Вздохнув, на мгновение прикрыв глаза, я сдержался от того, чтобы не спросить: «Да что ты, черт побери, такое несешь⁈» Сделал паузу, выдохнул.
— Простите, кто вы такая, чтобы закидывать меня в столовую для тренировочного поединка?
— Я новый начальник Олимпийской команды Академии Скобелева, и хочу проверить ваши умения. Хочу посмотреть, достойны ли вы быть капитаном команды.
— Ну так давайте проверим, мне ваша болтовня порядком надоела!
На самом деле она почти молчала, это я здесь активно ораторствовал. Но специально и сознательно сказал, с умыслом. Похоже все получилось, потому что госпожа Селиверстова заметно нахмурилась и напряглась.
— En guarde! — звонко произнесла профессор, давая команду «К бою».
Настроение у меня и так было не очень, поэтому я себя не сдерживал, сразу выбив оружие из руки профессора. Болезненно вскрикнув — больше от неожиданности, она сначала проводила взглядом улетевшую саблю, потом посмотрела на меня с удивлением. Я только руками развел, мол ну а что вы хотели.
— Достаточно посмотрели на мое умение?
— Пока нет. Давайте до трех побед.
— Давайте до трех, — пожал я плечами, после чего снежная королева ушла за саблей.
Когда вновь оказались лицом к лицу, повторил. Выпад, хлесткий удар, болезненный вскрик — сабля улетела в ту же сторону, приземлившись почти в то же место.
— Точно до трех, или сразу до пяти? — усмехнулся я.
— Нет, давайте все же до трех, — уже сквозь зубы произнесла снежная королева.
За тренировочной саблей в этот раз она не пошла, двинулась в другую сторону ко столу, на котором лежало еще два плоских кейса. Открыла один, достала из него весьма примечательное оружие — нечто похожее на эльфийский клинок.
