— Но это же грабёж! — возмутился Доджон.

— Это ещё то, что они называют «взаимовыгодное сотрудничество». Третий вариант куда хуже. Тебе предложат продать завод, а если откажешься, начнутся поджоги, подключат связи и возникнут проблемы с, казалось бы, проверенными партнерами, начнут перекрывать кислород по всем направлениям, замаешься отбиваться от проверок и комиссий, а следом пойдет караван жалоб от потребителей.

— И что делать? — спросила Мальта.

— То, что всегда делали Сказовы. Утрешься один раз, все начнут ноги об тебя вытирать. Начнешь войну, непременно проиграешь. Есть еще вариант показушных стычек. Когда мы вроде как проиграли, а они вроде как выиграли, при этом ни за что погибнет десяток-другой отличных ребят. Верных ребят. Погибнет, чтобы их семьи и дальше жили в клане. Чтобы род не ввязался в кровопролитную бойню на уничтожение.

— Но, судя по твоим словам, Сказовы действовали как-то иначе, — сделала логичный вывод Джи-А.

— Да. Предки садились за стол переговоров и вываливали честные расчеты. Вот стоимость завода, наши силы, ваши силы. Столько потеряют обе стороны в случае войны. Завод уничтожим. В поддавки никто играть не будет. И всегда выходило так, что даже при завышении цены предприятия в пять раз, его приобретение менее затратно, чем последующая бестолковая войнушка. Но у такой диверсификации активов, есть еще один весомый плюс.

— Какой? — приняла охотничью стойку Мальта.

— Когда у тебя большое поле вариантов, всплывают неожиданные связи. Выясняется, что минерал, добываемый твоим троюродным братом в Африке, напрямую связан с ценами на выпускаемую теткой косметику. И таких цепочек сотни. Но увидеть переплетение возможно, только если каждым занят чем-то отличным от сородича.

— Здесь же простор для влияния на рынок, — подметила Мальта.

— Угу. И самое главное, никто не заметил этих манипуляций. К тому же такой подход учит бросать проигрышное дело. Не взлетел бизнес и черт с ним. Начнёшь другой, схема везде одинаковая. Лишние ресурсы и нервы не утекают. Каждый ищет, что ему по душе.

— Сказовы как гидра, — сказал Безымяныш. — Одну голову срубил, а на её месте семь новых заводов.

— Вот-вот. У меня очень мало шансов тягаться с теми, кто веками сидит на своем месте, но я могу пустить корни во все стороны, где-то пробьются ростки, из которых потом вырастет нечто плодоносное.

— Теперь понятно, — сказала Джи-А. — Что еще осталось по плану.

— Задружиться с родами не из Пятерки. Есть два клана. Один уже увядающие старики, другой, наоборот, молодые и неопытные. Им бы объединиться, и вышло бы что-то жизнеспособное, но гордость, помноженная на глупость, не даёт. Я помогу тем и другим.

— Это в купе со всем остальным уже выглядит опасно, — заметила помощница.

Можно подумать, я сам этого не понимаю.

— Заканчивайте без меня. Мне еще сценарий показывать режиссёрам и переучивать их с документалистики на художку.

— А не лучше, сразу профильного специалиста нанять? — подсказала Мальта.

— Лучше, — кивнул я. — Но в Сеул я не поеду. Плохое предчувствие. Злой город. И хрупкий.

— Господин уехал и надолго, — заметила Ма Ри На. — Не хочешь закончить то, что начали? Или боишься?

Джи-А даже взглядом её не одарила.

— Я сказала, что буду избегать схватки с тобой и не намерена проверять нервы Ена на прочность.

— А если я захочу убить твоего господина, ты ведь даже не сможешь мне помешать.

— Я видела тебя в деле. Не впечатляет, — холодно парировала Джи-А, несмотря на то, что внутри просыпался вулкан. Хотелось испепелить эту жалкую предательницу.

— А что, если я притворялась слабачкой? — хитро улыбнулась она.

— В таком случае можешь атаковать меня первой. Я не собираюсь становиться причиной нарушения запретов. Он и так накажет меня за то, что испорчу его планы, убив тебя.

Ладони Ма Ри Ны окутала тьма, и глаза Джи-А вспыхнули огнём.

— Чего мы ждем? — нетерпеливо спросил Безымяныш. — У меня еще тир, тренировка, домашка, кое-какой проект и хотелось бы Джисон с работы встретить.

— Что за проект?

— Да так. Пока рано говорить, как чертежи будут, представлю.

Я хмыкнул, нравится такой подход. Пустил сканирующий импульс и сказал:

— Во, идут.

Мы сидели в кустах недалеко от нашей поляны для тренировок. Расчет оправдался.

Две девушки шли, пытаясь убить друг друга взглядами.

— Пипец котяткам. Я на их казнь смотреть не буду, — сразу обозначил свою позицию Безымяныш.

Я промолчал, наблюдая, как они становятся по разные стороны многострадальной площадки.

— Начинай, — кивнула Джи-А. — Я первая не ударю.

Умничка!

Ма Ри На пожала плечами и исчезла в черной вспышке. Всю поляну окутала тьма. Я врубил сканер, а Безымяныш стал пристально вглядываться, даже чуть не вывалился из кустов.

Наёмница не двигалась с места, а помощница, наоборот, кружилась, заливая всё вокруг огнем, впрочем, из антрацитовой бездны ни одной искорки не выскочило. Обе действовали умно. Умнее, чем в схватках со мной, по крайней мере. Вот что значит нерв в поединке.

Заревели моторы, захрустел камень под шипованными колесами.

— Это кто? — спросил Безымяныш, потянувшись к пистолету. Я придержал его руку и изрек:

— Это воспитательные меры.

Три внедорожника с рамами вместо крыши резко затормозили. Оттуда вывалил отряд в двенадцать одаренных в серо-желтой форме и окружил место схватки. Черная техника развеялась. Обе девушки, окутались в щиты, недоуменно переглядывались и смотрели на людей.

— ГБР клана Кан! — крикнул старший. — Вы арестованы за нарушение общественного порядка. Отключите щиты и пройдите в машину, мы доставим вас в полицейский участок.

— Неожиданно, — протянул Безымяныш.

— Это еще что, их в одну камеру посадят, — кровожадно усмехнулся я. — Взрослые девочки ведь. Не по заднице же их бить. Я пытался. Приятно, конечно, но не особо эффективно.

Может быть, и глупо было по такому пустячному поводу стребовать долг с Кёнхи за попытку её брата убить меня. Но я сделал это в зачёт будущих хороших отношений. Друзей у меня мало, а должников я еще много появится.

Умная мысль частенько запаздывает. Вот и до меня дошло, что, вообще-то, надо брать с собой на переговоры Безымяныша. Поэтому я усадил его за руль, дал прокатиться по безлюдным местам, а после мы поехали на встречу.

Водил он плохо. Потому из машины вылез в полном раздрае. Но руки не трясутся и то хорошо.

— С кем переговоры? — спросил подопечный, чтобы как-то отвлечься от переживаний.

— Как с японского караюки-сан?

— Те, кто едет за границу. Так раньше проституток звали.

В прошлом мире, после того как Япония вышла из самоизоляции, это был самый ходовой товар на экспорт в этой части света. А когда и Корея открыла свои порты, сутенёры из Страны восходящего солнца стали первыми гостями.

Уже после, во времена японской оккупации, нужда и ушлые приезжие заставили ступить на скользкую дорожку и местных девушек. До этого времени простой народ довольствовался блудливыми соседками и вдовами, что задумчиво останавливали взгляд на продолговатых овощах.

У богачей же были кисэн. Эти девушки могли развлечь тебя беседой, песнями, стихами собственного сочинения и даже игрой на музыкальном инструменте, в том числе сыграть на том крохотном смычке.

Гхм.

В общем, да, институт кисэн почитался до благоговейного трепета. Девушка могла отказать клиенту, если он ей не понравился по какой-либо причине.

Здесь ситуация складывалась фактически так же. Как только появилась прослойка зажиточных граждан, кисэн практически перестали существовать, местные проститутки вступили в конкурентную борьбу с японскими захватчицами за пролетарский х… кхм, кошелёк.

Тогда-то и появился клан Джеуп. Сколотив состояние на продажной любви, они быстро взлетели, но потом так же стремительно начали падать. Их потеснили с материка, но на острове ребята закрепились.