Празднество получилось большое. Денег на организацию алмазный наследник не жалел. Ну и призовой фонд я хороший выделил: первое место — миллион, второе — пятьсот тысяч, третье — двести пятьдесят.

Боролись в двух номинациях по классическим вольным правилам из прошлого мира, до уложения на лопатки, и по местным, кто первый коснется земли чем-то кроме ступней.

В финал в обоих дисциплинах вышли одни и те же люди.

Молодой здоровяк Салбан и мужичок лет сорока по имена Байга. Причем в классике выиграл молодой, а в местной возрастной.

— Суперфинал нужен, — постановил Нюргун.

Все согласились.

— Еще две схватки.

Мужчины сошлись еще дважды. И снова счет был равный.

Княжич перевел взгляд на меня.

— Ты организатор, ты и решай.

— А я и решу! — решительно встал я с места. — Кто против меня выстоит, того и тапки, и приз, в смысле.

Нюргун рассмеялся. Аоки захлопала в ладоши, Безымяныш ухмылялся, а Джи-А не выказывала никаких эмоций.

Я немного размялся и вышел в круг. Первый со мной сцепился молодой. Он по традиции влетел в меня с разбега и сразу начал давить габаритами, все-таки разница была килограмм пятнадцать в его пользу.

В какой-то момент он резко дернул, я чуть не упал, и противник перехватил меня со спины за живот. Поднял как бык на рога и перебросил через себя. Толпа охнула. А я перекувыркнулся в воздухе и приземлился на ноги. Заулыбался и уважительно поджал губы.

В вольной броски с такого зацепа выполняются с падением, а здесь правила другие, и техника уникальная.

— Давай еще раз.

Окрыленный своей мощью, он ринулся с новой силой, но я сделал низкой проход, вдоль самой земли, тут же вышел за спину, сделал вид, что подкидываю на прогиб, но довернул корпус и бросил через бедро.

По классике я его тоже раскатал.

Байга улыбался в седые усы. У него был очень осторожный стиль борьбы. Я пошел в атаку первым, пытался зацепиться за руки и шею, но он скидывал мои хваталки с поразительной легкостью.

На секунду я зазевался, и вот стальные пальцы сомкнулись на предплечье. Меня дернули вперед, тут же толкнули назад, и снова на себя. Бросок через бедро у оппонента не вышел только потому, что я был к этому готов. Не иначе тут еще один попаданец бродит и показал ему зацеп из самбо и дзюдо.

Мы боролись очень долго. Зрители уже начали уставать, в какой-то момент, я всё же на скорости забрал ногу, закрутил, потом в противоход и всё же усадил противника на задницу.

Вторая схватка началась так же с моей атаки, но якут не упирался, как в прошлые разы, мягко подался назад, а потом спружинил. Захват и вот меня уже взболтали по кругу как тесто в миске. Затем резко дернули вниз, а потом противник попер буром, я все не удержался на ногах и упал на задницу.

Он помог мне подняться, и я пожал ему руку.

— Есть победитель!

Такой тренер мне подходит. Просто я мало практикуюсь. Он меня не на технике и не на силе, а на чувстве баланса сделал. Вот начнется школа, он уже ничего подобного провернуть не сможет.

— Что теперь? — отозвала меня в сторонку Джи-А.

— Теперь, — кровожадно ухмыльнулся я. — Настало время выпустить вулкан. Обата, Ито, Хоны, Джуны. Все, чем они владеют, должно гореть!

Глаза девушки хищно блеснули огненным отблеском.

Мы летели в Уссурийск. Заедем во Владивосток с той стороны, откуда нас не ожидают встретить.

Хороший выдался отпуск в кругу семьи и друзей. Когда всё устаканится надо будет обязательно всех их привести на Чеджу.

Аоки подарила мне поцелуй на прощание, и это грело души. Всегда приятно знать, что тебя ждут.

В дороге все выспались. Безымяныш вообще подпрыгивал от нетерпения. Во-первых, ему явно нравилась мысль оказаться на малой родине вместе с нами. Во-вторых, после нашей карательной акции мы должны были отправиться в Японию. В хранилище Асакура.

В ячейку Благих я одновременно хотел и не хотел заглядывать. Поэтому решил оттянуть этот момент. Провести бета-тест на ученике. А уж из того, что он там найдет, делать какие-то выводы о том, что может оказаться в моём наследстве.

Глупо, конечно. Но я ничего не мог с этим поделать. Порой даже зная причины, и осознавая неправильность решения, мы идём на поводу желаний.

В город попали без проблем. Я хотел встретиться с Донхе Паком, который приютил меня во время первого визита в город и поблагодарить его за выбор помощницы, но покрутившись в районе корейского квартала, заметил людей, которые мне не понравились. Я не был уверен, что это прямо наблюдатели или недоброжелатели, но чуйка насторожилась.

Придется оставить гостевой визит на потом. Так даже лучше. Хочется посмотреть на его лицо, когда тайна Джи-А окончательно перестанет быть таковой. Что он испытает, зная, какое сокровище сбагрил будто неликвид.

Надежных отелей не много. Я знал, где такие в столицах, а вот тут понятия не имел. Поэтому Безымяныш отвел нас на конспиративную квартиру Обата.

— Я много времени тут сидел, когда мы вытесняли с района прочие банды, — прошептал он, заходя в подъезд. Стены были исписаны граффити. Свет отсутствовал, а ступеньки оказались завалены мусором.

Мы тихо поднялись до второго этажа. И неожиданно дверь раскрылась. Я лоб в лоб столкнулся с мелким японцем с похмельной рожей.

Какого черта? Я же пускал сканер. А, блин. Он неодаренный!

И тут же мой вывод разбился, о прилетевший в грудь таранный удар. Ступеньки больно впились в спину, даже сквозь доспех.

Джи-А обхватила бандита. Сзади нее вспухла линза табурного щита, и девушка взорвалась. Ударная волна выбросила бедолагу внутрь помещения.

Грохот разнесся такой, что не о какой конспирации речи уже не шло. Я глянул через перила. Безымяныш сидел, закрыв голову руками, и чуть приоткрыв рот. Хорошо, что он успел сориентироваться.

Я поднялся. Дал ему знак, прикрывать спину и пошел следом за Джи-А. Она свернула на кухню, откуда донеслись выстрелы, а затем звон стекла, и крик на улице.

Я же выбил дверь в комнату.

Потасканная дородная проститутка лет сорока просто стояла в углу комнаты, подняв руки. Настолько опытная, что уже никого не боится. По рисункам на теле можно было прочесть всю её биографию.

— Я под Ельным хожу, — хриплым голосом сказала она. — Пальцем тронете, с ним базарить будете.

— Да сдалась ты нам, — фыркнул я. — Сколько их тут было?

— Трое, — не на секунду не задумавшись сдала она клиентов.

— Многостоночница, — хохотнул я. — Куда третий пошел?

— Не знаю.

Не врет, похоже. Блин, ладно. Двух минусанули, уже не плохо.

В подъезде прозвучал выстрел, и я тут же бросился назад. Глок не затыкался. В дверях чуть не столкнулся с Джи-А, но она замерла, уступая мне место. Я перелетел лестничный пролёт, и стрельба тут же стихла. Безымяныш опустил оружие, через пролёт лежал старый мужичок, на его ладонях еще тлела огненная техника. Но, видимо, защита от пуль у него была ни к черту.

Я похлопал ученика по плечу.

— Валим, — сказал уже Джи-А. А сам стал подниматься. Зашел в комнату. Проститутка уже разлеглась на диване и врубила телек. Правильно, за смену-то оплачено. Можно и отдохнуть. Еще и тела обшманает, я уверен.

— Нас не видела! — предупредил я. — Хер Еловый тебя не спасет, если я узнаю, что ты языком чешешь не только то, за что платят, но и просто так.

— Пятнашка, — даже не глядя в мою сторону, дежурно выдала она.

— Ты дура, что ли? Тебя и так от работы освободили. Чаевые вон с мудил возьмешь.

— Ладно, — недовольно протянула она.

Наглая с-с… самка.

Ма Ри На сидела в парке на одной из множества скамеек, что стоят спинка к спинке. Лекарь предписал ей проводить как можно больше времени на свежем воздухе.

В сердце до сих пор вспыхивала ненависть, когда она вспоминала тот день.

Чертов Ен просто воспользовался ей. Будто она и не человек даже, а всего лишь инструмент.