— Какого хрена тебе надо? — говорил он это, больше просто выигрывая время на размышления. За грубостью скрывался интерес.

— Да вот, скучно одному есть, дай, думаю, проведаю своего любимого следователя. Спрошу, как у него дела. Как одно конкретное дело. А то тишина. В газетах ни слова.

В кабинку постучали. Я активировал сканер. Администратор и два охранника.

— Пюре с котлетой, борщ и чайник кипятка, — отозвался я.

— Олег Аркадьевич, — раздался взволнованный голос управляющего.

— И медовик, — хмуро добавил следователь.

— И сырники! — сказал я.

— Глухо по твоему делу, — пробурчал Ржевский. — Все концы в воду. Нашли несколько тел в непотребном состоянии, кто, так или иначе, участвовал. Но там… — он замялся, подбирая слова. — Короче. Тупик. Больше тебе знать не положено.

— Эх… — вздохнул я.

Подали первое и заварник. Пришлось прерваться. Я засыпал подаренный чай. Аромат разошелся по всей кабинке.

— Что за чаёк такой? — спросил он. — Запах знакомый.

— Ну не знаю, вы следователь, вы и скажите.

— Попробую, скажу, — кивнул он.

— Не факт. Вы плохо работаете, Олег Аркадьевич, — попенял я.

— Ну ты меня еще поучи, — огрызнулся он.

— Такие ресурсы и ничего не нарыли. А я вот нашел ниточку.

Какое-то время Ржевский буравил меня взглядом и наблюдал, как я, прикрывая глаза от удовольствия, уничтожаю содержимое тарелки. Ну что тут за картошечка, что за котлеты!

— Намекни хотя бы, — не выдержал он.

— Вы мне подробнее, сначала, что нашли, что подумали, когда ничего больше не нашли, чего коллеги говорят, а личная чуйка? — при этом я так хитро на него посмотрел. Нравилось мне чувство превосходства. Я редко позволял себе так упиваться. Но сейчас наслаждался моментом.

— Давай так сыграем, — решил следователь. — Ты мне только скажи, хотя бы не императорская чета?

— Это смотря как посмотреть, — тихо засмеялся я. Романовы ведь.

Олег Аркадьевич какое-то время приводил мысли в порядок, поигрывая крышкой зажигалки.

— В общем, ничего конкретного найти не удалось. То есть даже не маскировали ложный след, понимаешь. Ты и был ложный след, конечно, но а второй и третий слой защиты? Продуманные профи они же как зайцы колеи рисуют, чтобы ты десять раз по пути сбился. А тут… Всё так странно было сделано. Ну подобных совпадений просто не бывает, вплоть до того, что птица в кадр села, секунда в секунду, чтобы важные детали на видео скрыть. Я уже думал робот какой. Всё проверил. Никто не у нас, ни заграницей таких не делает, официально. Кроме слова «Чертовщина» ничего в голову не приходит.

— Но сверхъестественные вещи в отчет не подошьешь, — сказал я, оставив пустую тарелку. И как раз подали борщ.

— За границей жил, — сделал вывод Ржевский.

— Или хочу, чтобы вы так подумали, — хохотнул я, сёрбая еще кипящий в тарелке суп.

— Какой ты ушлый, Сказов.

— Это я ушлый? Виновник моего изгнания, вот кто ушлый.

— Бесишь, — сказал следователь и продолжил. — В общем, императору мне до сих пор на стол положить нечего. Сам склоняюсь к версии длительного заговора, с привлечением личной охраны императора и кого-то из моих замов.

— А мотив?

— Давление на правителя. Показать силу, — пожал плечами он.

— Слабовато, — заключил я. — Это не люди из дворца. И не внутриродовая грызня. — приоткрыл я часть правды. — По крайней мере, связать очень трудно. Ну то есть, конечный интересант может быть кто угодно. Ты же понимаешь, — перешел я на более неформальное общение, и поскольку реакции не было, продолжил. — В таком случае, что скажешь?

Мне было интересно понять ход мыслей следователя.

— Тогда кто-то из имперских родов. Не середняки. Самый ближний или самый дальний.

Ага, кругами размышляет.

— А если я тебе скажу, что и не они, ты поле расширишь до всех столичных кланов?

— Нет. До двух конкретных, кого уже давно прочат в столбовые.

— А если и не они? — поинтересовался я.

— Иностранные кланы. Тогда бы я воспринял это как подготовку к очередной большой игре. Но… — тут он задумался, крутя зажигалку в пальцах. — Как-то сильно загодя, получается. До кризиса еще далеко.

В этом мире, с одной стороны, проще было отстрочить кризис. Ведь капитал более явно перекраивал карты. Никто здесь не строил иллюзий. Все понимали, как работает экономика акул, и что не существует никакой естественной регулировки рынка. Есть только бесконечный голод денег. Их неумная страсть к расширению. Кланы развязывали государствам руки. Можно переподелить внутренние рынки, можно внешние.

Что значит мы куда-то вторглись? Вы в своём уме? Это свободные кланы, как вы представляете им приказывать?

И вот уже экономика получает толчок. Очень дешевую рабочую силу и рынки сбыта.

Поэтому Ржевский и ставил эту версию аж на четвертое место в рейтинге. Незачем сейчас острым козырькам в мировую войну играть. Есть где порезвиться. Пока что.

— Молчишь, — по-своему истолковал он. — То есть я близко.

Я разлил чай и принялся за сырники. Опомнился. Достал из кармана маленькую баночку меда и полил творожный десерт.

— Ты где это взял? Ярмарка только завтра. А можно мне тоже?

Я подвинул банку.

— Забирай себе. У меня его теперь много.

— Да ты охренел! Кланы за него в очередь встают. А ты… ты же бесфамилец, Сказов.

— Сам понял, что сказал? — заржал я. — Давай так. Информация за информацию. Ты мне, я тебе.

— Справедливо, — кивнул Ржевский.

В дверь постучали.

— Медовик уже не надо, — проговорил он.

— Мне нужна вся информация по клану Синициных. И конкретно по Богданову Павлу. Все сведения по клану Ито, Сигура, Обата и Хон.

Следователь смерил меня взглядом. Попыхтел для порядка, но все же вынул мобильник, нажал вызов и сказал:

— Кухарский, дуй в архив. Нужна выжимка по пяти кланам, — он перечислил и отключился.

Мы еще поболтали о всякой ерунде, когда в кабинку постучали. Ржевский не позволил заглянуть, только выхватил протянутую папку.

Я пробежался глазами. Ладно, не густо, но сойдет. Присовокуплю к этому то, что отец собрал, и можно будет работать.

— Ну! — поторопил следователь.

— Виновник нападения, — медленно проговорил я, играя на нервах. — Не из дворца, не столбовые, не около, не зарубежные. Хм… Кто же остается?

Олег Аркадьевич терпеливо ждал. Выглядел он сейчас угрюмо.

— Говори уже. — все же нервы сдали.

— Мне по нему тоже информация нужна будет.

— Идёт, — не задумываясь отбил следователь. Видимо, это дело у него уже в печенках сидит. Или его как профи задело. Личным стало?

— Это Романовы, — сказал я и расслабленно оперся на спинку дивана, отхлебывая чай.

— Ка… кт… м…п-ф-ф-ф, — невнятно выдал он и затих.

Только щелканье зажигалки с трехглавым орлом разбавляло тишину.

— Это многое объясняет, — наконец, выдал Ржевский. — А доказательства? Они у тебя есть? Если ты решил какие-то свои мелкие дела за счёт меня обстряпа…

— Ну полно тебе, Олег Аркадьевич, — почти рассмеялся я. — Я что на загнанного зверя похож? У меня всё хорошо. Свои проблемы я решаю сам.

Собеседник снова взял в руки телефон и набрал номер.

— Кухарский, досье на Романовых. Краткое. Всё что есть. Ну, значит, оригинал вези. Так положи, если не положено! — зарычал в трубку Ржевский. — М-м-ать! Кухарский, не беси меня.

Мчался курьер быстро. Потниной даже через кабинку повеяло.

Изучали документы вместе. Я обратил внимание на формуляр. Ржевский уже брал их после нападения, но, видимо, отмел версию.

Я запомнил адрес, кое-что переписал себе.

— Так, что там с доказательствами? — поднял голову следователь.

— Нуртынбеков погиб, слышал?

— Да. Дела рода, — пожал он плечами. — Так для общественности выдали.

— В общем, Романов Имамбая послал меня исполнить.

— Ты! — почти вскочил Ржевский.

— Тише, — оборвал я его. — Сядь, блин. Дослушай! Информация от старшего Нуртынбекова.