— Думаю, теперь ты особенная. Хотя… ты всегда была. Просто теперь это видно не только мне, — его улыбка стала шире, а в глазах мелькнула искра. — Но знаешь, что? Тебе идёт.

— Чёрные волосы? — фыркнула я, подняв бровь, но внутри всё сжималось от его слов.

— И не только. Всё в тебе идёт, — сказал он серьёзно, не отводя от меня взгляда.

Я сдалась. Под его словами и тем, как он смотрел на меня, я почувствовала себя слабее, чем когда-либо, но в то же время сильнее. Победа была действительно за нами, и впервые за долгое время я позволила себе просто быть… счастливой.

Этот момент был наполнен спокойной уверенностью, хотя я всё ещё не могла поверить, что все кошмары позади. Словно тяжёлый камень, который долго давил на грудь, наконец был сброшен. Но… куда теперь? Как теперь жить, когда всё, о чём думала, что это было целью, завершилось? Когда все, что казалось важным, вдруг стало второстепенным?

— Без тебя никуда не уйду, даже не надейся снова угрожать разрывом нашей связи, — его голос пронзил тишину комнаты.

Голос Балдера был тёплым, а слова звучали, как уверенное обещание. Его руку я чувствовала на своей, и это ощущение было столь естественным, что в какой-то момент казалось, будто именно так всё и должно быть. Рядом с ним мне было безопасно, как будто весь мир мог рухнуть, а я всё равно бы осталась на этом островке стабильности.

Он продолжал, и в его голосе мелькала такая беззаботность, что мне стало как-то легче. Чувство, что он рядом, что он никогда не оставит меня, было просто невыносимо тёплым. Странно, но я думала, что буду чувствовать себя потерянной, но с ним всё изменилось. Даже слово «путешествие» уже не вызывало тревоги — ведь теперь оно было о другом, о нас, о том, что мы пройдём это вместе.

— Твой брат предложил нам пожить в городе, изображая людей. Сам он хочет отправиться в путешествие и убить оставшихся последователей Страха, которые действовали в союзе с главой Верховного совета тёмных ведьм. Думаю, этот мальчишка один не пропадёт…

Мой взгляд невольно направился к нему. Мальчишка?.. Эта интонация… Никто до этого не смеялся так с Джераром. Даже в самых тёмных моментах, когда казалось, что всё на грани падения, его уверенность и сила заставляли меня уважать его, но этот тон был чем-то новым. Я почти смеялась, но вместо этого только восхищенно выдохнула:

— Мальчишка? — не могла удержаться от насмешливого вопроса.

Балдер просто подмигнул, в его глазах сверкала озорная искорка. Это был тот момент, когда слова были как бы лишними, когда уже не важны были никакие сомнения, а просто хотелось верить в этот новый, лёгкий момент.

— Самый настоящий. До сих пор помню, как бросал мне каждый день вызов в горах, кто больше наловит рыбу у горной реки, — Балдер был искренне забавен, и я не могла не восхищаться этим воспоминанием.

— Чего?! — вырвался из меня удивлённый возглас.

Я представила себе Джерара, этого серьёзного и иногда слегка сдержанного парня, и как он с Балдером устраивал соревнования на ловлю рыбы. Это было невозможно и одновременно так… мило.

— Я тебе потом всё расскажу, — подмигнул он, и я почувствовала его уверенную руку, которая уже не отпускала меня.

В этом жесте была не только забота, но и что-то более глубокое, что я до конца не могла понять. Через секунду, и он уже прошёл к двери, оставив меня размышлять о том, что мы только начинали узнавать друг друга, и, возможно, за этим стояло гораздо больше, чем простое «время». Это было что-то, что касалось нашего будущего. А будущее, как ни странно, начинало казаться не таким уж и страшным.

Брюнет вернулся спустя минуту, неся в руках поднос с едой. Столько всего на нем было — прямо как для пира, — а за ним следовал Ильхан Родевиль, тот самый мальчик из замка. Улыбка на его лице была слегка застывшей, но тем не менее искренней, как будто он сам не мог поверить, что всё прошло, что всё наконец-то наладилось.

Пока Балдер ставил поднос на стол, я оглядела комнату, и тут меня осенило — жизнь, несмотря на все её сложности и опасности, всё-таки может быть другой. Без страха, без тёмных тварей и магии. Сколько раз я мечтала об обычной жизни, без магии и проклятий? И вот теперь она была почти рядом.

Тихий вечер, запах еды, уют… Всё это было новой реальностью, в которой я, кажется, должна была бы чувствовать себя счастливой. И я почувствовала. Тонкая нить доверия между нами с Балдером крепла. Это было начало.

— Остаётся надеяться, что судьба не решит подкинуть нам очередную подлянку… — его голос стал серьёзным, словно вся эта новая жизнь была ещё под угрозой. Но я не боялась. Мы справимся. Я верила в это, потому что теперь рядом был он, и всё, что могло подкинуть нам мир, мы пройдём вместе.

Я села на кровать, наблюдая, как Балдер расставляет тарелки с едой на стол, его движения были уверенными, но в то же время каким-то… непринуждённо мягкими. Он всё же был тем самым человеком, который мог бы не только защитить, но и понять, что для меня сейчас важнее всего — просто тишина и покой, просто быть рядом.

Ильхан Родевиль, стоявший в углу, не вмешивался в наши моменты, только следил за нами своим внимательным взглядом, будто вдруг осознав, что это всё не просто так. Я была благодарна ему за поддержку, ведь благодаря нему наверняка сейчас мы были здесь, в дали от угроз. Мальчик загадочно улыбнулся и оставил нас, не обронив ни слова. Наверняка ему есть, что сказать, но он предпочёл перенести разговор на более подходящий день.

Я потянулась к чашке с горячим чаем, вдыхая его аромат, пытаясь унять дрожь в руках, которая до сих пор не уходила. Оборотень заметил это и, не говоря ни слова, сел рядом, аккуратно взяв мою ладонь в свою. Его пальцы были тёплыми, и я почувствовала, как его присутствие поглощает меня, как будто весь мир сжался до этого одного мгновения. Тишина вокруг была почти осязаемой, и её можно было ощутить каждым вдохом, каждым взглядом. Мы сидели в комнате, и ни одно слово не было лишним.

— Знаешь… — его голос был мягким, как всегда, но в нём чувствовалась некая хрупкая искренность, которая заставляла сердце сжиматься. — Я не был уверен, что нам удастся пережить все эти испытания. Так много всего было… тяжело, страшно, но сейчас, когда мы тут, с тобой, я осознаю, как многое изменилось. Я не был готов, честно, но с каждым днём… с каждым моментом рядом с тобой я начинаю понимать, что все эти опасности, всё, что мы пережили, стоило того.

Его слова звучали как признание, как откровение, которое всегда оставалось в его сердце. Я повернулась к нему, взгляд сражался с внутренним волнением. Моя рука сжала его ещё сильнее, как будто боялась, что вот-вот он исчезнет, и этот мир снова станет таким холодным и пустым.

— Я тоже… — я начала, не сразу понимая, что именно хочу сказать. Но слова сами приходили, будто я пыталась объяснить, как сильно он для меня значит. — Всё это время, несмотря на опасности и сложности, ты был рядом. Мне не нужно было больше ничего. Ты… ты стал тем, с кем я могу быть собой, кто примет меня, какой я есть.

Его взгляд стал более серьёзным, и что-то тёплое пронзило моё сердце. Мы сидели так близко, что ощущение его дыхания, его тепла сливалось с моим. Я не знала, как выразить все эти чувства, но я чувствовала его рядом, как надежду, как силу, с которой я готова была пройти через всё.

И вдруг, без всяких слов, его рука плавно скользнула по моей щеке, как будто это было самое естественное движение в мире. Его прикосновение было мягким, почти невесомым, но в нём была вся эта невыразимая сила — забота, в которой было всё: и нежность, и понимание. Наши глаза встретились, и я уже не могла ничего сказать. Мы молчали, но в этом молчании было всё, что нужно было сказать.

Балдер наклонился немного ближе, его дыхание стало моим, и я почувствовала, как его руки осторожно обвили меня, притягивая к себе. Я не сопротивлялась, в тот момент мне казалось, что в этом прикосновении есть всё, о чём я мечтала, — теплоту, безопасность и признание. Я успела отставить чашку на стол прежде, чем его губы коснулись моих, и это было не просто поцелуй, это было то, что отнимало все слова, вырывая их прямо из груди. Его поцелуй был полон тех неизречённых чувств, которые нельзя было передать словами.