О ТОМ, КАК КЛИМ ПЕТРОВИЧ СОЧИНИЛ НАУЧНО-ФАНТАСТИЧЕСКУЮ КОЛЫБЕЛЬНУЮ, УКАЧИВАЯ СВОЕГО ПЛЕМЯННИКА – СЕМЕНА, КЛАВКИНОГО СЫНА Спи, Семен, спи, Спи, понимаешь, спи! Спи, а то придет Кащей, Растудыть его в качель! Мент приедет на «козе», Зафуячит в КПЗ! Вот, какие, брат, дела – Мышка кошку родила. Спи, Семен, спи, Спи, понимаешь, спи! В две тысячи семьдесят пятом году Я вечером, Сеня, в пивную зайду, И пива спрошу, и услышу в ответ, Что рижского нет, и московского нет, Но есть жигулевское пиво – И я просияю счастливо! И робот топтун, молчалив и мордаст, Мне пиво с горошком зеленым подаст. И выскажусь я, так сказать, говоря: – Не зря ж мы страдали, И гибли не зря! Не зря ж мы, глаза завидущие, Мечтали увидеть грядущее! Спи, Семен, спи, Спи, понимаешь, спи. Спи, а то придет Кащей, Растудыть его в качель! Мент приедет на «козе», Зафуячит в КПЗ! Вот, какие, брат, дела – Мышка кошку родила. Спи, Семен, спи, Спи, понимаешь, спи, Спи!.. О ТОМ, КАК КЛИМ ПЕТРОВИЧ ДОБИВАЛСЯ, ЧТОБЫ ЕГО ЦЕХУ ПРИСВОИЛИ ЗВАНИЕ «ЦЕХА КОММУНИСТИЧЕСКОГО ТРУДА», И НЕ ДОБИВШИСЬ ЭТОГО – ЗАПИЛ …Все смеются на бюро: «Ты ж как витязь – И жилплощадь, и получка по царски!» Ну, а я им: «Извините, подвиньтесь! Я ж за правду хлопочу, не за цацки! Как хотите – на доске ль, на бумаге ль, Цельным цехом отмечайте, не лично. Мы ж работаем на весь наш соцлагерь, Мы ж продукцию даем на отлично! И совсем мне, – говорю, – не до смеху, Это чье же, – говорю, – указанье, Чтоб такому выдающему цеху Не присваивать почетное званье?!» А мне говорят, (Все друзья говорят – И Фрол, и Пахомов с Тонькою) – «Никак, – говорят, – нельзя, – говорят – Уж больно тут дело тонкое!» А я говорю (матком говорю!), Пойду, – говорю, – в обком, – говорю! А в обкоме мне все то же: – Не суйся! Не долдонь, как пономарь, поминанье. Ты ж партийный человек, а не зюзя, Должен, все ж таки, иметь пониманье! Мало, что ли, пресса ихняя треплет Все, что делается в нашенском доме? Скажешь – дремлет Пентагон? Нет не дремлет! Он не дремлет, мать его, он на стреме! Как завелся я тут с пол-оборота: – Так и будем сачковать?! Так и будем?! Мы же в счет восьмидесятого года Выдаем свою продукцию людям! А мне говорят: – Ты чего, – говорят, – Орешь, как пастух на выпасе?! Давай, – говорят, – молчи, – говорят, Сиди, – говорят, – не рыпайся! А я говорю, в тоске говорю: – Продолжим наш спор в Москве, – говорю! …Проживаю я в Москве, как собака. Отсылает референт к референту: – Ты и прав, мне говорят, – но, однако, Не подходит это дело к моменту. Ну, а вздумается вашему цеху, Скажем, – встать на юбилейную вахту? Представляешь сам, какую оценку Би-Би-Си дадут подобному факту?! Ну, потом – про ордена, про жилплощадь, А прощаясь, говорят на прощанье: – Было б в мире положенье попроще, Мы б охотно вам присвоили званье. А так, говорят, – ну, ты прав, – говорят, – И продукция ваша лучшая! Но все ж, – говорят, – не драп, – говорят, – А проволока колючая!.. – Ну, что ж, – говорю, – Отбой! – говорю. – Пойду, – говорю, – В запой, – говорю! ПЛАЧ ДАРЬИ КОЛОМИЙЦЕВОЙ ПО ПОВОДУ ЗАПОЯ ЕЕ СУПРУГА КЛИМА ПЕТРОВИЧА
Ой, доля моя жалкая, Родиться бы слепой! Такая лета жаркая – А он пошел в запой. Вернусь я из магазина, А он уже, блажной, Поет про Стеньку Разина С персидскою княжной. А жар – ну, прямо, доменный, Ну, прямо, градом пот. А он, дурак недоенный, Сидит и водку пьет. Ну, думаю я, думаю, Болит от мыслей грудь: – Не будь ты, Дарья, дурою – Придумай что-нибудь! То охаю, то ахаю – Спокоя нет как нет! И вот – Пошла я к знахарю, И знахарь дал совет. И в день воскресный, в утречко, Я тот совет творю: Вплываю, словно уточка, И Климу говорю: – Вставай любезный-суженый, Уважь свой родный дом, Вставай – давай, поужинай, Поправься перед сном! А что ему до времени? Ему б нутро мочить! Он белый свет от темени Не может отличить! А я его, как милочка, Под ручки – под уздцы, А на столе: Бутылочка, Грибочки, огурцы. Ой, яблочки моченые С обкомовской икрой, Стаканчики граненые С хрустальною игрой, И ножечки, и вилочки – Гуляйте, караси! Но только в той бутылочке, Не водка: Ка-ра-син! Ну, вынула я пробочку – Поправься, атаман! Себе – для вида – стопочку, Ему – большой стакан. – Давай, поправься, солнышко, Давай, залей костер!.. Он выпил все, до донышка, И только нос утер. Грибочек – пальцем – выловил, Завел туманно взгляд, Сжевал грибок И вымолвил: – Нет, не люблю маслят! |
