Я иду домой. Я очень устал и хочу спать. Говорят, что когда людям по ночам снится, что они летают – это значит, что они растут. Мне много лет, но едва ли не каждую ночь мне снится, что я летаю. …Мои стрекозиные крылья Под ветром трепещут едва. И сосен зеленые клинья Шумят подо мной, как трава. А дальше – Таласса, Таласса! – Вселенной волшебная стать! Я мальчик из третьего класса, Но как я умею летать! Смотрите – Лечу: словно в сказке, Лечу, сквозь предутренний дым, Над лодками в пестрой оснастке, Над городом вечно-седым, Над пылью автобусных станций – И в край приснопамятный тот, [25]Где снова ахейские старцы Ладьи снаряжают в поход. Чужое и глупое горе Велит им на Трою грести. А мне – За Эгейское море, А мне еще дальше расти! Я вырасту смелым, и сильным И мир, как подарок, приму. И девочка С бантиком синим Прижмется к плечу моему. И снова в разрушенной Трое – Елена! – Труба возвестит. И снова… …На углу Садовой какие-то трое остановили Меня. Они сбили с меня шапку, засмеялись и спросили: – Ты еще не в Израиле, старый хрен?! – Ну, что вы, что вы?! Я дома. Я – пока – дома. Я еще летаю во сне. Я еще расту!.. ВАЛЬС ЕГО ВЕЛИЧЕСТВА ИЛИ РАЗМЫШЛЕНИЕ О ТОМ, КАК ПИТЬ НА ТРОИХ Песня написана до нового повышения цен на алкогольные напитки. Не квасом земля полита. В каких не пытай краях: Пол-литра – всегда пол-литра, И стоит везде Трояк! Поменьше иль чуть побольше – Копейки, какой рожон?! А вот разделить по-Божьи – Тут очень расчет нужон! Один – размечает тонко. Другой – на глазок берет. А ежели кто без толка, Всегда норовит – Вперед! Оплаченный процент отпит И – Вася, гуляй, беда! Но тот, кто имеет опыт, Тот крайним стоит всегда. Он – зная свою отметку – Не пялит зазря лицо. А выпьет он под конфетку, А чаще – под сукнецо. Но выпьет зато со смаком, Издаст подходящий стон, И даже покажет знаком, Что выпил со смаком он! И – первому – по затылку, Он двинет, шутя, пинка. А после Он сдаст бутылку И примет еще пивка. И где-нибудь, среди досок, Блаженный приляжет он. Поскольку – Культурный досуг Включает здоровый сон. Он спит. А над ним планеты – Немеркнущий звездный тир. Он спит. А его полпреды Варганят войну и мир. По всем уголкам планеты, По миру, что сном объят, Развозят Его газеты, Где славу Ему трубят! И грозную славу эту Признали со всех сторон! Он всех призовет к ответу, Как только проспится Он! Куется Ему награда. Готовит харчи Нарпит. Не тревожьте его! Не надо! Пускай человек поспит!… ОПЫТ ПРОЩАНЬЯ
Корабль готовится в отплытие. Но плыть на нем – Сойти с ума! Его оснастку, как наитие, Разрушат первые шторма. И равнодушно ветры жаркие, Не оценив его дебют, Когда-нибудь останки жалкие К чужому берегу прибьют! Но вновь гуляют кружки пенные, И храбро пьют: За край земли! И корабельщики степенные В дорогу ладят корабли. …Вот он стоит, Красавец писанный! Готовый вновь нести свой крест. Уже и названный. И признанный. Внесенный в Ллойдовский реестр. И я – с причала – полон нежности, Машу рукою кораблю. Позорным страхом безнадежности Я путь его не оскорблю. Пусть он услышит громы вечные, Пусть он узнает Счастье – быть. И все шепчу я строки вещие: – Плывем… Плывем! Куда ж нам плыть?!.. ОПЫТ ОТЧАЯНИЯ Мы ждем и ждем гостей нежданных, И в ожиданьи Ни гу-гу! И все сидим на чемоданах, Как на последнем берегу. И что нам малые утраты На этом горьком рубеже, Когда обрублены канаты И сходни убраны уже? И где-то бродит в дальних странах Чужою ставшая строка. А мы сидим на чемоданах И ждем проклятого звонка. И нас чужие дни рожденья Кропят соленою росой, У этой Зоны отчужденья, Над этой Взлетной полосой! Прими нас, Господи, незванных, И силой духа укрепи! Но мы сидим на чемоданах, Как пес дворовый на цепи! Как раб, откупленный на волю Уже не может без оков, И все сидим и внемлем вволю, Не слышим тихих Божьих слов. Ну, что же нам теперь осталось? Строка газетного листа? О, время осени, о, старость, Как ты тщеславна и пуста. И нет ни мрака, ни прозренья, И ты не жив и не убит. И только рад, что есть – прозренье, Надежный лекарь всех обид. вернутьсяВариант: И дальше – на грозный восход… |
