… мне нужно освободится.

… если дернешься, он разрежет артерию.

… тогда что мне делать?

… ждать сигнал.

… каким он будет?

… я пока не знаю.

… а вдруг я не пойму, что это был сигнал?

… поймешь.

… а что мне делать, когда ты подашь сигнал?

… бежать со всех ног!

… куда?

… подальше отсюда.

… а ты?

… как получится…

Удар подкованным ботинком по стариковским ребрам, короткий взмах стволом.

— Встать!

Иваныч пошевелился, поднял голову, приподнялся опираясь на руки, сел на песок.

— Встать! — повторил африканец.

Петр Иванович уперся руками, встал на одно колено, с видимым усилием приподнялся, покачнулся, теряя равновесие, но сумел удержаться на ногах. Теперь он стоял ровно, лишь слегка пошатываясь, словно пьяный.

— Руки за голову!

Иваныч не без усилия повиновался.

Африканец повернул голову к Стивену, все еще считая того главарем шайки.

— Моя уходить. Забирать заложник.

Стивен так громко скрипнул зубами, что стало слышно, однако не произнес ни слова. Впрочем, африканцу официальный ответ и не был нужен.

— Твоя плохой заложник. Твоя думать убивать моя, твоя умирать. Моя нет заложник, моя умирать. Старик — плохой заложник. Твоя убивать старик, потом убивать моя. Я брать — этот. Мбамба умный. Мбамба думать голова.

Африканец снова улыбнулся своей безупречной белозубой улыбкой, однако она оказалась уже не столь великолепной как ранее. С правой стороны рта два зуба отсутствовали напрочь, а край десны обильно кровоточил. Бандит скривился и сплюнул на песок.

— Моя уходить далеко. Твоя — ждать. Моя отпускать заложник. Далеко. Там.

Он повел стволом автомата вдаль, аккуратно сделал небольшой шаг назад.

Стивен вновь промолчал. Африканец счел это согласием, однако на всякий случай повторил менее уверено, хотя возможно это была попытка изобразить вопросительную интонацию:

— Моя уходить⁉

Внезапно пошевелился Иваныч, опустил правую руку вниз и засунул кисть в карман брюк, что-то нащупал там и сильно сжал. Африканец отреагировал молниеносно, вздернул автомат, направив в лицо старику и сильнее вдавил нож в горло Михаила. Снова потекла кровь по шее. Мбамба прекрасно понимал, что на выстрелы прибежит подмога, поэтому не торопился открывать огонь. Хотя давно мог убить всех троих.

— Рука. Показать! — гаркнул африканец.

Иваныч немедленно повиновался, вытащил руку из кармана и удерживая что-то в кулаке протянул боевику. Разжал кисть показав содержимое, на которое Мбамба уставился с немалым изумлением. Не удержавшись, Мишка на секунду оторвал взгляд от Стивена и тоже посмотрел на раскрытую ладонь. На ней лежали три раздавленные сигареты.

Он внезапно понял, что это и есть долгожданный сигнал.

Африканец поднял растерянный взгляд на Иваныча и растянул окровавленные губы в кривой усмешке.

— Глю-упый бе-елий!

Договорить он не успел, Иваныч дунул на ладонь.

Сигареты из водорослей пропитывались какой-то неимоверно жуткой дрянью, делающей их крепче. Из-за нее жутко щипало, если табак попадал в глаз. Африканец непроизвольно вздрогнул и зажмурился, рефлекторно отвел нож от шеи Михаила. Лезвие отодвинулось всего на пару сантиметров, но это был тот самый шанс. Единственный, потому что другого уже не будет.

Мишка ужом скользнул вниз, вывернулся, поднырнул под локоть и шарахнулся в сторону. На бегу кувыркнулся на песок, не в силах удержать равновесие. Краем глаза успел увидеть, что Иваныч изо всех стариковских сил вцепился в автомат и отвел ствол вверх. Грохнула длинная очередь, раскрасив небо росчерком быстро гаснущих в темноте ярко алых мошек.

Словно разящая молния Стивен метнулся к бандиту, на бегу вытягивая руки вперед. Левой он обхватил кисть, сжимающую нож, слегка довернул ее, а раскрытой правой ладонью ударил по сгибу локтя африканца. Огромный, остро отточенный тесак вошел в горло хозяина и пробил его насквозь. С обратной стороны шеи показался острый кончик с пилообразной заточкой на верхней кромке лезвия. Мбамба захрипел и открыл обезумевшие от боли и красные от водорослей глаза. Стивен немедленно шагнул назад, голыми руками с этой гориллой ему не справится.

Африканец одним небрежным движением отшвырнул старика в сторону, направил ствол на Стивена и нажал спусковой крючок. Автомат издал короткий металлический щелчок, но все пули только что отправились в небо, и для Стива не сталось ни одной.

Мбамба равнодушно выбросил бесполезное оружие, ухватился левой рукой за рукоять ножа, все еще торчащего в шее и резким движением вырвал его вместе с приличным куском мяса. Толчками выплеснулась кровь, окрашивая черным воротник защитного комбинезона и верхнюю часть бронежилета.

Африканец открыл рот, пытаясь что-то сказать, но поврежденные голосовые связки не позволили, он только захрипел невнятно, чем спровоцировал обильное кровотечение. Игнорируя боль боевик шагнул вперед, сжимая в руке нож и Михаил отчетливо понял, что именно так выглядит настоящая смерть, а вовсе не горбатой старухой с косой, в мешковатом балахоне.

Стивен сделал еще один шаг назад, опустился на корточки и не отрывая взгляд от африканца на ощупь нашел и подобрал винтовку. Плавным, словно в замедленной съемке, движением направил ствол на африканца.

— Иди к черту, — произнес он негромко и нажал на спусковой крючок.

Винтовка дважды хлопнула, выпуская пули, которые немедленно исчезли во мраке пустыни, прихватив с собой содержимое черепной коробки африканца, и ее саму, от середины лба и выше. Черный, наполовину обезглавленный монстр жутко захрипел, закатил глаза и попытался сделать еще один шаг, однако тело не подчинилось. Ноги подкосились, и Мбамба рухнул на песок, все еще конвульсивно дергаясь в смертельной агонии.

Стивен несколько секунд смотрел сверху вниз, как бы раздумывая, не выпустить ли остаток патронов в магазине в качестве контрольной точки в этом эпизоде жизни? Передумал. Переступил через мертвое тело африканца, склонился над Михаилом, протягивая руку:

— Вставай, Миш, он готов.

Михаил с готовностью ухватился за руку друга, вскочил на ноги, повернулся к Иванычу. Старик уже поднимался на ноги сам, с легкой усмешкой на лице.

— Уши на месте?

— Чего? — растерялся Михаил.

— Уши, говорю, целы? — повторил Иваныч, — я слышал, что африканцы своим пленникам первым делом уши отрезают и делают из них бусы.

— Серьезно? — озадачился Михаил.

— Абсолютно! — хохотнул Петр Иванович, — ты проверь на всякий случай. А вдруг уже отрезал?

Михаил испугано ощупал пылающие огнем ушные раковины. Вроде на месте. Не иначе старик пошутить решил, чтобы снять нервное напряжение. Михаил через силу улыбнулся и все остальные тоже заулыбались. А потом его словно прорвало, когда представил самого себя, нервно ощупывающего голову на предмет наличия ушей. Со стороны действительно выглядело глупо и комично. И он рассмеялся уже по-настоящему.

— Будем считать, что тебе повезло, — не унимался Иваныч.

Михаил вдруг сорвался с места и кинулся обнимать старика. По щекам опять потекли слезы, прямо сквозь непрекращающийся смех.

Не добежав несколько метров, штурмовики залегли, выставив автоматы, однако огонь не открывали. Стивен подал какой-то хитрый знак.

— Все в порядке, ребята. Можете выдыхать.

— Где он? — подбежал запыхавшийся Чекист.

— Там, — небрежно махнул Стив назад, — мы уже сами справились.

— Ну и отлично! — резюмировал Лев Исаакович, и повернувшись к «фашистам» перешел на командный тон, — труп в огонь! И найдите мне «куратора».

— А как он выглядел? Хоть какие-то приметы, описание?

— Он белый, идиоты! — рявкнул Чекист, выходя из себя.

— Был среди них один белый, — оживился штурмовик, — только он того, догорает уже.

— Ах ты, черт, — расстроился политрук, — ну ладно, черт с ним…