Гейман смачно выругался, помянув Пауля и его подручных, продавших души Сатане. Швырнул вторую гранату, вжался в песок закрыв голову руками. Грохнуло совсем рядом, ослепительно запылал бензин добавив освещения в лагере. Схватил «Стечкина», и расстрелял всю обойму не особо стараясь в кого-нибудь попасть. Нужно создать побольше хаоса и неразберихи, на большее даже рассчитывать не приходится. Поменял магазин и выскочил из укрытия, стараясь перемещаться зигзагами, побежал вперед.

Оружие! Мне нужно оружие посерьезнее пистолета.

Он уже давно не был так быстр и ловок, как этот молодой штурмовик. Пока добежал до лагеря успел запыхаться и шумно отдуваясь рухнул на песок.

Брякнулся, как мешок с костями.

Подхватил незнакомый автомат с огромным круглым диском, высунул ствол из-за контейнера, нажал на спусковой крючок. Машинка для убийства себе подобных сделала глубокомысленный щелчок, но стрелять напрочь отказалась.

Проклятье!

Повернул автомат набок, убедился, что предохранитель снят. С трудом отщелкнул диск, нужно было еще сообразить, как эта зараза отсоединяется. Разобрался, вытащил. Так и есть — пустой, это понятно даже по весу.

Не повезло. Придется обыскивать труп.

Да к черту! Не до церемоний и душевных терзаний, когда на чаше весов собственная жизнь. Непонятно куда пропадает всякая щепетильность, брезгливость и панический страх перед мертвым телом, когда на их место приходят холодный ум, трезвый расчет и суровый практицизм.

Боевики очухались, открыли беспорядочную стрельбу в разные стороны. Оно и понятно, полная дезориентация. Кто стреляет? Откуда? Поди разберись.

Запасной магазин нашел не сразу, оказался в подсумке, притороченном к поясу. Вставил на место, передернул затвор и только тогда поднял голову. Положение парнишки с М-16, спрятавшегося за маленьким пустым ящиком, казалось плачевным. Зажали между двух групп, не давая поднять голову и старательно дырявят хлипкую преграду. По всей видимости у штурмовика закончились патроны, так как он не отвечает на выстрелы.

Снова вернулся к подсумку, просто высыпав беспорядочное содержимое на песок. Запасных магазинов к американской штурмовой винтовке нашлось сразу три. Ну хоть в этом повезло.

Гейман отполз назад к Уралу, спрятавшись за колесом, открыл огонь по боевикам короткими очередями. Автомат не был оборудован отсекателем, затрясся выпуская сразу с десяток пуль, остро завоняло сгоревшим порохом. Боевики залегли, начали перегруппировываться. Политрук старательно прицелился и нажал на спусковой крючок еще раз.

Паршивый автомат! Или это пистолет-пулемет? Впрочем, какая разница. Трясется как припадочный, прицел неудобный, скорострельность бешеная. Перекатился к другому колесу, осторожно выглянул. Боевики вновь залегли, но их было очень хорошо видно в свете разгорающегося зарева. Пальнул разок для острастки, проследил как головы дружно ткнулись в песок.

Свистнул. Штурмовик посмотрел в его сторону.

— Держи, — метнул запасные магазины к винтовке. Кидал левой, неудачно получилось, прилетел только один, остальные попадали в темноту за ящиком. Ладно, черт с ними…

— Уходи оттуда! — закричал что есть мочи, — и друга своего прикрой.

Боевики дали дружный ответный залп на голос. Над самым ухом зашипело пробитое колесо, взвизгнула и ушла рикошетом в пустыню шальная пуля. Одна из очередей прошла по бронепластине кузова, высекая искры над самой головой.

Высунул ствол и что есть силы вдавил спусковую скобу, автомат зарычал, выпуская смерть с невероятной быстротой, словно торопился побыстрее избавится от патронов. Стрелял не целясь, по-Македонски, но неожиданно для самого себя в кого-то попал. Крики боли и проклятья на незнакомом языке согрели душу и заставили ухмыльнуться. Водил стволом влево-вправо, пока не успокоились и не заткнулись. Ствол автомата нагрелся и засветился в темноте нежно розовым светом.

Из какого же дерьма клепают оружие на Западе?

Застрекотала М-16, но уже не впереди, а немного сбоку. Штурмовик выполнил приказ и отступил под прикрытие грузовика. Стрелял он очень быстро, ровно по два патрона за раз. В лагере противников активно зашевелились, меняя позицию. Отползали под защиту разбросанных повсюду пустых контейнеров. Несколько тел остались лежать неподвижными, и это не могло не радовать.

От грохота заложило уши — взорвалась автоцистерна. Пламя взметнулось в небо миллионами искр, а после осело на песок вокруг чудовищно изуродованного Камаза. Теперь зрелище походило на огромный костер, из которого торчат кости доисторического животного.

Гейман снова высунулся из-за колеса, чтобы оценить обстановку. Парнишки-водителя нигде не видно. Наверное, уполз в укрытие со связанными руками. Это хорошо, можно не отвлекаться. Краем глаза отметил, что молодой штурмовик меняет магазин.

Нашел в темноте и подобрал? Красавчик!

Боевики видны как на ладони. Особенно хорошо выделялась крупная фигура, по-видимому командира группы. Он что-то гортанно кричал и отчаянно жестикулировал, отдавая приказы. Прицелился, вдавил скобу — автомат коротко рявкнул. Не попал!

Сейчас рассредоточатся и обойдут сбоку. Эх еще бы пару гранат. Да где же их взять?

И тут луч яркого прожектора прорезал тьму. Глухим басом загрохотала «спарка», две пунктирные линии трассеров прочертили ночное небо. Затарахтели автоматы «Калашникова», дополняя партитуру оркестра. Пули взметнули песок, разрывая тела боевиков на куски и расшвыривая их в разные стороны.

— Ну вот и «кавалерия» подоспела, — хрипло произнес политрук, переводя дух.

Вовремя!

Высунулся из-за колеса и одной длинной очередью выпустил весь остаток магазина. Впрочем, на фоне разрушений, наносимых пулеметом, его пули уже не имели никакого значения. Спаренный ДШК, когда-то был снят с торпедного катера и установлен на пикап. Огневая мощь, помноженная на мобильность.

Пауль знает толк в извращениях!

Очередь буквально разрезала контейнер напополам, взметнула песок, покромсала прячущихся людей на куски. Ничто живое не могло уцелеть в этом аду.

Когда закончилась лента, в ушах еще некоторое время стоял звон. Постепенно пыль осела на землю, стало слышно треск пламени горящего бензовоза и стоны выживших африканцев.

От машины перебежками низко пригнувшись к земле бежал человек.

— Лев Исаакович, это я, Чернецкий. Не стреляйте!

Гейман отполз назад, выпрямился, на всякий случай спрятавшись за бронированным кузовом.

— Почему так долго? — недовольно скривился, вытащил платок, протер лысину.

— Стемнело же, — лепетал особоуполномоченный, — следы не видно ни черта. Если бы не зарево, мы бы вообще мимо проскочили.

— Ясно, — политрук убрал платок в карман, — займитесь боевиками. Раненных добить!

— Но как же… — попытался возразить Чернецкий.

— Раненных добить, трупы сжечь! Машины боевиков тоже. Оружие и боеприпасы собрать и погрузить в пикап. И торопитесь. С каждой минутой колонна уезжает все дальше и дальше, а запаса горючего у нас нет. И к ним, — он кивнул головой на изуродованные трупы, — вполне может прибыть подкрепление в любую минуту. Хватит с нас перестрелок на сегодня.

— А наших? — залепетал особоуполномоченный.

— Сжечь! — рявкнул Гейман, — у нас нет времени возиться с похоронами. Что непонятно?

Стивен осторожно выглянул из-за дырявого как дуршлаг контейнера, убедившись в отсутствии опасности вышел.

— Фамилия? — грубо спросил Гейман.

— Майер.

— Хорошо вас Пауль выдрессировал. Водителя найди!

— Есть!

Стивен тотчас бросился к Мишке, все еще связанному и лежащему на земле под кузовом грузовика. Выхватил окровавленный нож, перехватил веревку, осмотрел. Множество мелких синяков и порезов, приличных размеров синяк под глазом, засохшая кровь под носом.

— Цел?

— Да. А ты?

— Так, слегка зацепило, — отмахнулся Стивен, — ничего страшного. Давай, выбирайся. Уже безопасно.

— Нас наконец-то нашли? — по щекам катятся слезы.

— Да, — коротко ответил Стивен, — кончай рыдать как девчонка. Выбирайся.