Сказать, что дело плохо, это не сказать ничего. До боевиков оставалось всего метров тридцать, не больше. И судя по количеству оставшихся в живых, почти все выпущенные пули пошли в молоко. Да, нужно признать, вояки из водителей оказались паршивые. Только боеприпасы зря перевели.

Капрал перетащил пулемет на другую точку и добивал ленту, уже совсем не экономя патроны. Видимо это был единственный способ заставить боевиков хоть немного снизить темп наступления. Замолчал пулемет японца, Стивен обернулся и увидел, что ствол смотрит в небо. Самурай отправился на встречу к богине Аматэрасу. Вечная память! Отважный был Ниппон…

Мишка вновь шмыгнул носом, но Стивен опередил, показал кулак, а затем указал на коробку с последней лентой. Михаил послушно кивнул, ухватил за ручки, матюгнулся и согнувшись под тяжестью двух десятков килограмм потащил капралу. Борман катался на песке от боли, зажимая ладонью простреленное плечо, пустой автомат валялся рядом. Прямо на глазах в грудь здоровяка-водителя вонзились еще две пули. Борман обмяк и застыл неподвижно.

«Рукопашной не будет», — успел подумать Стивен с легкой грустью.

Патроны в «Калаше» закончились полностью, и он выбросил бесполезную железяку. Растеряно оглянулся на капрала.

Что дальше?

— Возьми мой, — прокричал Круз сквозь непрерывный грохот пулемета, — там еще полрожка осталось. Он привстал на одно колено удерживая пулемет на весу, повел им слева направо неприцельно рассылая свинец вокруг себя.

Стивен метнулся вперед, подхватил «Калаш», и не увидев, а скорее почувствовав движение справа от себя, резко обернулся. Оскаленная черная морда оказалась совсем близко, буквально в полуметре. Почти не соображая, что делает, нажал спуск и выпустил остаток патронов одной очередью. В следующую секунду удар прикладом в челюсть отправил его в глубокий нокаут.

Стивен пришел в себя от сильного удара сапогом по ребрам, дернулся, застонал и открыл глаза. Сумерки сгустились окончательно, на небе выступили первые звезды. Слабые отплески пламени небольшого костра пляшут на почти неразличимых в темноте лицах.

— Встать! — грубый окрик на чистейшем немецком языке.

Стив ошарашено обернулся. Сильно загорелое, но несомненно европейское лицо, такая же изрядно поношенная и вылинявшая форма, как и у переговорщика-африканца. НАТО-вские знаки различия оборваны, опознать звание, должность и принадлежность к роду войск невозможно. Ствол М-16 уткнулся в грудь Стивена.

— На колени!

Стивен нехотя повиновался. Руки связаны за спиной, саднят ребра, челюсть пульсирует в такт биению сердца, в остальном все терпимо. Во всяком случае могло быть значительно хуже.

Сколько же я без сознания валялся? Никак не меньше полчаса.

Покрутил головой и увидел Мишку неподалёку. От сердца отлегло. Жив! И судя по внешнему виду, даже не ранен. Только сильно избит, связан и поставлен на колени неподалеку. Кивнул успокаивающе, Мишка в ответ хотел улыбнуться, но не смог, лицо перекосила гримаса. Перевел взгляд чуть дальше и похолодел.

Их уложили в ряд, словно патроны в обойме, голова к голове, ноги к ногам. С краю капрал, изрешеченный пулями словно старая мишень в тире. Не менее обоймы выпустили в мертвое тело. Чуть дальше Франсуа, выглядит ненамного лучше Круза, почти невозможно опознать, все тело жутко изуродовано. Еще дальше Борман и япошка, разглядеть подробности не дает темнота.

Послышались истеричные всхлипывания и к свету костра вытолкали Ковтуна со связанными руками.

— Я все сделал как мне велели, — высоким дискантом визжал тот, — мне обещали жизнь и вознаграждение.

Африканцы дружно загоготали, хотя никто и не понимал воплей насмерть перепуганного водителя. На встречу шагнул давний знакомый двухметровый африканец, увешанный оружием. Что-то гортанно выкрикнул на своем языке и вытащил из-за пояса тесак.

— Что хотеть глюпый р-рюски? — спросил он на эсперанто у европейца. Мысленно Стивен обозвал того «куратором», так как группой командовал долговязый африканец переговорщик. Кем же в таком случае мог быть «немец»?

— Вознаграждение, — ответил европеец с ехидной ухмылкой. Выходило что русский язык он понимал.

Африканец загоготал и быстро взмахнул ножом. Все произошло настолько быстро, что Стивен не успел ничего понять, только что Ковтун голосил на всю пустыню требуя оплату и вдруг захрипел, упал на колени и теперь смотрел на боевиков округлившимися от удивления глазами. Рубашка на груди мгновенно окрасилась темным, а на шее, куда Стивен изо-всех сил старался не смотреть, словно образовался еще один огромный улыбающийся рот. И этот страшный оскал издавал жуткий хрип и булькающие звуки. Через пару секунд глаза Ковтуна подернулись дымкой, а затем остекленели. Бездыханное тело почти беззвучно рухнуло на песок. Африканец пинком сапога поправил его, уложив рядом с остальными в один аккуратный ряд.

К горлу подкатила тошнота. Мишка шумно сглотнул и хлюпнул носом. Стивен внезапно четко и ясно осознал, что их с Мишкой сейчас тоже убьют.

А зачем вообще оставляли в живых? Может быть им нужны рабы, или переводчик? Да нет, вряд ли. Именно он, Стивен, вел переговоры, значит хотят сначала допросить, а потом пустят в расход. А Мишку? Может быть им нужен водитель чтобы перегнать грузовики?

Я торгуюсь, озадачился Стивен, значит пытаюсь найти причину, по которой нас оставят в живых. Но ее скорее всего нет. Поэтому если хочешь жить, нужно действовать немедленно.

А что я могу сделать со связанными руками?

Он пошевелил кистью. Связали за запястья, но не слишком туго, есть небольшая свобода для маневра. Вспомнил слова капрала: «нож за голенищем, в правом сапоге». Долго и старательно, до рези в глазах вглядывался в полумрак. На секунду показалось, что он видит небольшое утолщение на правом сапоге Круза. Нож непременно должен быть там, потому что трупы никто не обыскивал. Тело капрала совсем рядом, резко пригнуться, прыгнуть и на лету развернуться спиной вниз. Вытащить нож из-за голенища сапога убитого товарища, избавиться от веревок. С ножом в руках напасть на ближайшего африканца и завладеть автоматом.

Он внутренне содрогнулся. План был настолько дырявый, что пытаться его осуществить полное безумие. Но другого все-равно нет.

Давай прикинем еще раз, секунда на прыжок и падение, еще две — три секунды чтобы извлечь нож. Как быстро он сможет разрезать веревки? Ну пусть еще столько же. Накинем еще пару секунд на форс-мажорные обстоятельства. Итого? Секунд десять понадобится, чтобы освободится. А африканцу хватит и одной, чтобы развернуться и одной очередью «срезать» их вместе с Мишкой.

Значит нужно потратить еще полсекунды на то, чтобы убрать Михаила с линии огня. Если сильно толкнуть его в плечо, наверняка не удержит равновесие со связанными руками и грохнется на песок. Масса тела играет решающее значение.

Так, давай сначала…

Толкнуть Мишку, затем прыжок с переворотом на спину. Выхватить нож из сапога и перехватить веревку. Это все можно сделать очень быстро, одним движением. Нужно порепетировать, хотя бы мысленно, думаю, что смогу уложиться в три секунды.

Но что потом?

Потом будет очередь из автомата…

Так, а если учесть? Кто откроет огонь? Скорее всего вон-тот, худощавый. Не снимает палец со спускового крючка и все время глазками зыркает на пленников. Остальные расслаблены, автоматы не в боевом положении. Значит его назначили присматривать за арестованными. А чего им бояться? Пленники связаны, оружия у них нет.

А если всмотреться пристальнее? Самое важное — детали. Худощавый ранен в левую руку, вон грязная тряпка на предплечье намотана, наверняка же не просто так. Это значит, что как минимум на полсекунды реакция запоздает. Ну не ждет он от пленников активных действий. Еще секунда на то, чтобы вскинуть автомат и направить на Стивена. Учитывая, что тот не останется на месте, а прыгнет вперед, африканцу придется повести автомат следом. Это еще полсекунды на сопровождение цели. Итого — две.