— Твоя люди уходить, — ухмыляясь повторил африканец. Глаза просто сияли от восторга, словно он только что выдал великолепную шутку и теперь наслаждался произведенным впечатлением на зрителей. Однако те почему-то не улыбались, а растеряно переглядывались между собой.

— Моя ехать далеко, — старательно подражая боевику и схожим образом коверкая речь, заговорил Стив, — моя платить за проезд по твой земля. Что ты хотеть получать за это?

— Твоя люди мало. Моя все забирать. Машина забирать. Груз забирать. Топливо забирать. Вода забирать. Твоя люди уходить пустыня.

— Вынуждены отклонить ваше предложение, — как можно вежливее произнес Стивен, кривляться ему быстро надоело — предлагаю поискать разумный компромисс, устраивающий обе стороны.

— Твоя ходить пустыня — твоя умирать пустыня. Земля — мой. Машина — мой. Груз — мой. Твоя — умирать.

— Пошел ты к черту! — вдруг громко и отчетливо произнес капрал по-русски с нотками явно выраженной агрессии, он и без перевода понял содержание разговора и с трудом скрывал ярость.

Как это ни странно, но африканец тоже понял смысл сказанного без перевода на эсперанто, дебильная улыбка сперва перекосилась, а затем и вовсе сползла с закаленного солнцем и ветром иссиня-черного лица.

— Твоя люди уходить, моя машины забирать, — в третий раз, скороговоркой, но уже гораздо менее уверенно, словно заученную мантру повторил боевик, и добавил скалясь — глюпый белий р-рюски умирать пустыня.

— Вали нахер отсюда, — внезапно вскинулся капрал, — ни черта тебе, негритос, не обломится. Сунетесь, рога поотшибаем, — и внезапно перешел на очень плохую интерлингву, примерно такого же уровня, как эсперанто африканца — моя ехать далеко, твоя ходить к черту.

Последнее слово было демонстративно произнесено по-русски, видимо в словарном запасе капрала зияли приличные лакуны, но перевод африканцу не потребовался и в этот раз.

— Моя твоя пиф-паф, — Круз сложил пальцы ладони «пистолетиком» и направил указательный палец в сторону негра. Сделал небольшой рывок, словно рука сотряслась от выстрела, затем поднял кисть вертикально, поднес палец ко рту и слегка дунул на воображаемый дым из условного ствола револьвера.

— Моя уходить, — хмуро выдавил из себя боевик, — твоя думать. Твоя хорошо думать — твоя уходить пустыня, медленно умирать. Твоя плохо думать — твоя умирать быстро.

— Это мы еще посмотрим, — хмыкнул Круз, — вали отсюда, пока я команду «огонь» пулеметчику не отдал. Понял меня ниггер?

Боевик вздрогнул, услыхав знакомое слово, поиграл желваками, но ничего не ответил, развернулся и размеренным шагом пошел обратно, всем своим видом презрев опасность выстрела в спину. Яйца у африканца видимо стальные, так ни разу и не оглянулся.

— Мда-а-а, — протянул Стивен, задумчиво глядя на удаляющуюся фигуру, — разговора не получилось. Выдвинул ультиматум и ушел в закат, гордо расправив плечи.

— Пошли, Молодой, — проворчал Круз, едва слышно, — а то мы для них слишком хорошие мишени. Если у кого-то нервы не выдержат, положит нас как куропаток одной очередью.

Африканец уже дошагал до своей амуниции, и теперь не спеша вооружался, искоса поглядывая в сторону лагеря.

— Что делать будем?

Круз пожал плечами:

— Вызвался командовать — самое время начинать. Жить нам осталось полчаса, от силы час.

— Пессимистично звучит.

— Как есть, — равнодушно пожал плечами Круз, — у тебя есть пятнадцать минут на то, чтобы подготовить оборону лагеря. Патронов хватит минут на десять боя. Шансов отбиться у нас нет.

Вернулись под прикрытие машин с бронированными бортами, спрятались за огромными колесами. Мишка выбрался из кабины, сиганул вниз игнорируя ступеньки, выскочил навстречу:

— Ну что?

— Ничего хорошего, — недовольно буркнул Стивен, — в ультимативной форме предложено бросить машины и уходить пешком в пустыню, тогда возможно оставят в живых.

— И куда же мы пойдем? — растерялся Мишка.

— Никуда не пойдем, — отрезал капрал, — будем оборонятся.

— Что с боеприпасами? — озадачено нахмурился Стивен.

— У нас две ленты осталось, — отчитался Мишка, — было три, но одну ты сам расстрелял по ящерицам. Я пулемет перезарядил, в коробке одна запасная осталась. Есть еще АКСУ, Эмиссар Иванычу подарил на последней стоянке. К нему в комплекте два полных рожка патронов. Это все.

— А у вас? — Стивен повернулся к Ковтуну с Борманом.

— Полный комплект, пулемет заряжен, две ленты в коробке — по сто пятьдесят патронов в каждой.

— Есть еще монтировка, — пошутил Борман, — и разводной ключ. Если в лоб пульнуть, мало не покажется.

Шутка не удалась, лица присутствующих остались серьезными.

— Так, — подвел итоги Стивен, — не густо. Но и не так уж мало. Три калаша и два пулемета на семерых.

— Восьмерых, — хрипло произнес Мишка за спиной, — не хорони Иваныча, он еще нас всех переживет.

Стивен растерянно обернулся, успокаивающе поднял руку, как бы уговаривая не перебивать. Мишка опустил голову и замолчал на полуслове.

— Окопы вырыть не успеем, времени слишком мало, — задумчиво пробормотал Стив, откашлялся и скомандовал — значит так, Франсуа, Борман и японец, вытаскивайте контейнеры из ямы, наполним песком и расставим вокруг лагеря. Ковтун возьми Михаила в помощь и вскрывай в своем грузовике все ящики подряд. Нам нужно оружие и боеприпасы.

— Чекист… — начал Ковтун, но Стивен его перебил, так как заранее знал все отговорки:

— Под мою ответственность!

Глупо боятся Чекиста, если через полчаса нас не будет среди живых.

— Ну ладно, если так, — проворчал водитель, — делайте что хотите, мне все равно. Но лучше бы мы сдались и ушли в пустыню. Перестреляют же всех. Их вон сколько.

— И сколько? — нахмурился капрал.

— Не знаю, — смутился Ковтун, — человек двадцать.

— И что с того? — взъярился Круз, — По-твоему здесь терпилы собрались? Думаешь мы за себя постоять не сможем?

— Да успокойтесь вы, — рявкнул Стивен, — только время зря теряем.

После небольшого совещания с капралом с глазу на глаз, бензовоз было решено отдать врагу. Подгонять Камаз с горючим вплотную к лагерю слишком рискованно, не дай бог загорится и рванет, на этом бой сразу закончится досрочной и убедительной победой африканцев. Рассредоточивать скромные людские ресурсы, чтобы оборонять одновременно два рубежа — посчитали нецелесообразным.

— Нападать будут отсюда, — указал капрал направление, — распределятся полукругом, подальше друг от друга и поползут в нашем направлении. Когда приблизятся достаточно близко, задействуют пикапы с пулеметами, для того чтобы быстро подавить огневые точки.

— Почему…? — начал было Стивен, но капрал его перебил:

— Потому что это самая оптимальная тактика для штурма нашего лагеря.

— Почему… ты уверен, что именно с этого направления нападать будут? — все-таки закончил фразу Стивен.

— Потому что ближе, — оскалился Круз, — и потому что с этой стороны бензовоз. Его захватят первым. На что уйдет минут пятнадцать — двадцать, они же не знают, что мы его не собираемся оборонять, будут осторожничать. А потом переползать на другую позицию им будет уже лень, да и темнеет быстро. Негры все-таки не кошки, в кромешной темноте тоже видят плохо.

— Ясно, — пробормотал Стивен. Объяснение очевидного для Круза показалось ему слишком банальным. Не может быть, чтобы боевики были так наивны, если не сказать глупы и так предсказуемы.

Эх, заминировать бы цистерну…

Когда истекли десять минут из отведенных пятнадцати, стало ясно что они катастрофически не успевают подготовиться к обороне лагеря. Ящики извлекли из песка и раскидали вокруг случайным образом — так распорядился капрал. Однако наполнить песком успели только два из них, установленные между машинами, со стороны предполагаемого нападения.

Мишка и Ковтун выбрались из кузова злые и разочарованные. Спустили «Корд», и пару автоматов.

— Четыре ящика с оружием вскрыли, — возмущался Мишка громче всех, — и ни одного патрона, прикинь. Издевательство какое-то, оружия хоть жопой ешь, а стрелять нечем. Ни гранат, ни мин, вообще ничего из боеприпасов нет. Вот же не повезло!