Сквозь морок услышала, как зашелестели юбки, шорох был все ближе, приглушенный удивленный вздох. Это была Элиза, совсем рядом:

— Остановись… Убьешь…

Я почти не разбирала их слов. Слышала, как она вскрикнула, а затем… Неправильное проникновение будто бы в самую голову. Вкрадчивый голос мужчины приказывал мне рассказать все.

«Все? Хорошо!»

И я начала вываливать одну грязную подробность страсти сегодняшнего утра за другой, подробно описывая все свои желания относительно Александра.

Снова удар, от которого моя голова дернулась и упала на грудь. Я больше не могла ее поднять.

— Говори про камень! Говори!

Я даже не видела его лица. В мыслях сразу, точно появились перед глазами, возникли обнаруженные сегодня записи. Открывая и закрывая рот, точно выброшенная на берег рыба, я держалась из последних сил. Я точно знала, где камень, в письмах были зашифрованы указатели. Но если он нужен такому гнусному мерзавцу, значит, он принесет лишь зло. Я ни за что не скажу ему!

— Тварь! — он снова наотмашь ударил по моей щеке. Я строила из себя сильную, но на самом деле была так слаба, что даже не было сил вскрикнуть.

Я ослушивалась приказа, боролась с внушением. Делать вид, что я справляюсь было легко, пока не пришла боль. Непослушание тому, кто одарил ядом, приносило нестерпимую боль. Элиза радушно наградила меня этим знанием, но то, что я испытала тогда, лишь от одного укуса, ни в какое сравнение не шло с тем, что происходило сейчас.

Почувствовала, как лоб покрыла испарина, по спине, оставляя влажный след, стекли неприятные холодные капли пота. Страдание пришло мгновенно — все суставы будто бы разом выкрутило в неправильную сторону. Мне казалось, я даже слышу хруст моего разбиваемого о боль сознания, которое обманывалось ядом, словно бы мои кости ломались одна за другой. Даже пальцы на руках будто бы прищемило между тяжелых плит. Я закричала. И снова, и снова, и снова…

— Не сопротивляйся, мышка. Мне нужна правда и лишь она. И, ты знаешь, все закончится.

— Я… Не знаю. Ничего не знаю! — снова вскрикнула, откидываясь на спинку. Боль стала моим судьей, Сталван точно знал, когда я говорю неправду. Индикатором лжи становился мой полный страдания крик. Каждый новый спазм был сильнее предыдущего, волнами растекался по телу так же, как сегодня утром растворялось удовольствие. Как бы я хотела потерять сознание, умереть. Лишиться всех чувств разом, лишь бы не ощущать эти импульсы, что иглами вонзались в каждый миллиметр моего тела. Боже, прошу… Пусть все это закончится.

Ослепленная, я не представляла, что происходит. Не видела лица своего мучителя, своего палача. До ушей вдруг донесся глухой стук, и я ощутила, что на меня что-то свалилось. Или кто-то.

— Проклятье! Сейчас! Сейчас…

Голос Элизы стал ближе. Она закряхтела, и мне сразу стало легче.

— Не бойся, ладно? — она коснулась зубами моей шеи, добавляя новую порцию яда в организм, — Сейчас пройдет. Все пройдет…

К моему удивлению, боль, сковавшая меня, вдруг стала отступать. Слух и зрение стремительно возвращались. Передо мной снова была эта злосчастная темница, но теперь Элиза склонялась надо мной, проворачивая ключ рядом с моим запястьем. У своих ног я увидела Сталвана, он бесчувственной кучей свалился на грязный пол, кровь окрасила его седые волосы. Я даже не понимала, жив он или нет.

— Вера! — девушка тряхнула меня за плечи, — Ты слышишь?

— Да… — еле ворочая языком, отозвалась.

— Надо бежать отсюда. Ну же! — подхватил меня, закинула мою руку себе на плечо, повела обратно к лестнице, — Давай же! Скорее!

Тащить на себе эту бестию было тяжело. Надо было там же и бросить!

Подумала о том, как огорчится Александр — мне очень не хотелось, чтобы он страдал. Хоть я и не получила от него того, чего хотела, но все равно могла назвать его своим близким другом.

Глянула в сторону Веры, покачала головой, когда мы остановились на вершине лестницы отдышаться. Кроме того, что она измождена, она была еще и напугана. Гораздо сильнее, чем там, внизу. Я знала, о чем она переживала и боялась того же.

— Теперь ты будешь меня пытать? Или что, использовать? Отдашь мне преступный приказ? — когда она только подала голос, он казался слабым, осипшим, но по мере того, как распалялся ее гнев, креп и он.

— Что?! Ты в своем уме?! — оскорбилась я, тряхнув ее за руку, — Да я спасла тебя!

— Спасла? Я так не думаю, — она опасно приблизилась, раздувая ноздри. Ее губы и грудь были в крови, я передернула плечами от отвращения, — Я тебе не доверяю.

— Прекрасно! Это, — приняла ее вызов, так же точно наступая, — Взаимно.

Она фыркнула и тихим шагом вернулась к проходу. Я тоже затихла, и мы прислушались. Ни звука.

— Пойдем, Вера. Мне не по себе.

— Ты его не убила?

— Да за кого ты меня принимаешь?! — задохнулась от возмущения, — Ладно! — всплеснула руками, — Ты, как хочешь, конечно, но я ухожу.

Когда я уже развернулась на каблуках, нахалка больно дернула меня за руку.

— Ты понимаешь, что это все разрушит? — я всмотрелась в ее лицо. Такое отрешенное, а в глазах застыли слезы, что мерцали в свете пламени, которого было катастрофически мало в настенных подсвечниках. На секунду мне показалось, что она говорила вовсе не со мной.

— Вера… — переступая через собственную гордость, я провела пальцами по ее плечу, — Мы и так уже наворотили. Он должен узнать. Александр справится, защитит, найдет выход.

— Он не простит меня.

Я закатила глаза, не изменяя своему обычному поведению. Этот ее загробный тон выводил меня из себя! К тому же, мне меньше всего хотелось попасть в лапы Сталвана, от того хотелось поскорее убежать подальше, но убедить эту упрямицу было сложно.

— Не попробуешь — не узнаешь, — я отступила от нее, изящно провернувшись, подхватила юбку и понеслась, сломя голову вперед. Я знала путь так хорошо, что прошла бы его с закрытыми глазами. Хоть теперь мы и не были близки, я доверяла ему. Александр поступит по справедливости.

«Я надеюсь…»

***

Темнота окутывала меня. Мрак ночи перемежался с мраком, разраставшимся в душе. Теперь липкий страх заставлял чернеть и мое собственное сердце, убивая всякую надежду на счастливый конец моей истории.

Кроме того, мне становилось хуже. Хоть Элиза и ослабила боль, я все равно чувствовала, как яд убивает всю силу во мне, жизнь утекала так стремительно, будто песок сквозь пальцы.

Мыслью коснулась образа драконицы, но она молчала. Испугавшись худшего, я тихонько заплакала. Что за злой рок настиг меня в этой жизни? Неужели я потеряла часть себя? Боже, как мне страшно…

Вдалеке я слышала стук каблуков Элизы. Ее поведение могло вызвать у меня только недоумение, иного я бы сказать не могла. И все равно я была ей благодарна за помощь, за спасение. Даже если я не переживу этой ночи, у меня теперь есть шанс увидеть его. Еще хотя бы раз.

Мой истинный… Моя судьба! Как же достучаться до тебя? Какие слова подобрать, чтобы ты зрел в суть? Я ведь пыталась спастись, чтобы быть с тобой, и спасти тебя…

Казалось, блеснула искра надежды, подавляющая каменное отчаяние. Молить о прощении — самое правильное, что я могу сделать для него. Могу ли я рассчитывать на его милосердие, когда вся моя кровь пропитана предательством?

— Глупая девчонка.

Слабый голос на задворках сознания оглушил меня неожиданностью своего явления.

— Ты слышишь? Тебе плохо? Чем мне помочь?

— Мне так же, как и тебе… — она тяжело выдохнула, — Признать свою ошибку сразу, рассказать ему обо всем — это было бы правильным решением тогда. Он бы понял…

— Что же мне делать? — слезы опять застилали мой взор. Я уже знала, что погрязла в греховной лжи, но сейчас вновь пыталась придумать обманчивое, но спасительное объяснение, лишь бы он дал мне шанс.

— Я касалась его дракона. Он… Непримирим…

Она протяжно застонала, а после и вовсе затихла. Я заволновалась еще больше и, сорвавшись с места, побежала, пытаясь нагнать Элизу.