В зале недоставало света: мало свечей, мало светильников; основным источником был камин. Зато везде на полах были ковры, что заглушали мои неровные от борьбы с собой шаги. Коротко оглянулась, но никого не заметила. Всё же поклонилась, сгибая колени, хоть я ощутила в них слабость, выпрямилась и подошла к столу. Поставила поднос чуть громче, чем собиралась. Сбоку раздался шорох. За чёрным лакированным, просто огромным роялем сидел мужчина ко мне спиной. Блестящие черные локоны спадали на его плечи. И я ещё не увидела его лица, но уже закусила губу. Непристойные мысли тут же наполнили мою фантазию жаркой страстью.

Тряхнула головой, силясь сбросить с себя наваждение, отвернулась, чтобы заняться сервировкой, про себя перечисляя и называя приборы.

“Сервировочная тарелка. Сюда вилку для салата… Обеденная вилка. Здесь обеденный нож. Нож для салата… Дальше… Да где она? Чайная ложка. Так… Десертная вилка, десертную ложку повернуть. Три бокала… Салфетку вот сюда, и… Готово!”

Я не сдержала довольной улыбки, окидывая взглядом свою работу. Чуть подвинула одну из вилок, сделала шаг назад… Уперлась в кого-то спиной!

Голову окатило жаром, когда этот кто-то коснулся спокойным дыханием моей шеи.

— Идеально.

Я покрылась мурашками, как и много раз до этого, но в этот раз приятными. Я никогда-никогда-никогда не слышала такого голоса. Такого бархатного, такого сладостного в своей властности.

Осторожно обернулась, у меня перехватило дыхание. Мужчина, что сидел за роялем, оказался непозволительно близко. А я беззастенчиво разглядывала его лицо. Холодные голубые глаза… Если бы он только посмотрел на меня, я бы ощутила себя самой исключительной в этом мире. Тёмные нахмуренные брови, между которыми пролегла небольшая морщинка, придавали его лицу еще больше серьёзности. Ещё больше сексуальности… Чёрные длинные волосы были небрежно собраны у лица, несколько прядей покороче украшали его высокий лоб. Тонкие губы сейчас были плотно сжаты, точно он испытывал какое-то напряжение.

— Я что-то тебя не помню. Как зовут? — он посмотрел прямо на меня, от чего я едва не свалилась.

В моей груди будто оборвалась какая-то струна. Быть может, нить, что связывала меня с каким-то печальным прошлым. Я забыла о всех сложностях сейчас, проблемах, о Сталване, об Элизе. Я видела лишь его, и моё существо потянулось к нему, словно я жила лишь ради этого мига.

— Вера, — полушепотом произнесла я, пытаясь усмирить это желание и новое ощущение. Внутри меня словно бы распустился огненный цветок, способный выжечь меня изнутри.

Стало невыносимо душно. Передник, шнуровка под ним — все стало мешать. Я дотянулась до банта на спине, потянула за хвостик и стянула белую ткань.

— Что ты…? — мужчина подошёл ко мне, перехватывая мои руки.

Он встал еще ближе, когда ватные ноги не выдержали напряжения и предательски подогнулись, он поймал меня, удерживая за талию. Мы оба замерли, глядя друг на друга. Показалось, что его глаза сверкнули и преобразились. Зрачок вытянулся, он шумно втянул воздух. Всё это было так красиво, что, не выдержав, потянулась к его губам, готовая на всё, забывая про свое целомудрие.

В тот же миг он отстранился от меня так стремительно. Как только этот мужчина выпустил меня из объятий, стало ужасно холодно. Похоть, которой наградила меня Элиза, рассеивалась, на её место приходила ломота и боль.

— Уходи, — проговорил мужчина, даже не обернувшись на меня.

На дрожащих на ногах, словно на ходулях, я кое-как вышла, напрочь забыв о поклонах. Мне чудилось, что без него я больше не смогу жить.

***

— Ты ведь почувствовал это?

— Ничего я не почувствовал! — отмахнулся я, возвращая взгляд на безупречную сервировку.

— Ложь! Мы встретили нашу истинную. С сюрпризом…

Он выгнал меня! Выгнал! Что со мной теперь будет?

Тело пронзила болезненная судорога. Там, где еще недавно растекалось по венам желание, теперь застывала кровь, причиняя все более нарастающее страдание.

Я вскрикнула, запуская пальцы в волосы. Смяла копну на затылке, оттянула, пытаясь сместить фокус внимания. В голове мучительно пульсировало.

Как скрыться от этого страдания?

Мысли о гневе Сталвана стремительно блекли на фоне страха перед этими ощущениями. Почему мне не было так больно, когда он впрыснул свой яд? Потому что тогда я не боролась?

Как же мне спастись?

Так я и свернулась стонущим калачиком в проходе длинного коридора, лишь молясь, чтобы все быстрее закончилось, и меня никто не заметил. Как вообще я могла думать об этом, если каждую клеточку моего тела пронзала боль?

Мечта, становящаяся кощунственной в этих обстоятельствах, крепла и ширилась. Я мечтала об этом мужчине. Чтобы еще хоть раз он посмотрел на меня, коснулся. Я готова быть лишь слугой, но только подле него.

— Да что со мной? — вновь скривилась от болезненного спазма. Вопреки здравому смыслу, что отчаянно приказывал мне убираться прочь, я подползла ближе к двери, что отделяла меня от того, кто в один миг, как по волшебству, овладел моим сердцем и душой.

— Вот, что несет нам истинность.

Незнакомый голос прозвучал в моей голове. Я схожу с ума?

— Что происходит? — спросила я вслух, вовсе не ожидая, что мне кто-то ответит.

— С тобой? Это яд саарида. Гадко, правда?

— Переживу… — прокряхтела я. Меня одолевало любопытство, но, казалось, таинственный голос и так знает об этом, — Ты… Кто?

— Оу… Ну, можешь считать меня просто внутренним голосом, — когда я вздохнула, демонстрируя свою усталость от тайн и интриг, добавил, — Я не скажу тебе больше. Пока. Терпение, Верон… Вера.

Несмотря на то, что этот разговор был наполовину в моей голове, я сощурила глаза, не веря. Прислонилась затылком к злополучной двери. Кажется, меня начала одолевать дрема в тот момент, когда действие яда начало ослабевать. Остатками сознания уловила звук шагов за дверью, тут же подскочила и побежала прочь. Я вернулась на кухню.

Когда Кара многозначительно округлила глаза, я лишь отвернулась, с трудом сдерживая слезы. Я не понимала, почему все это происходит со мной, не знала, как выпутаться из этой ситуации. Я замерла в ожидании приговора. Господин, Сталван или Элиза — уже было не так важно, кто будет меня убивать. Спать в ту ночь я ложилась с тяжелым сердцем. Не дав себе и минуты, чтобы обдумать все то, что со мной произошло за этот день, погрузилась в тревожный сон.

Но ни ночью, ни утром за мной никто не пришел. Как назло, я проспала и теперь, впопыхах умывшись и переодевшись, побежала к Каре. Оказавшись на кухне, я склонилась над овощами, будто бы давно уже здесь сидела.

— Вера! — голос главной кухарки зазвучал строже, чем обычно.

— Кара, — я устало выдохнула, бросая нож в ведро с очистками, — Прости, я… Я… — она не дала мне договорить, лишь только крепче прижала к объемной груди. От нее пахло мылом, да и в объятиях оказалось очень уютно.

— Пойдем, — Кара легонько подтолкнула меня к двери, ведущей на улице. К той самой двери, через которую я попала в этот замок. Сама она присела на скамейку, еще немного сырую от прошедшего ночью дождя. Я поежилась, когда прохладный осенний ветер забрался мне за шиворот, — Вера, вчера что-то случилось? — начала осторожно она.

— М-м… Ничего особенного, — лишь промычала я. И это было откровенной ложью, которой она вовсе не заслуживала.

“Со мной, черт возьми, много чего вчера произошло!”

Взглянула на женщину. За несколько недель я уже привыкла к ней, казалось, хорошо ее узнала, потому как каждый день мы проводили на кухне. Знала, какие блюда она считает своими фирменными, знала, какую выпечку и фрукты любит. Но сейчас я вдруг задумалась, а стоит ли ей доверять. Теперь мне начало казаться, что я осталась совершенно одна противостоять всем трудностям.

— На тебе лица не было. Я не стала спрашивать, пока ты в таком состоянии, — Кара протянула ко мне руку, и я сплела наши пальцы.