Поцелуй, что утянул меня на вершины блаженства, не был невинным, а страстным и обжигающим. Александр беспощадно углублял его, лаская меня языком и кусая мои припухшие губы. Я снова и снова позволяла ему заходить дальше, не находя в себе сил сопротивляться тому, чего отчаянно желала. Его горячая ласка переходила на шею, плечи. Там, где он касался меня, будто бы оставался ожог, но он нес не боль, а только распаляющее наслаждение.

Я блуждала пальцами по его лицу, шее, ногтями вцепилась в плечи, оцарапывая сквозь ткань рубашки. Его дракон был готов вырваться на волю, я слышала это в его частом дыхании, что переходило в настоящий рык. Кажется, мы искусали друг друга до крови, солоноватый металлический привкус взбудоражил меня, вызывая волны мурашек.

Я снова дрожала в его руках… Как надышаться им впрок? Как сберечь вкус его губ? Я не знала, но была благодарна уже за то, что сейчас у меня было этого в избытке. Из моей груди вырвался стон.

— Александр, — услышав свое имя, он словно бы очнулся, но не отпустил меня. Надавив на мою поясницу, прижал бедра еще ближе к себе, но все же разомкнул наш поцелуй. Я замерла, зачарованная тем, как красиво мерцают грозовые вспышки, проникающие через огромное окно, в его глазах. Они тоже были окнами, но в его душу, и я видела в них желание и нежность.

Мужчина все еще кутал меня в своих объятьях, поглаживал, ласкал. Позволял нам обоим прийти в себя. Я уткнулась в его грудь, совершенно не представляя, как же смогу отпустить его от себя хоть на миг.

— Вера, — в его спокойном голосе слышались нотки надрывающихся чувств, — Меня тянет к тебе слишком сильно, — мы улыбнулись друг другу, — Мне хочется зайти дальше, но я переживаю за тебя. Поверь, я едва держу себя в руках.

Я понимала, ведь чувствовала то же самое. Я тоже дракон, и мне знакомо это ощущение. Он — мой. И я выгрызу эту любовь у самой судьбы, поставив на кон все.

— Хорошо, — не хорошо, я снова обманывала. Я не готова была останавливаться. Мне стало даже немного больно от того, что возбуждение стало утихать, казалось, я прямо сейчас умру от разрыва сердца. Мне хотелось отдать ему самое ценное, прямо здесь, да вот хотя бы на этом столике. Что-то во мне изменилось: пустоты, вызванной потерей памяти, вдруг стали заполняться этим драконом, этим мужчиной, которого я еще не до конца познала. Мне было тяжело, но, видя, как и он борется с собой, мне ничего не оставалось, — Может, завтрак?

Александр обольстительно улыбнулся и отодвинул для меня стул.

— Отличная идея.

***

Когда завтрак начал плавно перетекать в обед, мы никак не могли наговориться. Он очень сочувствовал моей амнезии, но мы пока так и не придумали, как мне помочь. Зато Александр предложил мне прогуляться завтра. Мы переходили на другой этап наших отношений, если же ему хотелось подбираться постепенно, мне было необходимо получить все и сразу. Когда же наши тарелки наконец опустели, он отослал меня отдыхать.

Разлучаться вовсе не хотелось, но я решила воспользоваться возможностью потренироваться или помедитировать, как назвала это драконица, пока мои чувства пылали, точно факел. Я снова и снова погружалась в себя, находя свой внутренним мир все более ярким. Казалось, я начинала расцветать, как и прекрасное чувство к Александру. Драконица ликовала и хлопала крыльями. Ей явно нравилось то, что происходило, и я вполне разделяла ее восторг.

— Ты чувствуешь его? — я захлопала ресницами, — Спрашиваю, ощущаешь его эмоции?

— Вроде нет.

— Плохо. А надо. Вам надо больше соприкасаться. Это укрепит связь.

— Какую?

— Глупышка! Мы же его истинные, а он — наш. Как вы вообще сдержались? Или ты опасаешься, что ты такая не единственная?

Я замолчала и задумалась, но не успела я и рта раскрыть, чтобы что-то ей ответить, как меня будто бы вытолкнуло.

Открыла глаза и обнаружила, что уже совсем стемнело. Я и не думала зажигать свечи днем, теперь пришлось делать это наощупь.

Как только я захотела встать, передо мной мелькнуло лицо Элизы. Я успела ахнуть прежде, чем она закрыла мне рот своей горячей ладонью.

— Молчи, Вера! — она зашипела на меня, продолжая затыкать, — Что-то происходит. Мне надо отвести тебя к Сталвану, — она наклонилась ближе, ее глаза сверкнули в полумраке, — Лучше скажи ему правду, если все еще цепляешься за свою жизнь.

Она медленно отпускала меня, пока не убедилась, что я не стану кричать. Крепко схватив под локоть, чуть ли не поволокла меня.

Я удивилась, когда обнаружила, что мы идем вовсе не к нему в комнату, а спускаемся по лестницам все ниже и ниже. Затхлый запах сырой земли ощущался все ярче. Вскоре показались массивные решетки, а в самом проходе был Сталван. Когда он обернулся, услышав наши шаги, отойдя чуть в бок, я приметила щербатый стул с приделанными к подлокотникам кандалами.

— О, какие гости! Иди сюда, мышка. Я уже заждался.

Элиза отпустила мою руку и осталась стоять на нижних ступенях. Она подтолкнула меня в спину, словно бы задавала правильную траекторию, но мне и так было некуда деться. Я не смогу сбежать отсюда, пока не расскажу ему все, что он хотел знать. Мрачная обреченность сковывала мое сердце, но решимость все же пылала сильнее. Я прекращу это!

Я опустилась на стул, тут же щелкнули кандалы на моих запястьях. Подняла взгляд на ухмыляющегося Сталвана, перевела на растерянную Элизу. Мне было не по себе от ее вида. Она казалась напуганной, а если уж она чего-то боялась, у меня это должно было вызвать самый настоящий ужас.

— Как ты понимаешь, у нас один большой секрет. И поэтому, выбивать из тебя правду силой я не буду, нам ведь не нужны синяки, да? — он прохаживался передо мной, выпятив грудь и сцепив руки за спиной, — Может, ты хочешь мне что-то рассказать?

— Ничего, господин, — я проговорила это медленно, лениво, чтобы он понял, что теперь я буду бороться. Я выстою. И пусть он убьет меня, но я больше не стану предавать Александра.

— Смелая мышка, да? — он остановился ровно напротив, плавно склонился к самому моему лицу, — Интересно… Как легко ты готова принять свою кончину. Почему?

Я отвернулась. Разве такое решение может быть легким? Я уповала лишь на то, что наша истинная связь с Александром еще не настолько окрепла, чтобы он пострадал из-за моей смерти. Усмехнулась, думая о том, как жестока ко мне судьба в последние месяцы.

— Держись, крошка. Мы справимся.

— Если нет, прости меня… Прости.

Как только мои губы тронула улыбка, я получила оплеуху. В ушах зазвенело, от удара меня на мгновение дезориентировало, мне казалось, что я падаю, но на самом деле осталась сидеть. Привкус крови заполнил мой рот. Дернула руками, хотела прикоснуться к горящей щеке, но хватка металла не ослабла, оковы даже не скрипнули.

— Ах, какое самопожертвование. Ты глупа, если решилась идти против моих решений. Жила бы себе здесь дальше, получила бы герцога, — я перевела взгляд на девушку, что в этот миг поджала побледневшие губы, — Но ты решила строить из себя героиню. При том, совершенно не понятно, для каких целей? Для чего, Вера? С тобой или без тебя, но мой план свершится. Просто более радикально.

Разозлившись, я дернула ногой, ударяя Сталвана в колено. Я буду бороться до последнего. Не знаю, на какое чудо я рассчитывала. Быть может, уповала на то, что с болью вырвется наружу мой дракон. И я смету это чудище, прикинувшееся человеком, перекушу его гадкое тело и сожру!

— Тише, девочка. Ты перегоришь.

Мужчина зарычал, в тот же миг его лицо переменилось. Ничего не выражающие змеиные глаза лишь мельком взглянули на меня прежде, чем он вонзил в мое плечо свои клыки. Короткий миг боли сменился легкостью, что заволакивала меня будто молочной пеленой. Когда он отстранился, я даже не видела, я готовилась сопротивляться, сжала руки в кулаки. Сталван оказался упорным, я ощутила касание острых клыков к обоим запястьям, следом на предплечьях, ключицах, щеках, на бедрах. Он отвратительно трогал меня, кроме боли я ощущала отвращение. Пелена становилась все более густой, липкой. Казалось, он решил наполнить меня ядом до краев.