Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Глава 15

Эйми

Мы возвращаемся в самолет с пустыми руками, и когда мы уже собираемся ложиться спать, Тристан направляется в кабину пилота.

— Что ты делаешь? Я думала, мы договорились, что ты будешь спать здесь.

Вздыхая, он говорит:

— Я надеялся, что ты забыла об этом

— Никаких шансов. Возьми все, что тебе нужно, из кабины пилота и иди сюда.

Я кладу подушку на сиденье через проход в том же ряду, что и мое.

— Туда, — говорю я Тристану, когда слышу, как он приближается. В самолете очень темно, если не считать нескольких лучей лунного света, проникающих сквозь маленькие иллюминаторы, но я так привыкла к темноте, что без сомнения могу сказать, где что находится.

— Здесь тебе будет гораздо лучше, вот увидишь.

— Ты не отдохнешь, Эйми. Ты уверена в этом?

— Абсолютно.

После того, как Тристан откидывает спинку кресла в положение лежа, я перехожу в заднюю часть самолета и переодеваюсь в платье, которое использую в качестве ночной рубашки. Хотя он меня не видит, я все равно краснею, когда снимаю одежду. Я делаю мысленную заметку пойти завтра в кабину пилота, чтобы переодеться.

Я лежу на спине, уставившись в потолок. Пройдет несколько часов, прежде чем я засну, как это всегда бывает.

— Я хотела бы, чтобы у меня была книга или что-нибудь в этом роде. Раньше я читала роман каждую ночь, пока не засыпала.

— Мы можем рассказывать друг другу истории — о том, что с нами происходило, — предлагает Тристан. — Я имею в виду, это то, что бывает в книгах, верно, рассказы? Ты первая. Я уверен, что у тебя есть более смешные истории, чем у меня.

У меня такое чувство, что предложение Тристана связано с его страхом заснуть и столкнуться лицом к лицу со своими кошмарами. Может быть, это поможет ему уснуть.

— Хорошо. Но я в этом очень плоха, предупреждаю тебя. Однажды мне пришлось нянчиться с четырехлетней сестрой моего друга. Я рассказала ей какую-то запутанную историю о том, как монстры прятались у нее под кроватью, и она закатила истерику. Ее мама не могла успокоить ее в течение нескольких часов.

— Ты рассказала четырехлетнему ребенку историю о монстрах под кроватью? — спрашивает Тристан, разражаясь хохотом.

— Да. Я подумала, что для нее было бы интереснее, если бы в истории был какой-то жуткий аспект. Это был провал. Итак, есть что-нибудь, чего ты боишься, от чего мне следует держаться подальше?

— Хм, давай посмотрим, кроме моих собственных кошмаров? Нет, я в порядке. Ничто из того, что ты скажешь, не сможет превзойти это, я гарантирую.

— Какую историю ты хотел бы услышать?

— Когда ты получила свой любимый подарок?

Я улыбаюсь. Я думала, что будет трудно вспомнить историю, но я живо помню подробности этого события.

— Я получила его на Рождество от своих родителей, когда мне было семь. Или, если быть точной, от почтальона. Мои родители обещали мне, что будут дома на Рождество, но за несколько дней до этого они позвонили и сказали, что не приедут. Я была расстроена в течение нескольких дней и отказывалась разговаривать с ними, когда они звонили. Они должны были купить мне фарфоровую куклу, о которой я мечтала целую вечность, и я злилась, потому что была уверена, что им потребуется целая вечность, чтобы вернуться домой и подарить ее мне. Но она прибыла в день Рождества. Я была так счастлива. Я помню, как сидела перед телевизором, пила горячий шоколад, прижимая к себе куклу. Это было лучшее Рождество в моей жизни, если не считать того, что рядом не было родителей. Но в этом не было ничего необычного. Каникулы были для них напряженным временем.

— Ты часто была одна, когда была ребенком, верно?

— Да. Через какое-то время я к этому привыкла, но все равно хотела, чтобы мои родители чаще бывали рядом. Особенно в такие дни, как Рождество. Я помню, как смотрела рождественские фильмы и жалела, что у меня не может быть такой семьи. Я пообещала себе, что когда у меня будет семья, я буду проводить с ними как можно больше времени.

— И ты решила стать адвокатом, потому что там короткие часы работы?

— Эй, у меня отличные навыки управления временем.

Тристан хихикает.

— Верю. Совсем как Крис. Как вы двое познакомились?

— Мы знаем друг друга целую вечность. Я не помню времени, когда бы я его не знала. Наши родители были друзьями, и мы жили недалеко друг от друга. Мы с Крисом были лучшими друзьями задолго до того, как стали встречаться. Иногда мне кажется, что мы были скорее лучшими друзьями, чем парой.

— Нам стоит пойти спать, — говорит Тристан с нехарактерной резкостью в голосе.

— Ты нервничаешь, не так ли? — спрашиваю я.

Он отвечает после короткой паузы.

— Да.

— Не стоит.

Прилив тепла наполняет меня. Я протягиваю руку, и проход между сиденьями такой узкий, что я могу коснуться его плеча. Он отдергивается, как будто я его обожгла.

— Прости. Тебе не нужно стыдиться, Тристан. Или продолжать наказывать себя за свою храбрость.

Он не отвечает, но когда я снова касаюсь его плеча, он кладет свою руку поверх моей, и какое-то время никто из нас не двигается. Я могу сказать, что он более расслаблен. Непостижимое чувство удовлетворения охватывает меня при мысли о том, что я способствовала этому и что я могу сделать его ад немного более терпимым.

Потом он засыпает. Я размышляю, почему мне так хочется ему помочь. Или хочу ли я ему помочь? Может быть, ответ намного проще. Может быть, я просто изголодалась по человеческому прикосновению, и я делаю это вовсе не для его пользы, а для своей собственной. Нет, я знаю, что дело не в этом. Его счастье просто делает меня счастливой.

Не в силах заснуть, я начинаю с техники, которую часто использую, чтобы заснуть: воображаю водопад. Это должно меня расслабить. Я трачу на это, кажется, целый час без каких-либо улучшений. Я сдаюсь, когда Тристан начинает двигаться, бормоча во сне. Его бормотание переходит в громкие крики. Отчаянные. От них у меня мурашки бегут по коже. Сначала я остаюсь на своем месте, закрывая уши. Но ужас, который мучает его, проникает в меня до тех пор, пока мое сердце не начинает биться с тошнотворной скоростью, и я больше не могу терпеть. Я подхожу к нему, втискиваясь на его сиденье. Сиденья непомерно широкие, но я понимаю, как сильно мы оба похудели, если смогли в нем поместиться.

— Тристан, — говорю я, моя рука нависает над его плечом, неуверенная, должна ли я встряхнуть его, чтобы разбудить. Он, кажется, уже наполовину проснулся, его глаза время от времени приоткрываются, расфокусированные. Его движения становятся более дикими, более неистовыми, на лбу выступает пот. Слова, которые он бормочет, непонятны.

— Тристан, — говорю я снова, немного громче. Он сжимает мою руку, точно так же, как в ту ночь, когда у него был жар. Его глаза широко распахиваются на несколько секунд, а затем снова закрываются. В этой стране между мечтой и реальностью он придвигается ближе ко мне, пока его голова не оказывается почти на моей груди. Он так крепко сжимает мою руку, что я боюсь, как бы у меня не остановилось кровообращение, но у меня не хватает духу сказать ему, чтобы он отпустил. Хотя его хватка не ослабевает, его метания прекращаются, а дыхание становится более ровным.

— Так много погибло. Я не смог спасти их, — шепчет он дрожащим голосом. — Помочь им.

— Что случилось?

— Мы наткнулись на группу гражданских лиц. Их там не должно было быть. Мне было поручено отвести группу в безопасное место, но я не преуспел. Они все были убиты. Я вижу эту сцену снова и снова. С каждым разом это все ужаснее. В своих снах я спасаю их, а потом беру пистолет и убиваю их сам.

— Это просто кошмар, Тристан.

Жаль, что я не могу найти более утешительных слов, потому что мое сердце разрывается из-за него.

— Нет. Это более грубая версия реальности. Я не нажимал на курок. Но я действительно убил их.

После этого он вообще ничего не говорит. Возможно, он заснул, поэтому я пытаюсь пошевелиться.

21
{"b":"935366","o":1}