Пожав плечам, я выполнил требуемое. Стены слабо засветились голубоватым светом. Я приблизился к стене, чтобы разглядеть источник свечения. Неужели это…

— Никто не знает, что заставляет светиться стены. Или не помнит. Скорее, второе. Многие знания предков утеряны, — объяснил мне патриарх, но я его не слушал. Я знал, что это такое.

Это был Люмис. Грибы, которые мы с братьями притащили домой из одного мира, который светился, как Первоель на изломе года. А всё потому, что в том мире всегда была ночь. Вот всё живое и приспособилось. Но светятся они только тогда, когда им поступает нужное количество магической энергии, потому что в том мире магический фон просто зашкаливал. Вот мы и приспособили эти грибочки под лампочки. Любопытно, как они сюда попали?

Кивнув патриарху в знак понимания, я продолжил спуск.

Мы продолжали свой путь ещё где-то около получаса или, быть может, минут сорок, пока не попали в просторную пещеру. В центре пещеры возвышался ствол огромного старого дуба, крона которого уходила на поверхность. Сквозь густые ветви пробивались лучи полуденного солнца, окрашивая пещеру в золотистые тона. Я посмотрел на синее небо, видневшееся сквозь дыры в потолке.

Я подошёл поближе к стволу дуба и прикоснулся к нему, ощутив родную магию. Повеяло домом. Я прислонился лбом к шершавой коре и прикрыл глаза. Это дерево точно из нашего мира. Более того, из нашей Рощи. Скорей всего его сюда принесли ещё жёлудем, слишком молодое дерево ещё. Наши дубы растут в ра-а-зы дольше обычных. Теперь сомнений не осталось, род Лейн как-то связан с друидами. Наверняка потомки. У стихийно инициированных друидов нет такой связи с нашими деревьями в первые же дни, а у тела Станислава — есть.

— Заметил, как здесь хорошо? — тихо задал вопрос дед, словно боясь потревожить это место. Я обернулся на его голос и удивился его преображению: хмурые морщинки разгладились, на губах застыла почти детская восторженная улыбка, а в глазах появился покой. — Это место на всех так действует, кто спускался сюда, — так же тихо ответил он на свой же вопрос.

Я улыбнулся. Мне, конечно, было здесь уютней, но это ни в какое сравнение не шло с нашими Рощами.

— Гхм. — встрепенулся патриарх, — пойдём, присядем и передохнём, — он указал на груду камней, поверх которых росли лианы. Издалека было похоже на скамью.

Расположившись на скамье, Евгений Алексеевич поманил меня к себе:

— Садись ближе, — сказал он, похлопывая по камню. — Я расскажу тебе о тайне, которую мы бережем как зеницу ока. Это история о Сердце леса.

Мысленно я вздохнул, любят старики наводить эпичность. Наши старейшины такими же были. Что ни рассказ, то эпос. Патриарх вздохнул, не найдя в моём лице и капли восторженного выражения, и начал свой рассказ:

— Сердце леса — это не просто метафора, это источник силы, который поддерживает магию в нашем мире. Но его не так просто найти, и ещё труднее — защитить. А ещё это реальное место, укрытое в глубине наших земель, скрытое от глаз посторонних. Здесь, — он обвёл рукой своды пещеры. — Оно представляет собой источник древней магии, способной даровать силу и жизнь всему, что нас окружает. Но с этой силой приходит и великая ответственность.

Патриарх остановился, словно собираясь с мыслями, и продолжил:

— Много лет назад, когда наш род только начинал осваивать магию и набирать силу после Великого плача, жил один учёный маг по имени Маркус Леви. Он был очень одарённым и талантливым, но вместе с тем и безумным. Маркус провел множество экспериментов, пытаясь понять природу кристаллов, которые впоследствии назвали Сердцами леса. Он изучал древние тексты, проводил ритуалы, и наконец, ему удалось создать заклинание, которое позволяло подпитывать Сердце магией.

Я внимательно слушал, чтобы не пропустить ни единой важной детали. Патриарх продолжал:

— Заклинание Элиана было мощным, но оно требовало жертв. Каждый раз, когда он использовал его, он забирал частицу своей души, чтобы усилить магию. Он думал, что сможет контролировать силу, но вскоре понял, что Сердце леса — это не просто источник энергии. Это живое существо, которое требует уважения и гармонии.

— И что же случилось с Маркусом? — спросил я, не став сдерживать свое любопытство.

— Он потерял себя, — ответил патриарх, его голос стал тише. — В поисках силы он забыл о том, что значит быть человеком. В конце концов, он стал частью леса, в котором он проводил свои эксперименты, его душа слилась с Сердцем, и теперь он охраняет его, но и страдает от последствий своего выбора.

Я хмыкнул.

— Такой исход маловероятен. Душа — миф. У живых существ есть физическая оболочка и энергетическая оболочка. Призраки, духи и прочие эфирные существа — это всего лишь слепки, проекции, отголоски наших энергетических оболочек, — не удержался я от небольшой лекции и тут же поморщился, видя на лице деда удивление. — Это последствия ритуала, Евгений Алексеевич, я же говорил, что мне стали доступны забытые знания. Видимо это одно из них, — пожал плечами я.

Патриарх несколько раз кивнул и продолжил:

— Я рад, что ты мыслишь именно так, трезво. Твой отец слушал меня, раскрыв рот, — хохотнул он, вспоминая те далёкие дни. — Но ты прав. Никуда он не исчез. Его труп нашли спустя несколько дней его ученики. Он отдал Сердцу всю свою энергию, выжег источник до тла. Позже, его ученики выяснили, что лишь некоторые рода способны подпитывать сердца и не умирать при этом. И то не все члены рода, а только те, что прошли ритуал инициации, как ты. Они и стали Советом семи, как ты мог догадаться.

— Ритуал так легко пройти? Значит, в других родах много таких, как я? — интерес мой был не праздный. Если догадки мои верны, значит, друидов ещё много в этом мире и это хорошо.

— Конечно же, нет, — с усмешкой разочаровал меня дед. — Это и раньше было нелёгким делом, а в последнее время из трёх инициаций — две смертельные, а то и все три. Поэтому и аномалии растут, Сердца слабеют. Им недостаточно энергии обычных магов, она быстро расходуется.

— Он ненадолго прервался и затем продолжил:

— Мы должны защищать Сердце леса, но также и осознавать, что магия — это не игра. Она требует уважения и мудрости. Посмотри на мир вокруг. Когда-то люди заигрались с магией, по всей видимости и случилась катастрофа, которую прозвали Великим плачем. Тогда погибли миллиарды, лишь единицы выжили. А сам мир изменился раз и навсегда.

— Этой информацией я тоже не обладал. Поэтому мне было действительно интересно слушать. Нужно будет посетить библиотеку и узнать обо всём подробнее.

— Так вот, — продолжал между тем патриарх, — в обычное время Сердце леса скрыто в стволе дуба. Видишь? — я перевёл взгляд на ствол, где по коре вилась вертикальная трещина, похожая на шрам. — Но каждый год, в ночь зимнего равноденствия, кора расходится, являя миру сердце. Тогда мы собираемся и проводим ритуал, чтобы поддерживать баланс. Но в последнее время… — дед замолчал, а его глаза потемнели от тревоги.

— Что случилось в последнее время? — поторопил я, обдумывая дату ритуала. Очень знакомую дату.

— Я чувствую, что что-то изменилось, — наконец произнес он. — Сердца слабеют неспроста. И ритуалы инициации со смертельным исходом участились тоже не просто так. Я не могу понять, в чем дело. Может, сами Сердца не вечны и у них есть свой срок годности, а может, кто-то пытается овладеть силой Сердец.

— Или наоборот, — добавил я.

— Или наоборот, — согласился со мной дед. — Но я не представляю, кому это могло бы понадобиться, ведь без Сердец аномалии быстро пожрут всё живое и мир погибнет.

Мы ещё немного посидели в молчании, размышляя о своём, а потом собрались в обратный путь.

***

Город Вольный.

Гостиница «Вечный приют».

В тускло освещенной комнате, где лишь редкие лучи света пробивались сквозь запыленные окна, две фигуры сидели за массивным столом из темного дерева. В воздухе витал запах старой бумаги и затхлости, а на стенах висели картины с изображениями мрачных пейзажей.