Встав, он начал ходить перед столом взад и вперёд. Видимо, подобное помогало ему привести мысли в порядок и справиться с эмоциями. Оттянув галстук, он выругался вполголоса и с раздражением снял его, засунув в карман. Затем расстегнул верхние пуговицы рубашки и, по-простецки взъерошив волосы, остановился, посмотрев на меня.

— Я не нарушал клятвы, Станислав Александрович, — проговорил он хриплым голосом. — Мне прекрасно известны такие понятия, как честь, верность, долг. То, что произошло… — он замолчал, увёл взгляд в сторону, словно вспоминая о чем-то, а затем снова посмотрел на меня уже осмысленным взглядом. — Так чего же вы хотите, Ваша Светлость?

Я откинулся на спинку кресла и долгим взглядом посмотрел на Долгова. Я не чувствовал фальши. Он и правда был взбешён после моей подначки и готов был пожертвовать всем, чтобы очистить своё имя. Тогда мне интересно послушать, как он допустил подобную ситуацию.

Я, конечно, мог бы сейчас зацепиться и за этот акт агрессии. Спровоцировать очередной конфликт и развязать войну родов. Но меня останавливало несколько пунктов. Во-первых, война родов сейчас для самих Лейнов нежелательна. Да, я сюзерен и в своём праве. Да, есть ещё право сильного, которое развязывает руки всем, у кого есть эта сила. У меня она есть, но к войне, откровенно говоря, мой род не готов. Слишком плохо оснащена гвардия рода. Слишком многие вещи требуют денежных вливаний. Слишком не готов я сам, чтобы свести потери людей к минимуму. Я ещё не восстановил свою силу. Да и когда я бы смог, если одна проблема цепляется за другую?

Вот поэтому война родов сейчас нежелательна. Во-вторых, в сегодняшних реалиях, когда империя стоит на пороге гражданской войны, а над миром нависла угроза пострашнее обычных войн, мне нужны союзники, а Долгов-старший с самого начала повёл себя, как человек, с которым можно иметь дело. К тому же он наверняка владеет информацией, которая поможет мне разобраться в аномалиях, и в политике. Ну и в-третьих, врагов у рода и без Долговых хватает. Причём явных нет, все скрываются в тенях. Добавлять к ним ещё и вассала, который может привлечь на свою сторону и других, не рационально.

Что ж, эмоциональное равновесие собеседника нарушено, теперь можно перейти и к требованиям.

— Присядьте, Афанасий Степанович. Для начала, вы вернёте земли, которые были захвачены вашим сыном.

— Вы уже их вернули. К чему это? — сказал он, устраиваясь в кресле, раздражение всё ещё сквозило в голосе Долгова.

— Отнюдь, — спокойно проговорил я, прихлёбывая чаёк. — Нападений было два. С последним мы разобрались и вернули свои территории, а вот первое нападение так и осталось без ответа. На захваченных территориях всё ещё ваши люди главенствуют. Это я и хочу исправить.

Долгов кивнул.

— Хорошо. Но что-то мне подсказывает, что это ещё не все требования.

— Не все, верно. Также налагаю на вас, как на главу рода, виру в семь миллионов. Линками или золотом — мне без разницы. Вира должна быть уплачена не позднее, чем, — я посмотрел на календарь, — истекут две недели, начиная с сегодняшнего дня.

Брови собеседника взметнулись в удивлении, а затем во взгляде появилось понимание. Долгов откинулся на спинку кресла и прищурил глаза. Догадался или знал о трудностях Лейнов? Плевать. Это уже не торг, а требование. У него был шанс повести разговор в другом ключе, но он потратил его, отступив и показав уязвимость.

Некоторое время он сидел и смотрел на меня, обдумывая, по всей видимости, все плюсы и минусы соглашения. Наконец, приняв окончательное решение, он кивнул.

— Вира будет уплачена в срок, Ваша Светлость. Рад, что мы сумели договориться и закрыть этот конфликт, — привставая с кресла, произнёс Долгов.

— Не спешите, Афанасий Степанович, — я покачал головой. — Я не закончил. Есть ещё одно условие или требование, трактуйте это, как вам угодно.

Выдохнув, он снова сел в кресло и, откинувшись на спинку кресла, вопросительно посмотрел на меня.

— Я заблокировал источник вашего сына. Теперь он не сможет пользоваться магией до тех пор, пока я не разблокирую его, — не стал темнить я и ходить вокруг да около. — А я не собираюсь делать это в ближайшее время. Кирилл должен понести своё наказание за дерзость.

Афанасий Степанович никак не выдал своё удивление: ни мимикой лица, ни жестом. Он так же расслабленно сидел в кресле и смотрел на меня. Только взгляд стал задумчивым и слегка отсутствующим.

— Так вот, значит, что с ним, — проговорил он, обращаясь, скорее, к себе самому. — Как?

— А вот это, Афанасий Степанович, — широко улыбнувшись, произнёс я, — секрет рода.

— Понимаю, — кивнул Долгов. Что ж, я согласен. Сын и правда заигрался в революционера. Я раньше слышал от него фразы с дурным уклоном, но не предавал этому особого значения, думая, что со временем он перерастёт эту блажь. Видимо, пришло время взрослеть. Некоторое время без силы ему пойдёт на пользу. Могу я узнать, когда вы разблокируете его источник?

— Понятия не имею, — пожал я плечами. — Месяц? Год? Десять лет? Никогда? Всё будет зависеть от самого Кирилла и его действий.

— Понимаю, — кивнул Долгов. — Не могу сказать, что последнее мне нравится, но я и правда считаю, что сыну пора взрослеть и пересмотреть свои взгляды на жизнь.

Он хлопнул ладонями и собрался уже встать на ноги, но я снова остановил его жестом.

— Что, ещё одно требование? — с усмешкой спросил Долгов.

— Нет, Афанасий Степанович, на этот раз у меня вопрос. Утолите моё любопытство и расскажите, как так вышло, что ваш сын сумел провернуть за вашей спиной подобное дело? Дважды, прошу заметить.

Долгов помрачнел и отвёл взгляд в сторону.

— Это длинная история, Станислав Александрович. Скажу лишь, что всё это время меня не было в империи. Я находился очень далеко по делам рода и никак не мог контролировать действия сына. Он наследник, мой единственный сын и кому, как не ему мне было доверить управление делами рода? Видимо я поспешил. Не готов он к подобному, — тяжело вздохнув, Долгов потянулся за чашкой с чаем.

— Могу я узнать подробности? Будем считать это началом доверительных отношений между сюзереном и вассалом.

Поколебавшись, Долгов кинул взгляд на столик с напитками иного рода и попросил:

— Тогда позволите? — указал он на тот самый столик. — Под мой рассказ потребуется напиток покрепче, чем пусть и отличный, но всего лишь чай.

Я кивнул, разрешая. Долгов прошёл к столику, взял одну бутылку, отвинтил крышку, понюхал, закрыл и поставил на место. Это же он проделал и с остальными тремя бутылками. Выбрав, наконец, алкоголь по нраву, он налил себе порцию и, повернувшись ко мне, спросил:

— Вам налить? — я отрицательно качнул головой. Меня и чай устраивал полностью.

Пожав плечами, как бы говоря, ну и ладно, Долгов прошёл к креслу, сделал глоток и одобрительно кивнул.

— Ещё до рождения Кирилла мы с вашим отцом были очень дружны, — начал он свой рассказ, глядя в пространство и постепенно погружаясь в воспоминания. — Я разделял его увлечение. Полагаю, вы понимаете, о чём я?

Я кивнул.

— Так вот, мы тогда часто отправлялись с экспедициями в различные аномалии. Азарт, предвкушение, риск… О, как это будоражило кровь, — он горько усмехнулся и, слегка опустив голову, покачал ею из стороны в сторону. — Молодой и амбициозный идиот, — он поболтал содержимое стакана и сделал ещё один глоток. — Но жизнь… она, знаете ли, Станислав Александрович, умеет приземлить и наказать за глупость.

Он встал и прошёл к окну. Постояв немного молча, продолжил:

— Однажды в одном баре мы с Александром услышали от одного старого охотника байку об аномалии, в которой хранится какой-то странный артефакт. По описанию мы поняли, что это наша тема. Ещё один пазл, ещё на шаг ближе к разгадке тайны. Конечно же мы клюнули. Тогда мы оба уже были женаты. Вашему брату было два года, Кириллу — год, а вы должны были вот-вот появиться на свет. Именно поэтому Александр предложил подождать и отправиться в эту аномалию уже после вашего рождения.