Эммет пошел ко мне, когда я заметила, что за порогом, помимо его матери, была какая-то черноволосая высокая девушка с большими синими глазами и кукольным личиком. На меня она смотрела с отвращением и презрение.

— Мама, знакомься. — Эммет обнял меня за талию, по собственнически прижав к себе. — моя Истинная пара, Ла..

— Афродита. — решила назваться своим настоящим именем, под которым меня уже знали Джес и Одетта.

— Ты?.. — у драконицы явно пропал дар речи, потому что она хватал ртом воздух, но ничего не говорила.

— Я. — улыбнулась я.

— Сынок… но… — она беспомощно оглянулась на покрасневшую девицу, имени которой я не знала, и снова повернулась к нам.

— Мама, зачем ты приехала? Помнится, я тебя не приглашал.

— Но…

Девушку он в упор игнорировал. Даже когда без приглашения она вошла внутрь и закрыла за собой дверь, встав рядом с матерью Эммета.

— Эммет. — у незнакомки оказался приятный голос. — Зачем ты так? Глория проделала такой длинный путь, чтобы…

Она замолкла, стоило Эммету взглянуть на нее. Мой дракон был рассержен. Нет, не так — в бешенстве!

— Мало того, мама, что ты не предупредила о приезде, так еще и ее с собой приволокла? Тебя жизнь вообще ничему не учит?

— Сыночек…

— Довольно. Я ни тебя, ни ее видеть не желаю. Вон!

Он сказал это все спокойным тоном, но таким ледяным голосом, что даже у меня по коже побежали мурашки. Что же такого эти две дамочки сделали, что Эммета чуть ли не трясет от ярости?

— Эммет, — слово взяла черноволосая красотка. — я уже говорила, Глория ничего не знала… Я..

— Я сказал: Вон.

Видеть, как на глаза его матери наворачиваются слезы, было больно. И я хотела встать на ее сторону, но стоило заглянуть в глаза своему дракону, а связью, которую я начала ощущать еще ночью как часть себя, уловить его чувства, закрыла рот. Он сам страдал. Ему было больно. И противно. И тоскливо. Значит, у такого его поведения была причина.

— Я уеду только через неделю, дорогой. — перед тем, как выйти, сказала его мать. — Если ты найдешь в себе милость простить меня, приезжай к Ирене…

— И ноги моей в ее доме не будет.

Они ушли, и Эммет с хлопком закрыл дверь. Затем пошел в гостиную. Хмурый и напряженный. Я последовала за ним.

— Эммет?

— Иди ко мне, Скоровище.

Я хотела сесть рядом, но он посадил меня к себе на колени и крепко обнял, зарывшись носом в мои распущенные волосы. Вдохнул запах и тихо застонал, сжав пальцами талию. Я коснулась губами его макушки, обнимая за шею, и вот так мы сидели какое-то время, пока он не нарушил тишину.

— После твоего исчезновения я заболел от тоски.

Сердце сжалось. Чувство вины нависло над душой острым мечом.

— Я тебя не виню, повторюсь. Просто хочу рассказать, почему я больше не хочу видеть мать и эту… эту…

Он еще раз вдохнул мой запах и отстранился, чтобы посмотреть в глаза.

— Ирена была моей подругой с детства. Я в ней никого, кроме сестры, не видел, а вот мать грезила тем, чтобы я женился на ней. Мать Ирены была связана с моей узами Аркаима, поэтому она хотела еще и породнится с их семейством. Ирена, как выяснилось позже, питала ко мне совсем не дружеские чувства.

Он заправил мне за ухо прядку волос и провел по щеке костяшками пальцев. Рассматривал мое лицо с таким обожанием во взгляде, что у меня в груди стало тесно.

— Когда ты свалилась мне в руки, я уже отчасти был под действием чар.

Что?.. Он горько усмехнулся.

— Это выяснилось потом… Твое появление разрушило магию, которую даже мой дракон был не в силах почувствовать. Но после я снова оказался под их влиянием, потому что тоска была такой сильной, что я перестал жить.

— Эммет…

— Не нужно, Сокровище, не извиняйся. — он поцеловал костяшки моих пальцев.

На глаза навернулись слезы. Я не заслуживала такого мужчину. Да, в то время я ничего ему была не должна. Истинность — не приговор, и я имела право не выбирать ее. Однако сейчас сожалела, что из-за моей эгоистичности страдал такой мужчина.

— Я не знаю, что было в том зелье, которым Ирена небольшими частями опаивала меня. Оно имело накопительный эффект. Со временем я начал забывать тебя, даже какой-то период не мучился от тоски, только дракон едва ощущался внутри, потому что он болел. Возможно, магия бы полностью привязала меня к Ирене, но однажды дракон, который почти сгинул, разозлился настолько, что чуть не откусил змее голову. Вот тогда магия и разрушилась. А я все осознал. Позже выяснилось, что Ирена уже давно меня опаивает, а мать знала. Тогда я прекратил с ней всякое общение.

— Боги… — такого я не ожидала. — Как так можно?..

— Она сказала, что хотела, чтобы я был счастлив.

— Но не таким же способом! Это прямой путь к смерти! — я с трудом сглотнула и, отведя взгляд в сторону, тихо призналась. — Не знаю, кого я ненавижу больше: себя или их.

— Эй, посмотри на меня. — он мягко повернул мое лицо к себе, когда я, так и не повернувшись, прикусила губу. Глаза щипало от слез. — Милая, Истинность — не приговор. Она не означает, что ты должна отказаться от своей жизни ради чужого существа. Она означает принятие и любовь, если пара видит друг в друге будущее.

Слезы все-таки потекли по щекам. Я обняла Эммета и уткнулась в его шею.

— И зачем я ее вообще создала?..

Его рука застыла у меня на пояснице.

— Ты о чем?

Я отстранилась, поймав его взгляд.

— Это ведь я создала Истинность. Давным-давно.

Ожидала чего угодно, но не улыбки. Не гордой улыбки и восхищенного взгляда.

— Моя богиня…

Не в силах выносить его взгляд, от которого у меня бы точно разорвалось сердце, я снова спрятала лицо между его плечом и шеей.

— Ты не злишься?

— А должен? Ты преподнесла драконам драгоценный дар — без истинности мы не можем обращаться и летать, а ты… ты подарила нам крылья, Афродита.

— Это вышло случайно, если честно. — призналась я.

Он бархатисто рассмеялся. Его губы мазнули по моему виску.

— Кстати! — я отстранилась от него. — Связь окрепла сегодня ночью, я ведь приняла тебя. Ты теперь можешь летать?

Он облизнул губы. Стало заметно, что эта тема волновала его, потому что в глазах появился блеск.

— А хочешь, проверим?

— Да!

Решили уехать за город, чтобы некому не навредить и ничего не разрушить. Эммет волновался, а потому все дорогу держал меня за руку, переплетя наши пальцы. О матери и бывшей подруге он забыл, и я этому была рада. Только вот сама никак не могла избавиться от мыслей о них. Мне хотелось наказать их, но раз даже Эммет не стал, то и я не полезу.

— Что ты делаешь? — не удержалась я от вопроса, когда дракон начал снимать с себя одежду.

Мы стояли в начале поля, где летом, весной и осенью обычно росли маки, сейчас же здесь лежали сугробы.

— Раздеваюсь.

— Я заметила, но… зачем?

— Не хочу ехать в город с голым задом.

— О-о…

— А что, я тебя смущаю? — он ухмыльнулся, принявшись за брюки.

Так как его магия укрывала меня от холода, мне было тепло, а потому щеки покраснели от смущения.

— Нет!

— Как мило ты краснеешь.

Я запустила в него снежок, который перекатывала в руках все это время. Эммет, увернувшись, тихо засмеялся. Свои вещи он подал мне и, отойдя подальше, начал обращение. Я затаила дыхание.

Я не раз видела его дракона, но как и в первый от восторга потеряла дар речи. Какой же он был красивый! Огромный, сильный, грозный! Прекрасный. Мой…

Несколько секунд мы смотрели друг другу в глаза, и когда по связи я ощутила, что он чего-то боится — наверное, того, что отвергну его — я медленно пошла к нему. Он наклонил ко мне голову и, как только моя ладонь коснулась его грубого участка носа, он закрыл глаза и блаженно заурчал.

— Ты невероятный…

Его хвост медленно подобрался ко мне и притянул меня к дракону ближе. Я улыбнулась.

— Ур-р-р…

— Прекрасный. И мой.

— Агр-р-р…

Закрыв глаза, я коснулась лбом его грубой чешуи. Стало так легко на душе. Спокойно. Под крылом моего дракона я не боялась ничего. Он делал меня сильнее, и не столько физически, сколько духовно. Хотя и магия значительно возросла после принятия.