— Так, что с квартирой будет? — спрашивает Юля.

— Пусть выкупают Настину долю, а она пока у меня пожить может, — пожимает плечами Света. — Я всё равно дома редко бываю.

— Я не хочу продавать эту квартиру, — ну как им объяснить, что это мой маленький мир, где я была счастлива и любима. Где я сейчас чувствую, себя в безопасности.

— Тогда выкупай долю матери, — вносит предложение Егор.

— Я думаю, что её отчим с мамашей такую цену завернут, что мама не горюй, — высказывается Макс, допивая кофе.

— Тогда нужны деньги. Даже если мы с Юлей одолжим, какую-то сумму, я не думаю, что её хватит. Вы уже смотрели расценки по рынку на недвижку?

— У меня есть знакомый риелтор. Можем к нему обратиться. Но если честно, я не думаю, что выкупить получится. Только если у Насти не припрятан миллион другой в запасе, — парирует Света.

— А давайте, пока нагнетать не будем. Может оно само как всё устроится. Может, мама немного поуспокоится и отстанет, — по взгляду друзей понимаю, что они считают меня умалишённой. Но верить в лучшее то хочется.

— Так нам пора. Видимо, у Насти опять температура поднимается, раз она такое говорит, — встаёт из-за стола Света. Мироновы начинают собираться следом.

В прихожей мы обмениваемся подарками, желаем друг другу удачи в наступившем году, обещаем постоянно быть на связи.

Ребята уходят, и мы с Максом подходим к окну и машем им, глядя, как друзья садятся в машину.

— Видишь, какая у тебя большая и дружная семья? Сколько людей тебя любят? — я поднимаю взгляд на мужчину, а он улыбается и корчит рожу в ответ на кривляние Егора. Взрослые, блин, люди, а всё, как дети. — Ну сама подумай, ты просто не ответила на сообщения, а Юлька взбеленила Егора и Свету, ещё с ночи настаивая ехать к тебе. Светка бросил потенциального состоятельного жениха одного досыпать в кровати и через половину города поехала к тебе, чтобы поддержать и помочь. Разве это не настоящая семья?

— Настоящая, — соглашаюсь я. — Максим?

— Ууу.

— Я ведь не дура. Понимаю, что придётся уступить, продать. Что здесь я не останусь. Просто мне страшно об этом думать. Понимаешь?

— Понимаю.

Весело сбегаю по ступенькам пансионата. Поскальзываюсь и едва не падаю, на выходе из ворот. Так торопилась на встречу к Максиму, что даже пуховик не застегнула. Про шапку и шарф совсем молчу. Они грустно торчат из сумки, на спех туда засунутые под недовольный взгляд Леночки.

Пробегаю пустую парковку и бросаюсь на шею к мужчине. Он курит, стоя у машины. Но при виде меня сразу отбрасывает сигарету.

— Привееет, — радостно верещу я и целую его в щеку.

— Привет, привет. Ты ничего не перепутала, — смотрит на меня сурово, голос серьёзный. Я даже как-то напрягаюсь и испуганно смотрю на любимого. — Настя, ты только поправилась немного и в таком виде на мороз! Охуела совсем?! Живо в машину.

Он ругается, а мне смешно. Смешно и не капли не страшно.

— Слушаюсь, мой командир! — прикладываю руку к голове и марширую к пассажирскому сидению.

— К пустой голове не прикладывают. Поёрничай мне тут ещё! — он садится в машину и продолжает меня вычитывать. — Давно с температурой не лежала? Или пневмонию решила подхватить для разнообразия? Выпороть бы тебя так, чтобы присесть мечтала.

— Я к тебе спешила.

— Да, на пять минут дольше я бы тебя не подождал. Психанул бы и уехал!

— Не злись. Я соскучилась, — вновь тянусь к нему за поцелуем. Макс хмуро смотрит на меня, но вперёд не подаётся. — Может, мне понравилось, как ты за мной ухаживал? Поэтому вот и хочу заболеть.

— Хах… Дурища, ты моя, — он целует меня в лоб и ерошит мои волосы. — В следующий раз заболеешь, я тебе такой стационар устрою, что на жопу сесть не сможешь поняла?

— Оу… Тогда точно шапку надевать не буду.

Максим улыбается, качая головой, и заводит машину. В машине играет непринуждённая музыка, мы весело болтаем и едем в сторону базы отдыха. На целых два дня. Два дня вдвоём без всяких звонков, друзей, работы. Только я и Максим. Можно подумать, что мы и так весь мой мини-больничный провели наедине. Но это совершенно ошибочное мнение.

С утра были гости. Потом Максим решал рабочие вопросы, потом… Потом звонила мама. Она совершенно ледяным тоном спросила, не передумала ли я по поводу квартиры. На мой твёрдый ответ и предложение выкупить у меня долю, — она передала трубку своему мужу. Дядь Саша, не церемонясь, начал давить на меня. Говорить, что мой новый жених на меня дурно влияет, что я под его влиянием забыла о семье, о том, что они для меня сделали. Что было дальше, не знаю. Трубку забрал Макс. Они говорили недолго, за закрытой дверью на кухне. Но мой рыцарь вернулся хмурым и раздражённым. Видимо, от нервов у меня вновь поднялась небольшая температура, и я уснула.

А потом я два дня работала. И Максим работал. Он забирал меня с работы, вёз домой и целомудренно уезжал к себе. А я засыпала с Бантиком под боком, а хотелось бы, чтобы под боком был Макс, а не собака.

— Чего такая довольная?

— Предвкушаю хорошие выходные рядом с тобой и, что отобью себе всю попу на катке, — хихикаю я.

— Так ты любишь кататься или падать?

— Кататься, но чаще падаю, чем еду. Фигуристка из меня так себе.

— Зато фигурка огонь, — лыбится Макс и поворачивает направо. Здесь по прямой ещё минут 5 езды, и мы на месте.

Я видела «Тайгу» осенью. На Юлиной свадьбе. Она мне показалась нереально уютной. А сейчас, в окружении сугробов, сосен, в новогодних гирляндах и украшениях, она кажется просто волшебной. Максим достаёт из багажника сумки, пока я, заворожённая мерцающими огнями, озираюсь по сторонам.

— Шапку надень, Насть, — напоминает он. Я киваю и медленно исполняю его приказ.

— Тут так красиво. Как в сказке.

— Ты ещё наш домик не видела. Потопали.

Максим идёт по прочищенной дорожке вперёд, а я семеню следом, стараясь не забывать смотреть под ноги. Городок из деревянных домиков разного формата начиная от небольших уютных избушек, заканчивая стоящими в стороне деревянными шале, пестрит огнями и алыми новогодними шарами.

Мы сворачиваем чуть левее и выруливаем к трём небольшим треугольным домикам с панорамными окнами, выходящими на лес. У каждого домика слева есть небольшой деревянный забор, украшенный ёлочными гирляндами.

— Тут есть чаны и купели. Так, что, если захочешь погреться в горячей воде под падающим снегом, только намекни.

— Хочу! Очень.

— Сейчас? — смотрит удивлённо на меня Макс и пропускает внутрь домика.

— Ага. Как раз снег пошёл.

Внутри домик небольшой. Гостиная соединена с мини-кухней, состоящей из мини-холодильника, электрочайника, двух соловых тумб, одну из которой занимает вмонтированная раковина. На второй этаж, под самой крышей, ведёт узкая лестница, как я понимаю, там располагается спальня. А под ней небольшая ванная комната. Всё. Экскурсия окончена.

Максим ставит сумки, стягивает куртку и зажигает электричество. Он щёлкает выключателями и оставляет свет только над кухонным островом и лестницей. В домике образуется приятный полумрак.

— Раздевайся, не стесняйся. Домик прогрели перед нашим приездом. Не замёрзнешь. Ты серьёзно сейчас в чан надумала?

— Да, а почему нет? У тебя другие планы были?

— Нет, просто, я думал, ты захочешь прогуляться, осмотреться… Ты меня удивила. Халат в ванной есть. Беги переоденься. Я пока всё закажу.

— Закажешь?

— Ну, да. Просто горячий чан — это хорошо, но еловый и с цитрусами ещё лучше. Давай беги, — он шлёпает меня по попе, и я убегаю в ванную комнату.

С собой я взяла тёмно-зелёный слитный купальник. Не особо модный, но какой — есть. Смываю косметику. Убираю волосы в пучок, натягиваю сверху огромный пушистый халат и выхожу в гостиную. Вижу, что в спальном гнезде под крышей тоже горит свет. Наверное, Макс переодевается. Устраиваюсь в кресле и смотрю, как медленно падают за окном снежинки. Окна домика выходят на лес, а не на основную дорожку, поэтому с улицы в домик света почти не попадает. Всё происходящее за окном кажется чем-то комическим и инопланетным.