Она подстрекала меня. Тыкала. Подталкивала. Делала все, что могла, чтобы заставить меня действовать, пока небо переходило от голубого к черному. Я не уступила ни дюйма, потому что она отняла бы милю.

Заснуть той ночью было невозможно. Не из-за того, что мое тело было так туго натянуто, что большую часть раннего ноябрьского утра я пялилась в потолок. Бандит свернулся калачиком сбоку от меня, и я чувствовала присутствие Мойры всего в комнате от меня. Душевный покой так и не пришел. Просто беспокойный и ошеломленный дрейф, где время ползло с мучительной скоростью. Я, должно быть, моргнула тысячу раз, потому что где-то по пути ночь прошла, и наступило утро.

Мягкий свет пробивался сквозь щели в занавесках, освещая мою комнату мягким серым сиянием облачного неба. Несмотря на внешнюю безмятежность, зверь все еще бродила внутри меня. Не успокоилась, даже после ночи, когда я заставляла себя оставаться в постели в надежде обрести покой. О нет, она ни в малейшей степени не была обескуражена или измотана. Если уж на то пошло, она была более раздражительной. Ее разочарование просочилось в меня, и кровь в моих венах забурлила жизнью. Прямо в этот момент, в моем недосыпающем, предварительно накачанном кофеином оцепенении, я поняла, что не планирую сидеть без дела или убираться еще один день.

Мне нужно было выбраться. Сделать что-нибудь. Иначе этот чертов зверь сведет меня с ума или, что еще хуже, отправит прямиком в постель к Всадникам.

Я вскочила и начала рыться в своем шкафу, вполголоса проклиная то, как стало холодно. Настолько холодно, что, когда я наклонилась, чтобы порыться в стопке чистого белья, мое дыхание замерзло, превращаясь передо мной в клубы пара. Мои губы сжались, когда я натянула джинсы поверх термобелья, которое надела перед сном. Через прорези спереди виднелся темно-серый материал под ними, что давало мне хоть какую-то защиту от холода. Я натянула футболку и две толстовки, чтобы согреться. На улице должно было быть холодно как черт, но я хотела надеть безрукавку, если собиралась работать сегодня в «Блю Рубин». Мне никогда не нравилось делать татуировки с длинными рукавами. Они казались тесными. Сковывающими. Особенно в тех неловких позах, которые мне приходится принимать на работе.

Как только я закончила зашнуровывать ботинки, в дверях моей комнаты появилась Мойра с чашкой дымящегося кофе в руке.

— Куда-то собираешься? — Спросила она. Ее тон был испытующим, не совсем властным, но в нем чувствовалось неудовольствие. Она скрестила свои худые зеленые руки на груди и склонила голову.

— Да. Сегодня у меня четыре клиента, с двумя из которых мне пришлось перенести встречу на прошлой неделе. Не говоря уже о тех, кто еще вчера перенес сеанс, — ответила я так же кратко. Бандит бросился ко мне из своего гамака в углу, обвивая руками мою шею. Он издавал самые жалкие мяукающие звуки, и я почти уверена, что все это было сделано для эффекта.

— Ты уверена? Даже мусорная панда беспокоится о тебе. Может, тебе лучше остаться дома еще на денек, — сказала она, когда Бандит снова завизжал мне в ухо. Его крошечные лапки вцепились в меня, когти впились в мою шею.

— Я уже два дня сидела дома. Я нарушила свою традицию ходить к Марте каждую субботу, а я за десять лет ни разу не пропустила ни дня. Я больше не буду сидеть взаперти в доме. Вы с Бандитом можете смириться с этим. Нам все еще нужно оплачивать счета и управлять тату-салоном, — решительно сказала я. Енот, висевший у меня на шее, буквально начал дрожать и реветь, как гребаный младенец.

Ради дьявола.

Стук в дверь, прервал нас. Бандит замолчал и забрался мне на плечо, переключаясь с мелкого скулящего дерьма на бдительного защитника. Я покачала головой.

— Невероятно…

Мойра последовала за мной, когда я подошла к входной двери. Я приложила руку к замку, глядя в маленький глазок. Никогда в жизни я не утруждала себя проверкой, прежде чем открывать дверь. До этого момента. Я думаю, что то, что тебя накачали наркотиками, домогались, а затем почти похитили — это как-то меняет восприятие.

— Руби, я знаю, что ты там, любимая. Почему бы тебе не открыть мне дверь? — Позвал Райстен. Его темно-зеленые глаза уставились на глазок в двери. Его песочно-светлые кудри, футболка с изображением Майами-Бич и модная куртка так обманчиво отражали то, что скрывалось за его обаянием. Не его темные силы заставляли меня держать дверь запертой, какими бы грозными они ни были.

Я медленно приоткрыла ее.

— Вот ты где. Я волновался. Аллистер сказал нам, что вчера у тебя были небольшие проблемы с удержанием зверя взаперти. Я подумал, что мог бы провести с тобой день, — мягко сказал он. Его рука была более настойчивой, чем слова, когда он приоткрыл дверь еще шире. Ровно настолько, чтобы видеть Бандита, прижатого к моему плечу, и Мойру, стоящую рядом со мной, скрестив руки на груди. — Эта, — он указал на Мойру, и его челюсть дернулась, — прогнала меня прошлой ночью, когда я попытался проведать тебя.

— Я? — Мойра невинно ахнула, оглядываясь по сторонам, прежде чем прижать руку к груди. Она открыла рот в притворном шоке. Райстен бросил в ее сторону свирепый взгляд, и она сбросила маску, хихикая, хотя всего лишь делала то, о чем я ее просила. Но кто я такая, чтобы портить ей веселье?

— Ну, как видишь, обо мне позаботились, и я действительно немного опаздываю на работу… — Мой голос затих, когда трое других Всадников появились в поле зрения со стороны дома, где, как я могла только предположить, они прятались.

— Я могу отвезти тебя на работу, — сказал он. Его голос был фальшиво веселым. Обнадеживающим.

— Или мы все можем, — вмешался Ларан, положив руку на плечо Райстена таким образом, который был бы поддерживающим, даже братским, если бы он не выжимал из него все дерьмо. Да, утонченность не была сильной стороной Войны…

— Там мало места, — сказала я. Ларан имел наглость закатить глаза на мой «Volkswagen Bug» и действительно рассмотреть его. Даже когда его губы скривились, он не уступил.

— Мы могли… — Я подняла руку, чтобы остановить его. К моему удивлению и удовольствию, он замолчал. Моя звериная сущность замурлыкала.

— Я знаю, что вы, ребята, хотите как лучше, но мне нужно, чтобы вы дали мне время все обдумать. Хорошо? — Спросила я. Стоявшая рядом со мной Мойра пробормотала: — Немного пространства тоже.

Оба мужчины наградили ее суровыми взглядами, и я раздраженно вздохнула. Мои нервы были слишком расшатаны, чтобы мириться с сегодняшними препирательствами. Недосыпание давало о себе знать, и рычащая звериная сущность внутри меня была по-королевски взбешена.

— Дашь нам минутку, Мойра? — Она холодно посмотрела на меня, обещая, что это еще не конец, и зашагала прочь, ее халат развевался от сквозняка.

Все четверо смотрели на меня с упреком, их лица были непроницаемы, но все эмоции были открыты для моего обозрения. Это был спектр, который варьировался от вездесущей контролируемой ярости до пульсирующей интенсивности желания, которое вторгалось в каждую клеточку моего тела, заставляя волоски на руках вставать дыбом.

— Слушайте, ребята, я ухожу на работу. Без вас. Без любого из вас. Мне нужен день, чтобы просто попытаться притвориться, что все в порядке. Что это нормально. Вы понимаете? — Медленно спросила я. В глазах Райстена промелькнула боль, но, тем не менее он улыбнулся.

— Конечно, любимая. Если это то, что тебе нужно, — ответил он. Ларан открыл рот, чтобы возразить, но Аллистер схватила его за плечо.

— Пойдем прогуляемся, Война, — оживленно сказал Аллистер. Его золотистые глаза встретились с моими, а затем они исчезли, оставив на пороге только Райстена и Джулиана. Сходство между ними было поразительным, но оно было лишь поверхностным. Если по-настоящему присмотреться к ним, то не могло быть двух более непохожих людей.

Райстен был добрым, легко поддавался смеху и улыбался. Он был соседским красавчиком, о котором ты всегда мечтала. Парень, который выбирает девушек по своему вкусу, но женится на своей школьной возлюбленной и устраивается на всю жизнь. Такой, с которым каждая девушка хочет встречаться, и с которым дружит каждый парень, и, несмотря на все это, ты просто не можешь не любить его. Он милый парень. Хороший парень… Но Джулиан был совершенно другим.