Брюс неловко поежился. Очевидно, ему было не по себе.

– Совсем не трудно. Кто-то из охранников постоянно дежурит внизу, а журнал посещений просто лежит на стойке. Никто не сверяет имена с лицами, не требует удостоверений, если только это не посторонний посетитель и не новенький сотрудник.

– Иными словами, каждый может подписаться под чужим именем?

Брюс почесал лысину и окончательно сник.

– Ну… да. Полагаю, такое возможно. Если охранник знает сотрудника в лицо, никто не проверяет подписи. То есть автоматически предполагается, что все идет как надо. Да и какой смысл подписываться под чужим именем?

Значит, в случае допроса начнется неразбериха, и тот, кто действительно мог убить Мартина, имеет алиби и полное право отрицать, что в ту ночь был в здании.

Вскоре Эллис вышел из центра и сел в машину. Однако никуда не поехал. Даже дверь не закрыл. Сел боком, поставил ногу на землю и задумался.

«Почти два часа. Нужно поесть. Нужно также поговорить с Изабел. Что важнее? Изабел, разумеется».

Он вынул телефон и набрал номер.

– Алло? – немедленно ответила она.

– Поздравляю, тебя только сейчас повысили из сыщика-любителя в профессионалы. Ты оказалась права. Похоже, доктора Белведера действительно убили.

– О Господи! – потрясение ахнула Изабел, несмотря на то что именно она первая заподозрила неладное. – Что ты обнаружил?

– Помимо всего прочего, узнал, что Белведер по крайней мере дважды встречался со Скаргиллом или кем-то, отвечающим описанию Скаргилла.

– В своих записках доктор Белведер упоминал о двух встречах, – сообщила Изабел.

– Кроме того, похоже, что в ту ночь кто-то из сотрудников тоже присутствовал в центре. Только вот записался он под чужим именем.

– Погоди. Если это был сотрудник, значит, охранник знал его в лицо. Следовательно, это не мог быть Скаргилл.

– Верно.

– Чьим именем воспользовался неизвестный? – поинтересовалась Изабел.

– Доктора Элизабет Рейни.

– Рейни? Значит, убийцей была женщина, – заявила Изабел и, поколебавшись, тут же добавила: – А может, и нет. Охранники никогда не проверяют подписи. Так что это вполне мог быть и мужчина.

– Наверняка известно одно: это был не Скаргилл.

– А тебя это раздражает.

– Думаю, он снова кого-то использует.

– Но я сомневаюсь, что этот новый помощник или помощница окажутся бывшими заключенными Брэклтонской тюрьмы или объектами эксперимента по модификации поведения.

Эллис рассеянно наблюдал сновавших по парковке людей.

– Почему ты так уверена?

– Центр проводит обычную проверку прошлого потенциальных сотрудников. Конечно, весьма поверхностную, однако люди Хоптона наверняка бы выловили бывшего преступника.

– Всякий, кто способен изменить в компьютере отчеты из больничного морга, может без особого труда подделать биографию, исключив сведения о тюремном прошлом.

– Тут ты прав, – признала Изабел. – Так или иначе доктора Белведера убил кто-то из сотрудников центра. Один из тех, кто был в ту ночь в здании.

– Да.

– Подумать только, я сидела у себя и ничего не знала.

Сознание собственной вины, прозвучавшее в ее голосе, встревожило Эллиса.

– Прекрати. Можно подумать, что ты чем-то могла помочь! – резко сказал он.

Изабел не ответила.

Ему хотелось как-то ободрить ее, однако он был далеко, и, кроме того, его не покидало ощущение, что время на исходе. Эллис заглянул в свой блокнот.

– По крайней мере, у меня есть список подозреваемых. Это уже начало.

– Я только поняла, что, строго говоря, тоже нахожусь в этом списке.

– Это меня мало волнует. Но я серьезно сомневаюсь в том, что мы сможем доказать убийство, даже если эксгумируем тело.

– Да, потому что лекарство, которым воспользовался убийца, вряд ли можно назвать токсичным.

– Верно. Если даже к этому времени оно не разложилось на составные элементы.

– Что думаешь предпринять?

Эллис снова заглянул в блокнот.

– Поговорю с охранником, который дежурил в ту ночь. Дик Питерсон. Знаешь его?

– Конечно. Он был одним их тех, кому я позвонила, обнаружив тело. Тебе повезло. Дик знает каждого сотрудника и обладает превосходной зрительной памятью.

Эллис задумчиво постучал блокнотом по дверце.

– Я перезвоню после разговора с ним. У тебя все в порядке?

– Честно говоря, нет. Я вручила Фаррелу заявление об увольнении после первой и единственной лекции. Оглушительный провал.

– Не волнуйся об этом, солнышко. Просто повысишь плату за консультации. Мы с Лоусоном можем себе это позволить.

– Ну да, легко тебе говорить. Я еще не подписала с вами контракты. Однако это далеко не все. Самые дурные новости впереди.

– Как, что-то еще?

– Фаррел сказал, что через три месяца ему грозит банкротство, – сообщила Изабел.

– О Господи! Вот это уже хуже. И уладить сложнее. А ведь бедняга вложил в свою фирму сердце и душу.

– Да, – согласилась Изабел и, неловко откашлявшись, пробормотала: – Я вот тут сижу и думаю, что делать.

– И что делать?

Эллис полистал блокнот, мысленно составляя список вопросов для охранника.

– Может, ты сумел бы ему помочь.

– Помочь? Кому? – не понял Эллис. – Твоему зятю?

– Ведь это твоя работа, верно консультировать предпринимателей и инвесторов! Объяснять, как сделать бизнес доходным.

– Да, в своей другой жизни.

Эллис закрыл блокнот.

– Послушай, Изабел, я сейчас немного занят.

– Знаю. Но когда эта история со Скаргиллом закончится, может, ты сумеешь дать Фаррелу что-то вроде консультации?

Эллис невольно улыбнулся:

– Ты, как всегда, стараешься все уладить, верно?

– Именно это качество моего характера наиболее сильно раздражает окружающих.

– К счастью, у тебя еще много прекрасных качеств, которые более чем компенсируют твою тенденцию раздавать бесплатные советы налево и направо. – Эллис убрал ногу в машину, захлопнул дверь и включил зажигание. – Увидимся через несколько часов.

– Прекрасно. Только веди машину осторожнее. Туман так до конца и не рассеялся, а синоптики обещают к ночи новую волну.

Ее тревога произвела на него обычное, согревающее душу воздействие. То же самое он испытал, когда Изабел велела ему читать любовные романы и воздерживаться от мяса.

– Знаешь, Изабел, – сказал он, выезжая с парковки, – когда все это кончится, нам необходимо серьезно поговорить о наших отношениях.

– Слишком поздно. Я уже влюбилась в тебя, – объявила Изабел и отключилась, прежде чем Эллис успел оправиться от шока.

Фаррел нерешительно вошел в холл большого дома. Он был мокрым от пота и никак не мог взять себя в руки. После разговора с Изабел сегодня утром он все утро ломал голову над тем, как сообщит Лайле о надвигающемся банкротстве, но на ум ничего не приходило: все тонуло в водовороте эмоций, страхов и неуверенности, кипевших в мозгу.

В доме было очень тихо. Странно. Лайла давно уже должна была вернуться.

На нее это не похоже. В дни приемов она всегда находилась в административном здании. Такие мероприятия были крайне важны. Они диктовали тон общения и поощряли к разговору инструкторов и учащихся. Именно Лайла устраивала все: командовала фирмой – распорядителем приема, выбирала посуду, меню и цветочные аранжировки, а потом выступала в роли хозяйки.

Но сегодня она ушла рано. И даже не сказала ему, что уезжает. По какой-то причине это потрясло его не меньше, чем речь Изабел. Может, свояченица права, и он действительно чересчур зациклился на грядущем разорении.

Фаррел медленно прошел по кафельным плиткам холла, пересек гостиную со стеклянными стенами и видом на туманный залив, пытаясь разыскать жену, хотя в доме по-прежнему была мертвая тишина.

– Что ты здесь делаешь? – неожиданно окликнула Лайла из кухни. – В офисе что-то случилось? – В ее глазах вспыхнула тревога. – Ты заболел?

Фаррел уставился на жену. Лайла была в домашнем халате и шлепанцах. Волосы все еще были влажными после душа.