— Здравствуйте, Антон Ильич. Я и есть полковник Олег Романович Купревич, — представился следователь по особо важным делам. — А это наш эксперт Аркадий Михайлович Казик.

— Ну а про меня вы выяснили и наверняка видели на видеокамерах.

Гуренко улыбнулся, вздернув уголки губ и прищурив глаза, — эдакой улыбочкой понимающего человека.

— Сразу скажу: это не допрос, а просто беседа, — уточнил Купревич.

— Вы мне это сказали еще по телефону. А я не стал от вас скрывать, что в день убийства того человека… Марадинского… его имя быстро просочилось в СМИ… я прилетал в Губернск. Буквально на один день.

— А можно узнать: к кому и по какому делу?

— А можно узнать: почему вас это интересует? — последовал встречный вопрос.

— Мы считаем, это как-то связано с убийством.

— Вот как? — Детектив вскинул брови, весьма выразительно покривился. — Надеюсь, вы выяснили, что уж я-то точно никого не убивал?

— Выяснили. По этой части к вам нет никаких вопросов. Но мы полагаем, дело, из-за которого вы прилетали, с убийством как раз связано.

Гуренко задумчиво уставился куда-то поверх монитора, словно именно там, в невидимых собеседникам высях, был пропечатан наиболее разумный ответ.

«Он не будет отмалчиваться, он наверняка придумал какую-то историю. Значит, он в теме», — быстро написал на листке бумаги и незаметно подсунул полковнику Казик. Купревич скосил глаза и похлопал Казика по колену.

— Ну что ж, — оторвался от размьпплений Гуренко, — кое-что я вам сообщу. Хотя, вы понимаете, отношения частного детектива с клиентом — дело сугубо конфиденциальное, по крайней мере до тех пор, пока не нарушен закон. А в данном случае ничего противозаконного не было. Хотя… — он посмотрел многозначительно, — мы, частные детективы, часто играем на грани фола… Ну, вы это прекрасно понимаете…

— Понимаем, — подтвердил Купревич.

— Тем более, — продолжил Гуренко, — что никакого дела с клиентом у меня и не получилось. На меня вышел человек из Губернска по фамилии Смирнов. Полагаю, это вымышленная фамилия, но он так представился. Позвонил в субботу, сказал, дескать, нуждается в моих услугах. Но в каких именно, я толком не разобрался. Он что-то долго у меня выспрашивал, сам рассказывал… в основном о своей жене. Какие-то подозрения, опасения… То ли в неверности ее подозревал, то ли в чем-то другом…

«Эмма Марадинская не изменяла мужу. Я уверен», — написал Казик и вновь подсунул листок бумаги Купревичу.

— Я даже хотел бросить трубку, решил, человек сам не знает, чего хочет, только время отнимает. Но он вдруг заявил, что позвонит мне в понедельник. И действительно позвонил, правда, разговор получился достаточно коротким, я его прервал, был занят. А во вторник мы уже говорили долго. Смирнов снова позвонил сам и опять нес всякую невнятицу…

— Вы разговаривали почти час, — напомнил Купревич. — Выслушивали чужие невнятные проблемы в качестве бесплатной психологической помощи?

— Ну почему же бесплатной? — весьма едко усмехнулся детектив. — Он перевел мне деньги, приличную сумму. Только через электронный кошелек, в общем, анонимно.

— И какова сумма?

— А вот это уже коммерческая тайна, — отрезал Гуренко.

— Допустим, — не стал спорить полковник. — И что дальше? Целый час Смирнов потратил на то, чтобы нести всякую околесицу?

— Нет. В конечном счете он сказал, что его проблема требует обсуждения с глазу на глаз, а не от уха к уху, и попросил меня прилететь в Губернск. Естественно, все расходы за его счет. И он все оплатил. В среду он позвонил, а я ему уточнил номер рейса и время прилета. Он обещал меня встретить. В четверг я прилетел, позвонил ему, а телефон был отключен. Я подождал в аэропорту, несколько раз звонил, но все то же самое. Я отправился в гостиницу, но Смирнов так и не объявился. Вечером я улетел обратно в Питер. Чисто финансово, — подчеркнул детектив, — я не остался в накладе. И, кстати, именно в Губернске Смирнов обещал подписать со мной договор.

— Мы не налоговая инспекция, — сказал Купревич.

Гуренко неопределенно пожал плечами.

«А этот человек действительно профессионал», — подумал Казик. Наверняка за время, прошедшее после первого звонка полковника, успел выяснить, кто такой Олег Романович Купревич, и соответствующе подготовился. Быстро понял, что его вычислили по звонкам, правда, решил, что следствие зацепилось за совпадения, и вполне убедительно эти совпадения объяснил. Причем опять-таки сделал это очень профессионально. Если бы Гуренко выдал идеально гладкую версию, она вполне могла вызвать сомнения, как бывает с чем-то абсолютно безупречным. Но детектив предложил версию с шероховатостями, даже с неким налетом фантастичности, и потому все выглядело правдиво.

Некий неизвестный человек обратился к частному детективу, однако поначалу ничего внятно не объяснил, не исключено, прощупывал, затем предложил встретиться, чтобы четко сформулировать заказ, но, все заранее оплатив, на встречу не явился. Есть вопросы к частному детективу? Он на эти вопросы ответил. Имеет ли это какое-то отношение к убийству в аэропорту? Частный детектив не в курсе.

«Врет», — написал Казик и довольно решительно похлопал ладонью по колену полковника.

— Мой коллега хочет вам, Антон Ильич, кое-что сказать, — заявил Купревич.

— Пожалуйста, — не стал противиться Гуренко.

Аркадий Михайлович, который сидел несколько в сторонке, так что и рассмотреть его в мониторе можно было лишь в общих чертах, придвинулся к экрану чуть ли не вплотную, вызвав у питерского собеседника явное недоумение, которое тот, впрочем, мгновенно сморгнул.

— Вам меня хорошо видно? — поинтересовался Казик.

— Еще бы! — откликнулся Гуренко и усмехнулся.

— Так вот я вам хочу сообщить, Антон Ильич, что вы все врете!

Не успевшая исчезнуть усмешка повисла на губах, как кусок непроглоченной яичницы. Гуренко поводил губами, и яичница упала — вполне возможно, прямо на брюки, потому что Гуренко глянул куда-то вниз и брезгливо поморщился.

— Прошу выбирать выражения! — возмущенно бросил он.

— Хорошо, — с готовностью согласился Казик и заговорил проникновенным, почти ласковым тоном. — Я вам сообщаю, что сейчас вы намеренно, подчеркиваю — намеренно, вводите в заблуждение следствие, что весьма странно для вас, человека, много лет прослужившего в уголовном розыске.

Гуренко протестующе поднял ладонь, но Казик, начисто проигнорировав протест, продолжил:

— Никакого неведомого Смирнова не существует. Вы общались с Эдуардом Борисовичем Марадинским, прекрасно зная, что телефон на него не зарегистрирован. Скорее всего, он вам сам сказал. Да и чего же от вас скрывать, когда он, таясь от всех, никак не таился от вас. А как иначе, когда он обратился к вам со своей… весьма секретной просьбой? Да-да, Антон Ильич, с секретной, поскольку с другими просьбами к частным детективам не обращаются. Причем Эдуард Борисович такие тайны развел!..По этому телефону он общался только с вами, тут же телефон отключал и звонил исключительно сам. Вы наверняка решили, что симка без регистрации, поэтому легко придумали историю про некоего Смирнова. Но вы переоценили Эдуарда Борисовича. По его просьбе симку приобрела одна женщина, мы ее нашли, и она все подтвердила. Если пожелаете, перешлем вам аудиозапись, чтобы вы не думали, будто мы блефуем. Но и вам блефовать нет никакого смысла. Сами вы его не убивали, это стопроцентный факт, однако имеется очень и очень веское предположение, что причиной убийства стала именно ваша встреча. И вы, человек знающий, это тоже предполагаете. Между тем, насколько могу догадываться, не особенно на сей счет тревожитесь. То есть угрозы для себя не чувствуете. Согласитесь, странновато как-то… При этом, узнав о смерти Эдуарда Борисовича, срочно улетели в Питер, но в правоохранительные органы не обратились. Более того, нам сейчас пытаетесь морочить голову. А это уже слишком странно, особенно с учетом вашего прежнего опыта… В общем, вы просто сами просите, чтобы следственные органы занялись персонально вами и… вашим весьма тонким бизнесом.