— Брым… Брым… — мне показалось, конструкт попросил меня немного подождать.
Минут через десять я почувстовал, что начинаю замерзать. Особенно меня начала беспокоить та часть моего тела, которая сидела на плече у Бориса. При всем моем уважении к конструкту, он был полностью металлическим, а сидеть в такую погоду на холодном металле, то еще удовольствие.
Я только открыл рот, чтобы попросить Бориса поставить меня на землю, чтобы немного попрыгать и хоть как-то попытаться согреться, как вдруг раздался треск. Судя по звукам рядом с нами, ломалось какое-то дерево, а может быть, даже не одно. Услышав это, я решил немного повременить со спуском и еще чуть-чуть померзнуть на холодном плече у конструкта.
Прошла минута, прежде чем деревья перед нами как будто выгнулись в разные стороны, пропуская вперед мой дуб, который медленной и важной походкой направился к нам.
— Бродяга, ну наконец-то! — радостно крикнул я, увидев его в целости и сохранности. — Ты где шлялся все это время? Я уже волноваться за тебя начал!
Возможно, дуб и пошумел ветками, пытаясь мне что-то ответить, но из-за нового громкого треска я ничего не расслышал. Зато увидел такое, от чего у меня челюсть свело.
Вслед за Бродягой из леса вышло еще одно дерево, которое тоже вроде бы было дубом, а вслед за ним показалась парочка высоченных елей, верхушки которых уходили высоко в небо. Охренеть просто…
— Дориан, ты ведь тоже это видишь? — мысленно спросил я у своего друга, глядя как деревья дружной компанией топают к нам. — Или ты уже дрыхнешь?
— С вами поспишь! — недовольно пробормотал он. — Бубнят, ветками трещат, фонарем светят… Вижу, конечно, куда я денусь. Чего ты так разволновался? Ты же просил его найти живое дерево, вот он тебе и нашел. Даже три дерева сразу. Выбирай любое. Мне, если что, вон та елка справа нравится. Она самая высокая среди всех, наверное, и кора у нее самая качественная будет.
Я удивленно смотрел по сторонам и вдруг услышал чей-то незнакомый шепот в моей голове. Это явно был не Мор, а если не он, то получается…
— Слушай, Дориан, как думаешь, живые деревья умеют разговаривать? — спросил я у Мора.
Так-то особого общения с деревьями у меня было не очень много. Разве что с Бродягой, а он еще не был живым деревом, насколько я правильно понял Рябинину. Тем более, что голос в моей голове был явно женским, а мой дуб вроде бы как мужчина. Ну, я так думаю, во всяком случае…
— Конечно умеют, что за вопросы! — уверенно сказал Мор. — У меня под окном как-то вырос живой куст терновника. До того, зараза, нудным оказался. Все время меня в депрессию вводил своими растительными мыслями. Пришлось его пересадить подальше, чтобы не забивал мне голову всякими глупостями.
Поначалу я с трудом разбирал слова, но с каждой секундой они становились все четче, пока наконец я не услышал вполне сносную речь.
— Здравствуй, Максим… шшш… Темников… шшш… — шептало какое-то из деревьев женским голосом. — Я Эмерента… шшш… Бродяга сказал, ты хочешь нашу кору… шшш…
— Совсем чуть-чуть, — ответил я, глядя на самую высокую ель, решив разговаривать с ней. — Мне нужно для одного важного дела. Если вам не жалко, конечно.
После моих слов деревья вокруг меня начали шуметь ветвями, но никаких голосов я пока не слышал. Видимо они таким образом переговаривались между собой и обсуждали дать или нет мне коры. Так продолжалось несколько минут, после которых я вновь услышал шепот Эмеренты.
— Обмен, Темников… шшш… Нас устроит обмен… Кора в обмен на «Китеж»… шшш…
— В каком смысле? — спросил я, не очень поняв смысла ее слов. — Школы магии что ли? Так она же вроде как не моя, как я могу ее обменять?
— Хотим жить в парке… шшш… Волшебное озеро… шшш… Вкусная магия… шшш… Жить в «Китеже» в обмен на кору, Темников… шшш…
Ну здрасьте-приехали… Нормальное такое предложение. Весьма неожиданное, я бы сказал… И что мне теперь делать, интересно знать?
— Ясное дело, с Орловым поговорить, что тут думать? — пришел на помощь Дориан. — Ничего здесь такого нет, вполне обычное дело. Было одно волшебное дерево, будет четыре. Так даже веселее, небольшая волшебная роща получается. И Бродяге с Борисом интереснее будет. Теперь они смогут не вдвоем в прятки играть, а целой компанией.
— Куда уж веселее… Раньше одно дерево по школьному парку бегало, а теперь четыре будут туда-сюда болтаться… Не думаю, что Иван Федорович согласится, — с сомнением сказал я. — Хотя… Можно попробовать. Вдруг ему понравится мысль иметь собственную волшебную рощу. Правда совсем маленькую… Но, с другой стороны, в других школах и такой нет.
— Так и я тебе о чем, — подбодрил меня Мор. — Годик-другой, и дриада какая-нибудь заведется, может быть, даже кентавр какой…
— У нас не водятся кентавры… — автоматически сказал я, параллельно думая о том, как завтра буду преподносить эту информацию директору школы.
— Значит Старичок-Лесовичок, — хохотнул Дориан. — Тоже прикольно будет.
— Да… Весело блин…
* * *
Специально искать Орлова, чтобы поговорить с ним насчет идеи с волшебной рощей, мне не пришлось. Как-то все само-собой получилось, когда он меня вызвал к себе прямо перед первым уроком.
То, что начнем разговор мы немного с другого, я понял сразу же, как только увидел в его кабинете вчерашнего охранника, который смотрел на меня уставшим взглядом. Рядом с ним сидел наш мастер-смотритель Егор Никитич Борисов. Взгляд Орлова определить было сложно, он ведь все время глаза за темными очками прятал, но улыбки на лице не было, факт.
— Вызывали, Иван Федорович? — спросил я и посмотрел по сторонам, не изменилось ли что-то в кабинете с моего последнего в нем появления.
Не-а, все по-прежнему на своих местах. Гостевой диван, небольшой столик около него, пара стульев возле рабочего стола Орлова, ну и я возле двери — как без этого?
— Проходи, Максим, присаживайся, — сказал директор и указал мне на свободной стул. — А вы можете быть свободны, господа.
Охранник с Борисовым дружно встали, кивнули ему на прощание и вышли из кабинета, тихо закрыв за собой дверь.
— Как жизнь, Темников? — спросил у меня Иван Федорович и взял в руки лист бумаги, который лежал перед ним на столе.
— Спасибо, ничего, — ответил я. — Разве что устаю в последнее время больше обычного. Много дополнительных занятий, кружков… Набираюсь знаний как могу.
— Похвально, — кивнул Орлов. — Дополнительные занятия — это дело хорошее. Нельзя делать так, чтобы у тебя было слишком много свободного времени. Как правило, это потом сказывается на всей школе. Причем с заранее неизвестным результатом.
Я решил промолчать. Что тут скажешь? Хотя, по моему мнению, я пока ничего плохого не сделал. Даже наоборот.
— Однако, свободное время у тебя все-таки есть, — сказал он и помахал листком бумаги, который держал в руках.
— А что там написано? — с любопытством спросил я.
— Что твои друзья Борис и Бродяга на воротах все время шлагбаум ломают, — ответил директор. — И еще написано, что ты по ночам куда-то вместе с конструктом ходишь… Возвращаешься после одиннадцати, разлагаешь дисциплину, попираешь установленные в «Китеже» правила… Самым наглым образом причем… В общем, много чего тут Егор Никитич накатал. Видимо у него на тебя зуб.
— Да врет он все, Иван Федорович, — пожал я плечами. — Я с Борисом и выходил-то всего один раз, и то по делу. Опоздал немного, это было. Ну так на пять минут всего, не много ведь… Кстати, я вчера им предложил помощь по восстановлению шлагбаума. Знал бы, что кляузу напишут, не предлагал бы.
— Это не кляуза, а докладная записка, — поправил меня Орлов.
Немного помолчали. Он смотрел на меня, а я на свои ботинки под столом.
— Куда ходил ночью? — спросил директор, а затем пододвинул в мою сторону вазу с конфетами, которая всегда стояла у него на столе.
Моих любимых не было, но зато имелся «Кара-Кум», что тоже было отлично. Я взял конфету и начал не спеша разворачивать фантик, раздумывая как лучше начать.
