Именно поэтому я была уверена, что с моим уходом у них всё наладится.

Как оказалось, ничего не наладилось. Спустя несколько лет я узнала, что всё стало намного хуже и страшнее.

— Есть хочешь? — отстраняюсь и улыбаюсь, давая понять Машке, что со мной всё норм.

— Неа, — качает отрицательно головой. — На работе перекусила. Рассказывай, кого наш воинственный парень опять поколотили по какому поводу.

— Да неизвестно, — с досадой произношу, плюхаясь на диван. — Пятнадцатилетние подростки хуже партизан. Даже учительница толком ничего не знает. Ну а Женька, сама понимаешь, молчит. Привычное «больше не буду» и на этом всё.

— А чего тогда такая расстроенная, раз всё как обычно? — Машка садится рядом, внимательно вглядываясь в моё лицо. За три года нашей дружбы она научилась считывать мои эмоции на раз.

— Ольга Алексеевна сказала, что месяц ему на исправление. А если продолжит драться, то… — подруга сама понимает, о чём я умолчала. Чертыхается и тяжело вздыхает.

— А меня ещё сегодня уволили, представляешь? — жалуюсь я.

— Удивительно, что они не сделали этого раньше, — хмыкает невесело подруга.

Вот за что я Машку особенно люблю, так это за её прямоту. Всегда мне говорит правду-матку, какой бы горькой она ни была.

— Поможешь? — умоляюще прошу, хватая её за руки и глядя взглядом преданной собаки.

— Ну а куда я денусь, — бурчит подруга, закатывая глаза. Тут же принимает серьёзный и задумчивый вид. — Есть пару мест, куда требуются люди, но… блин, там зарплата маленькая. Была бы ты одна, другой вопрос, но с Женькой ты на неё не проживёшь. Да и устраивать тебя надо же неофициально.

Вспоминаю её слова, сказанные в коридоре. Ну, те, что кто-то там уволился у неё на работе.

— А к тебе меня нельзя как-нибудь устроить? — с воодушевлением интересуюсь я, чуть ли не подпрыгивая на диване.

Было бы классно работать вместе с ней. Виделись бы чаще. Да и чего уж скрывать, я бы себя намного спокойней чувствовала, зная, что она всегда подскажет и поможет.

Машка немного теряется, но тут же задумчиво сводит брови.

— А знаешь… может, и получится тебя ко мне устроить, — тянет протяжно она. — Гром сейчас в отъезде…

— Гром? — быстро и заинтересованно переспрашиваю я.

— Денис Громов — владелец, — небрежно поясняет Машка. — Вот он точно бы тебя не взял. А сейчас за него Ржавый.

— Это тот, который постоянно подкатывает к тебе, а ты его посылаешь? — вспоминаю её рассказы про людей, с которыми она работает. Что-то такое упоминала. И имя, кажется, произносила это.

— Ага, именно он, — кивает подруга и начинает хитро улыбаться. — Почему бы не воспользоваться этим шансом. Он поможет мне с тобой, а я, так уж и быть, осчастливлю парня.

— Нет! Ты что?! — я чуть ли шею не ломаю, когда начинаю быстро мотать из стороны в сторону отрицательно головой. — Мне не нужна работа, доставшаяся таким способом!

— Господи, ты что решила, что я собираюсь с ним переспать за это?! — чуть ли не истерично ржёт подруга, вытирая проступившие от смеха слёзы. — Свидание! Я просто схожу с ним за это на свидание, Юль!

Громко выдыхаю, смущенно смотря на Машку.

— Ну, ты просто так это сказала… — бубню себе под нос. — Что я должна была ещё подумать?

— Ну уж точно не это, — продолжает веселиться она, похихикивая. — Ладно, проехали. Короче, Грома не будет ещё три недели. Если я уболтаю Ржавого, то выйдешь ты уже к нам дня через три. К тому моменту, как вернётся владелец, научишься всему, — Машка с уверенностью проходится по мне взглядом. — Я тебя так натаскаю, что ты у меня будешь работником месяца.

— У вас есть работник месяца? — удивлённо спрашиваю я. А вот об этом я что-то раньше не слышала от неё.

— Мда… а вот с этим надо будет вдвойне поработать, — и, видя мой вопросительный взгляд, поясняет. — С доверчивостью твоей. Юлька, блин! Ну нельзя же вот так тупо верить во всё, что тебе говорят!

Обидненько немного, но… Тут, как говорится, не поспоришь.

Даже несмотря на историю с отчимом, я продолжаю верить в доброту и искренность людей.

Парадокс? Возможно.

Но я не хочу быть другой. Не хочу жить, постоянно ожидая от людей какого-то подвоха и ставить под сомнение каждое их слово.

Странное волнение продолжает изводить меня, пока я пешком топаю на работу.

Ощущение, что должно что-то произойти, появилось рано утром, как только я открыла глаза. Поначалу думала, что это будет как-то опять связано с братом. Как на иголках сидела полдня дома, постоянно кидая взгляд в сторону телефона. Ближе к обеду уже была абсолютно уверена, что вот-вот позвонит классный руководитель Женьки и опять меня «порадует» новостью, что он подрался.

Я искренне не понимаю, за что она меня так невзлюбила, причём с самого первого взгляда. Когда Машка знакомила меня со всеми девчонками, Лена единственная молча прошлась по мне с головы до ног пристальным высокомерным взглядом. А после процедила сквозь ослепительно белоснежные зубы что-то вроде приветствия и тут же ушла из комнаты.

Я безумно была этому рада, но настраивалась на то, что это может быть временный эффект. Готовила себя к тому, что бомба в его лице рано или поздно всё-таки рванёт.

Так что, когда в три часа дня со школы вернулся брат, а звонок, который так ожидала, не случился, я аж выдохнула.

Но самое странное, что беспокойство никуда не делось.

До вечера хожу по квартире как неприкаянная. Всё валится из рук, два раза обожглась, пока готовила брату ужин — короче, к вечеру накрутила себя так, что решила не ехать на работу на автобусе, как обычно это делаю, а прогуляться пешком, чтобы немного проветрить свои мозги и успокоиться.

Вот только прогулка не помогла. Приближаясь к нужному зданию, обеспокоенность и волнение, кажется, не только не стихают, а наоборот — только усиливаются.

— Привет, Юль! — чуть ли не хором здороваются со мной трое мужчин, когда я подхожу к служебному входу кафе-бара, куда меня всё-таки устроила Машка.

Андрей Павлович, главный шеф- повар в «Ночном волке», и Вадим с Леонидом, работающие здесь барменами, с широкими улыбками наблюдают за моим приближением.

— Добрый вечер, — здороваюсь я в ответ, поправляя на плече небольшой рюкзачок, где находится разная мелочь в виде кошелька, помады и расчёски. Улыбаюсь в ответ мужчинам.

— Готова к бурной ночке? — поигрывая бровями и лукаво усмехаясь, интересуется Вадим, высокий двадцатипятилетний блондин, который с самого первого дня моего появления здесь оказывает вполне понятные всем знаки внимания.

— Надеюсь, что да, — притормаживаю возле курящих мужчин. Когда народ повалит, им будет точно не до перекуров.

Сегодня суббота, а значит, ожидается огромный наплыв посетителей, поэтому уже после одиннадцати ночи каждый в этом баре будет мечтать не то что о перекуре, а о такой мелочи, как просто усесться на стул и пять минут просто тупо не двигаться, давая отдых рукам, ногам и голове, трещащей от музыки и гомона людей.

Я всё это проходила ровно неделю назад. До сих пор удивляюсь, как выдержала такой темп в предыдущую субботу, учитывая, что тогда это была моя первая ночная смена.

— Юлька у нас крепкая девочка, — подаёт голос Андрей Павлович, произнося эти слова негромко, но довольно твёрдо. Пожилой мужчина, которому примерно под шестьдесят, глубоко затягиваясь, одобряюще подмигивает мне. — Я же сразу сказал, что она свой человек.

Лицо вспыхивает от похвалы шеф-повара. Растроганная его словами, я лишь с огромной благодарностью смотрю на этого седого бородатого мужчину.

В принципе, тут в баре коллектив практически весь хороший и доброжелательный. Правда, за исключением одной особы, но сейчас я даже думать не хочу о ней.

— Спасибо, Андрей Павлович, — смущённо бормочу я, от волнения теребя пальцами ремешок на рюкзаке в районе плеча. — Мне очень приятно, что вы так считаете.

— Поверь мне, девочка, не я один так считаю, — его слова ещё больше вгоняют в краску. Да и пристальные взгляды парней в мою сторону смущают ещё больше.