Ага, значит, это хозяйка жилплощади.

— Женщина, да успокойтесь вы, — встреваю, чувствуя, как от её криков начинает трещать голова. — Было небольшое недоразумение, которое уже разрешилось. Полиция уехала, а я всего лишь помог Юле решить этот конфликт с представителями власти и уже ухожу. Так что никаких мужиков.

— Вы… ты… — женщину аж трясти начинает от злости. Лицо становится красным как помидор, когда она поворачивает голову в сторону Юли. — Собирай свои манатки и уходи! Чтобы через полчаса вас тут не было! — шипит как самая настоящая змея.

Нихера себе заявочки.

Совсем, что ли, охренела выгонять на улицу на ночь глядя молодую девчонку с пацаном.

— Послушайте, дамочка… — угрожающе рычу я, но меня резко обрывают визгливым криком.

— Я сейчас полицию вызову!

Женщина испуганно отскакивает назад, вылетая на лестничную площадку.

— Вы не имеете права её выставлять из квартиры вот так просто, — цежу сквозь зубы. — Уверен, в договоре это прописано и…

— Мы не подписывали договор, — совершенно убито шепчет Юля, заставляя меня материться вслух.

Да твою же мать!

Смотрю на хозяйку квартиры и понимаю, что не получится с ней договориться. Тут без вариантов.

— Вещей у вас много? — мрачно спрашиваю у девушки, которая выглядит так, словно сейчас в обморок грохнется.

Лишь отрицательный кивок в ответ.

— Собирайтесь. Отвезу вас.

— Куда отвезёте? — Юля всхлипывает.

И такая обречённость в этом вопросе, да и во всей её позе, что понимаю: не к кому их везти. Почему-то нет никого, к кому она может обратиться с такой проблемой — переночевать и перекантоваться хотя бы пару дней.

С силой тру глаза.

Чувство вины охватывает, когда доходит, что не вмешайся я в разговор с хозяйкой, может быть, женщина и не выгнала бы их за порог. Ну да, поворчала бы, повозмущалась, но не вышвырнула бы девушку с братом на улицу.

Теперь я не долбаный рыцарь в доспехах, получается, а самый настоящий палач.

— Ко мне поедем, — отрывисто бросаю я, отвечая на заданный девушкой вопрос. — Поживёте у меня, пока… не найдёшь другую квартиру.

Громов, ты просто редкостный дебил.

Тащишь к себе в дом свою самую большую проблему, от которой ты вроде как всеми силами пытаешься избавиться.

К удивлению, Юля с братом собрались достаточно быстро.

Все их пожитки уместились в два огромных чемодана и рюкзак, который парнишка закинул себе на плечи перед тем, как нам выйти из квартиры.

Голова уже к этому моменту настолько раскалывалась, что дорога и заселение новых постояльцев в мой дом проходят как-то смазано.

Показываю Юле и… Жене, кажется, их комнаты, а сам сбегаю на кухню, чтобы выпить чего-нибудь от головной боли.

Звонок сотового раздаётся, когда проглатываю таблетку, взятую из аптечки.

— Ты на время смотрел?! — рычу, отвечая на звонок.

— А, чёрт, забыл, — весёлый голос брата в трубке ничего, кроме раздражения, сейчас не вызывает.

Лёшка живёт за границей и довольно часто забывает про наши разные часовые пояса.

Рухнув на стул, закрываю глаза.

Господи, быстрее бы таблетка начала действовать. Мозги уже, кажется, кипят.

— Как дела, братишка?

Вопрос ничего, кроме зубного скрежета, не вызывает.

— Как сажа бела, — огрызаюсь в ответ, не сдержавшись.

— Чего так? — ржёт Лешка. — Одинокий, холостой, никаких тебе проблем.

— Если бы, — бурчу, сдавая себя с потрохами.

Само собой, старший брат тут же напрягается, слыша незнакомые ноты в моём тоне.

— Та-а-ак… — тянет он уже серьёзно. — А поподробнее.

Чёрт! Не отстанет ведь, уж я-то его знаю. Даже если трубку брошу, будет названивать, пока не расколюсь.

— Ну… короче, тут… — мямлю как малолетний сопляк, аж самому противно становится от себя. Но я просто не знаю, какие слова подобрать, чтобы описать всю ту жопу, в которую попал по своей же вине.

— Ты кого-то встретил? Девушку? — подсказывает брательник, приходя на помощь.

— Типа того, — бурчу.

— Так это же… классно, — с осторожностью говорит Лёшка.

— Да нихрена подобного! — с чувством огрызаюсь в ответ.

Долгий тяжелый вздох на том конце, словно он собирается с силами, чтобы сказать что-то.

— Дэн, слушай, — медленно начинает говорить брат. — Не все такие, как Люба, и… — пальцы судорожно сжимаются в кулаки.

Из меня рвётся злобный смех, который заставляет его замолчать.

— Ты забыл, Лёшка?! О мёртвых либо хорошо, либо никак. И уж тебе ли не знать, что в моём случае… про мою «любимую невесту», — горечь, ненависть и сарказм сплетаются воедино на последних двух словах. — Это всегда будет НИКАК.

Проснувшись и открыв глаза, с лёгким недоумением пялюсь на незнакомый потолок какое-то время.

И только, наверное, через минуту настигает понимание: я не в моей съёмной квартире, а нахожусь в доме (мама дорогая!) Громова.

Мысль, что мне всё это приснилось, разбивается вдребезги при виде незнакомой комнаты, которую ночью толком и не рассмотрела. Я настолько была расстроенной и уставшей, когда мы уехали с квартиры, что впала в какое-то полусонное состояние.

Появление опеки и полиции меня и так подкосило. А уж приход хозяйки квартиры и то, что она вот так запросто выгнала меня с братом на улицу, отняли у меня оставшиеся силы. Вещи я собирала уже просто на каком-то автопилоте. Не было даже удивления и осознания, что мой начальник везёт нас к себе.

В машине я задремала, так же как и Женька, который молчал как партизан с того момента, как я его успокаивала в комнате. Я даже не поняла, в какой части города находится дом Громова. Единственное, как-то вяло про себя отметила, что это именно дом, а не квартира в многоэтажке.

Мы зашли в него, начальник тут же провёл нас в комнаты, расположенные напротив друг друга. Убедившись, что Женька лёг в кровать, я вернулась в свою комнату, скинула верхнюю одежду и сама рухнула в постель, моментально вырубаясь.

И вот теперь, на свежую голову, я начинаю всё вспоминать и анализировать.

Только спокойствия мне это не приносит.

Чувство дикой благодарности Громову заставляет крепко зажмуриться. Радость вперемешку с восхищением от поступков этого сурового мужчины (и с опекой урегулировал, и на произвол судьбы не кинул) затапливает меня с ног до головы.

Нет, я понимаю, что дальше мне самой придётся разруливать свои проблемы, но сейчас я ему благодарна от всей души. Даже несмотря на его намёки по поводу моей работы у него, мне хочется искренне поблагодарить Громова, что пришёл на помощь.

С этими мыслями встаю с кровати и проверяю телефон.

На экране высвечивается время — восемь утра, а также десятки пропущенных от Машки.

Начинаю одеваться, набирая классного руководителя Жени. В школу он сегодня уже точно не пойдёт, так что надо бы предупредить Ольгу Алексеевну.

После сразу набираю подругу.

— Привет, Маш, — произношу, как только слышу её голос.

— Что, чёрт побери, произошло? — взволнованно интересуется Машка, даже не здороваясь. — Мне сказали, что ты с Громом ночью куда-то уехала. Это правда?

Ух ты! Быстро же разнеслась эта новость.

Машка вчера не работала и только сегодня вечером должна была выйти в свою смену. Но даже она уже в курсе того, что мы с Громовым сорвались с работы ночью и уехали в неизвестном направлении. И это в восемь утра, позвольте заметить.

— Ой, ты не представляешь, Маш, — приступаю к рассказу.

Как только вываливаю на неё всё, что произошло, тут же слышу возмущённое:

— А ко мне почему не поехала?

— Маш, ты сама у своей тётки живёшь, можно сказать, на птичьих правах, — тыкаю ей в очевидное.

— Ну уж ночь она потерпела бы, — ворчит подруга. — Так, стоп! Ты сейчас реально что ли у Грома дома?! — видимо, только сейчас до неё доходит, на чём именно я закончила свою историю.

— Да, представляешь! — почему-то перехожу на шёпот, так как не в силах скрыть в голосе восторга.